Конечно, разумнее было бы договориться обо всём, чтобы впоследствии спокойно жить со Златой, но что-то внутри всё равно требовало узнать правду. Ради Златы, ради себя, ради них. Ради того, чтобы чувство вины никогда больше ни мучило его любимую женщину. Правда была необходима, даже несмотря на её горечь.

— И знаете у меня один вопрос к вам. Неужели вы не хотели спасти свою дочь? Родили бы от того же мужчины, и был бы шанс спасти ребёнка. А так… — Паша пожал плечами и усмехнулся. Почему-то он думал, что хотя бы сейчас на лице женщины отразиться что-то похожее на сочувствие, но нет… — Сколько бездумных действий, и все ради непонятно чего. Вы же умная женщина, зачем вам это всё? В чём смысл?

Женщина устало свела брови на переносице и потёрла её пальцами. Даже спустя столько лет мать Златы не могла вспоминать об этой истории. О больном ребёнке, о боли и о другой дочери, которая оказалась бесполезной и из-за который в её жизни начался бесконечный кошмар. Однако одно женщина знала точно: она ни в чём невиновата. Всё, что случилось, было именно из-за дочери, оказавшейся неспособной стать донором. Этому врачу не понять. Он своих детей не терял.

— Если бы она подошла как донор, мою Злату можно было спасти, а так… бесполезный ребёнок, — жестко отсекла женщина и покачала головой, едва сдерживая отвращение. За двадцать лет она так и не смогла простить собственную дочь. — Зачем только ты мне мораль читаешь? Один и тот же отец необязателен, органы одного спокойно и часто подходят другому. Шанс был, это она не справилась. Моей вины в этом нет, так что не корчь из себя моралиста.

Самоуверенная ложь. Настолько уверенная и подлая, что рвотный рефлекс Паши готов был активизироваться за считанные минуты. Удивительно, но именно этих мгновений хватило, чтобы понять об этой семье абсолютно всё. Даже без лишних слов.

Всё об их тайнах, о причинах ненависти друг к другу, о последующих действиях. Впрочем, подобных историй он видел немало, однако сейчас во всём этом у него был личный интерес. Красивый и абсолютно ни в чём невиноватый интерес с карими глазами.

Не было её вины в том, что мать вышла замуж по расчёту, а потом изменяла направо и налево. Не было её вины в том, что отец не хотел проблем с отцом жены и просто соглашался со всеми её решениями. Не было её вины в том, что она не смогла стать донором, ведь мать не оставила ей на это и шанса.

— Знаете, вы со Златой, действительно, не похожи. — Неожиданно философски, словно бы в пустоту, ответил врач, поднимаясь на ноги. Его взгляд казался невыразимо уставшим. Он, действительно, вымотался от этой истории. — Лично для меня загадка природы и генетики, как у такого чудовища как вы, родился человек, способный любить и прощать. Человек, проклятьем которого стали вы.

Паша выдохнул и неожиданно направил свой взгляд на лицо женщины. В нём больше не было злобы, только безумное разочарование и искреннее сожаление. Мужчина знал, что мать Златы всё равно ничего не поймёт, но всё же решил сказать то, что накопилось в душе. Хотя метать бисер перед свиньями смысла не было.

— Вместо того, чтобы спасти хотя бы кого-то из своих детей, вы убили обоих. Вы меня не услышите, но… Это вы родили ребёнка с минимальным шансом на совпадения, вы требовали невозможного и знали это. Просто признаться в том, что вы — убийца и не знали, от кого ребёнок — вам было не под силу, и вы нашли виноватого. — Мужчина прищурился, внимательно всмотрелся в лицо напротив. Его выражение, напряженное, обиженное, подтверждало все сделанные выводы. Судя по анализам, вы знали. Вы консультировались с генетиками почти сразу. Всё это время знали правду, но, чтобы вас не мучило чувство вины, вас не поймал на вранье сгорающий от горя муж, вы нашли жертву. А с годами вы и вовсе стали считать ложь правдой. И хотя теперь это уже неважно, мне лишь жаль, что от ваших рук пострадал тот, кому ваша любовь была нужнее всего. — Тяжёлый вздох и окончательное решение, спустя секунду, кажется раздались как выстрел. — Исчезните из жизни дочери. Навсегда. Вы должны бы были сделать это по совести сами, но у вас её… уже давно нет, поэтому напомню ещё раз. Больше повторять не буду. Оставьте нас в покое, иначе ваша жизнь превратиться в такой же кошмар. Я обещаю.

