И в этом никогда не было даже тени её вины. Во всём была виновата только блядоватая мать, перевалившая свои ошибки на собственного ребёнка.

От мыслей об этом Паше стало противно и захотелось отмыться. Он никогда не был голубем мира, но травить ребёнка тупо из-за страха, что кто-то узнает о твоей измене. Конечно, был шанс, что мама Златы об этом не знала, но… чуйка подсказывала Паше, что это неправда. Эта женщина, если и не знала, то догадывалась, просто уничтожая свою семью изнутри.

Чудовище, испортившее жизнь всем своим близким, которые по-настоящему её любили.

Если быть честным, после всего этого "расследования" Паша не хотел ни видеть её, ни слышать, ни разговаривать, несмотря на то, что был лечащим врачом этой женщины. Чувство мерзости, злости просто захватывало всё изнутри. Мужчина от природы обладал хладнокровием, но понимание того, что близкого тебе человека психологически убивали из-за собственного блядства… Это просто заставляло кровь кипеть в жилах.

Сдержаться и спокойно зайти в палату стоило Паше больших усилий. Мать Златы уже могла говорить и, в целом, его усилиями чувствовала себя вполне сносно поэтому смысла оттягивать разговор дальше не было. Муж пробыл у неё почти целый день и уехал вместе с дочерью только под вечер, через минут десять, не став тратить время, мужчина сам заглянул к ней.

Привычный высокомерный взгляд заставил его поморщиться. Впрочем, до выкрутасов этой особы ему не было дела. Задача оставалась прежней: расставить все точки и забыть эту историю, как кошмарный сон. Эту страницу нужно было закрыть и двигаться дальше без страха и пряток. Т ем более, что решение само приплыло в руки. Не воспользоваться им мог только блаженный или идиот.

Впрочем, мама Златы тоже начала не с приветствия. Однако на тёплый приём Паша изначально и не рассчитывал. Эта дамочка была самоуверенна, только вот чересчур, и мужчина мог предсказать фактически каждое её последующее решение или аргумент.

— Я в курсе, что ты спишь с моей дочерью, — противно заявила женщина, стараясь привлечь внимание усесться на постели. — Подружка твоя из фонда тебя прикрывает, но я всё знаю.

Врач пожал плечами и опустился на стул рядом с койкой. Недовольно мама Златы отметила, что мужчина совсем не боится её угроз. На его лице было такое спокойствие, что хотелось просто врезать.

Она интуитивно поняла, что он не поведётся на её угрозы, но также внезапно ощутила какую-то сильно исходящую от него опасность. Молчание с его стороны тоже очень сильно напрягало. И не зря. Продолжение оказалось по-настоящему разрушающим. Особенно в сочетании с взглядом, полным презрения и превосходства.

— Интересно, а я вот в курсе, что ваш первый ребёнок не от мужа. — Равнодушно в своей излюбленной манере заявил Паша, елейно улыбаясь. Мама Златы же внезапно побледнела и не заметить это мог только слепой. — Ещё обменяемся интересными фактами? Поверьте, мои подтверждённые, а ваши? Есть чем крыть?

Лёд в глазах и в голосе Паши, кажется, в этот момент мог заморозить мир, однако взгляд, полный горделивого превосходства и победы, был направлен только в одну сторону.

— И, если не хотите, чтобы об этом узнали все, советую сбавить обороты и выслушать мои условия. Ведь пока я ещё готов на компромисс… Пока…

Взгляд матери Златы не обещал мужчине ничего хорошего. Злой, укоризненный, грозящийся перерасти в неконтролируемое бешенство. Паша знал, что именно с ним в эту минуту хотела сделать эта женщина, но также хорошо понимал, что силёнок у неё для этого не хватит. Сейчас она загнана в угол, и сама прекрасно это понимает. Выхода нет.

— Я тебя уничтожу, — прошипела женщина, привставая в постели. От раздражения её лицо покраснело, а ноздри раздулись до пугающих масштабов. — С моими связями от тебя не останется мокрого места. Не бери на себя больше, чем можешь взять. Держи рот на замке, иначе…

— Иначе, что? — нахально уточнил Паша, даже не пытаясь сдержать смешки. Он откинулся на спинку стула и пожал плечами. — Что вы сделаете? Заплатите кому-то, чтоб мне на голову "внезапно" упал кирпич?