Женщина усмехнулась, а потом как-то внезапно совершенно иначе посмотрела на мужчину перед собой. Злость никуда не ушла, но к ней добавилось уважение. Такое, которое испытываешь к равному по силе сопернику. Павел её переиграл, и прояви он такой характер при ней несколько лет назад, она непременно бы сделала его своим любовником.

— Мог бы попросить сверху денег, — пожав плечами согласилась мать Златы. Представить себе, что подобный мужчина мог любить её наивную дочь было для неё нереальной задачей. Такие отношения долго не живут, молодость всегда берёт своё. Это женщина знала по себе. — Она всё равно тебя бросит, когда получит свободу. Вокруг молодых, красивых много, останешься не у дел. Мне тебя жаль.

Паша, услышав это, только усмехнулся и пожал плечами. Если бы он взял от этой стервы хотя бы рубль, его бы засмеяла не только гордость, но и здравый смысл.

— Знаете, от вашей заезженной пластинки меня уже тошнит, — пренебрежительно отозвался мужчина и направился к двери. Уйти отсюда хотелось просто неимоверно сильно, буквально с самой первой секунды пребывания. — Я передам вас хорошему врачу и надеюсь, больше никогда вас не встречу. А Злата переезжает ко мне. Завтра.

— Переедет, но ненадолго, — злорадно заметила мать девушки, продолжая бить в больное место. Впрочем, ей Паша своего истинного отношения к этим словам не показал. Всё это должно оставаться между ним и Златой.

Напротив, он решил расстаться на позитивной ноте, прежде, чем окончательно выбросить из жизни эту завравшуюся хозяйку жизнм.

— Как человек, я не могу сказать вам ничего хорошего, но мой долг, как врача, дававшего клятву Гиппократа, пожелать вам здоровья. — Паша расплылся в презрительной улыбке, хитро прищуривая глаза. — Здоровья вам. Поверьте мне… оно очень скоро вам понадобится.

Хлопок двери и прощальное напутствие стали для него финальной точкой в этой истории бесконечной лжи и боли. Рациональное же подсознание же верило, что всё это останется в прошлом, а впереди будет только любовь.

***

Когда долго находишься в клетке, постепенно привыкаешь к осознанию того, что никогда из нее не выберешься. Долгие годы Злата привыкла к ней, но, несмотря на это, никогда не теряла надежды из неё выбраться. Она ждала принца или чуда, которые спасли бы её и вернули к жизни, однако их не было, и девушка уже почти перестала верить в то, что когда-то сможет задышать полной грудью.

Представить себе свободу с любимым мужчиной было чем-то недоступным и совершенно нереальным. А сейчас… Злата выходила из палаты матери с совершенно искренним ощущением счастья и веры в чудеса.

Веры в то, что сила духа и любовь вместе способны преодолеть абсолютно всё. Ни принц, ни случай, а ты сама вместе с любимым человеком. Именно тот надёжный тандем, который верит и поддерживает друг друга на протяжении всего пути, способен помочь справиться с любыми трудностями.

Именно те отношения, в которых, если они падает — другой протягивает руку.

Злата шла к Паше по коридору, чувствуя как трясутся руки и в уголках глазах скапливаются слёзы. Ей хотелось так много ему сказать, поблагодарить, рассказать, но девушка просто не знала, как это сделать. Любые слова казались мелкими и неспособными передать те эмоции, которые она испытывала.

— П-паша, — прокричала она осипшим голосом, увидев выходящего в коридор любимого мужчину. Невольно Злата отметила, что он был без больничного халата и, видимо, уже собирался домой. — Постой, пожалуйста, я…

Кажется, последнюю её фразу Паша не расслышал. Просто, завидев знакомую мордашку, тут же направился к ней, как-то непривычно сверкая усталой полуулыбкой. Ему шло, да так, что, смотря на этого невероятно обаятельного мужчину, Злата в очередной раз не понимала, что он в неё нашёл.