— Заплачу да так, что от тебя не останется мокрого места, — властно заметила женщина, задирая подбородок, чтобы жестом обозначить своё превосходство. Однако в данной ситуации, и это привычное действие не возымело никакого эффекта.

Мать Златы слишком сильно привыкла, что всё её окружение панически перед ней трепетало. Достаточно было грубого слова, властного тона, порой просто взгляда, но здесь всё происходящее выходило за рамки привычного уклада.

— Не советую, — только и ответил Паша без тени испуга в голосе и со спокойнейшим выражением лица.

Этот высокомерный врач совершенно не боялся ни её статуса, ни угроз. Он смотрел на нее настолько самоуверенно и нагло, что ей безумно хотелось его чем-нибудь ударить. В этот момент она, действительно, невыносимо жалела, что не раздавила этого змеёныша в зародыше. Недооценила. Не думала, что он так рьяно будет отстаивать интересы Златы. Маленький змеёныш стал большой змеёй, кусающей на поражение.

— Если со мной что-то внезапно случится, мои друзья с радостью превратят маленький факт из вашей личной биографии в бомбу замедленного действия. Пресса узнает всё: об измене, об изоляции Златы, о суициде, о смерти первой дочери и её отце. Вас раздавят, и никто не уже спасёт. Поверьте, вашему мужу будет не до вашего спасенья, ведь именно вы пустите его карьеру под откос, поэтому… я бы не советовал трогать меня или Злату. Лучше давайте подумаем, как решить сложившуюся ситуацию. Переговоры, это вроде бы так в бизнесе, называется?

— Ты забываешься, врач, — едко фыркнула женщина, раздражённо сжимая кулак. — Думаешь, я позволю тебе себя шантажировать?

— Уже позволили, — Паша усмехнулся и скрестил ноги, чувствуя, как всё тяжелей и тяжелей становится сдерживать позывы плещущего через край пренебрежения. — Давайте прекращать цирк. У меня к вам всего три требования.

— Требования?

— Если вам удобнее, можете считать это приказами, — врач старался выглядеть равнодушно, однако раздражение то и дело проглядывало на лице. Не заметить подобного женщина не могла, и тоже в раздражении скривила лицо. — Во-первых, вы оставляете меня и Злату в покое во всех смыслах. Во-вторых, отдаёте Злате причитающуюся ей часть суммы на образование, которое так по-скотски прервали, и, в-третьих, не лезете в дела фонда. Условия простые и сводятся к одному: не лезьте в нашу жизнь, и никто не узнает, что первая ваша дочь была не от мужа, в том числе последний. Он же так вас любит, не расстраивайте хотя бы его.

Женщина закатила глаза и засмеялась. Поиск уязвимого места самоуверенного доктора после его слов почему-то запустился мгновенно, если он на всё готов для Златы, как её собственный муж, то…

— Думаешь, Злата останется с тобой? — высокомерно поинтересовалась женщина, расплываясь в едкой ухмылке. — После того, как она получит всё, что ты требуешь, возле неё выстроится такая очередь, что нищий старый врач перестанет представлять интерес. Окажешься за бортом.

Удар был в яблочко и в самую сердцевину Пашиных сомнений, но, несмотря на это, он сдержался и с привычным хладнокровием сохранил прежнее выражение лица. Мужчина понимал — сейчас ни в коем случае нельзя дать слабину.

— Может быть, главное, что она останется не с вами. — Размеренно отбил атаку Паша, усмехаясь уголком губ. — С людьми, которые из-за собственного бл… — Мужчина ненадолго запнулся, подбирая слова. Мат он не любил, но иногда другие вещи по-другому определить нельзя. Тут слишком сильно захотелось высказаться. — неопределённого поведения убивали собственную дочь, внушая чувство вины. А у неё ведь даже призрачного шанса не было, и вы это знали с самого начала.

Паша покачал головой, почему-то именно сейчас отметив, что никакого раскаяния в уме этой женщины не было. Она не попыталась объяснить, что ошиблась, рассказать. Напротив, мать Златы просто начала торговаться, колоть больней и смотреть на него, как на агрессора. Позыв сплюнуть от взгляда на неё был невыносимо высок, но мужчина сдержался.