— Не думала, что его второй визит будет таким. Маша, все в порядке, он уже ушел. Похоже, что он человек интеллигентный и понял, что его посещения нежелательны, — стараясь привести в себя дочь, рассуждала вслух Наталья Николаевна.

— Мама, почему «второй визит»? Что ты имеешь в виду? Первым ты считаешь тот визит, когда я в первый и последний раз встретилась с ним? — Маша непонимающе смотрела на мать, все еще сидя на полу.

— Нет, Маша, об этом визите я не знала тогда, когда Максим был здесь перед самым вашим с Мотей возвращением.

— А почему ты мне ничего не сказала об этом?

— Сначала я забыла, на радостях, что называется. А потом, когда узнала отчество Моти, посмотрев его свидетельство о рождении, я подумала, что у вас в Москве ничего не сложилось, поэтому ты и приехала домой. Я не захотела лишний раз напоминать тебе о пережитом. Поэтому я не отдала тебе тот конверт, что он оставил в прошлый раз.

— Конверт? Ты не выбросила его? — заволновалась Маша.

— Нет, конечно, пойдем, он в твоей комнате, в столе. Удивляюсь, как ты до сих пор не нашла его.

Наталья Николаевна опустила внука с рук на пол, помогла подняться дочери, и они втроем направились в Машину комнату. Малыш опять что-то весело лопотал, увидев на полу машинку, занялся ею. Наталья Николаевна достала из ящика письменного стола конверт и отдала дочери. Маша села на диван и нерешительно смотрела на него, ощущая пальцами нечто крупно сыпучее. Наконец она решительно надорвала конверт и высыпала себе его содержимое на ладонь.

— Что это? — удивилась Наталья Николаевна.

— Рябиновые бусы… высохшие от времени рябиновые бусы, — задумчиво произнесла Маша.

Она смотрела на сморщенные ягодки, почти явственно слышала слова известной песни. Маше подумалось, что эти бусы и в самом деле принесли ей и радость, и беду.

— Пойдемте обедать, — вздохнув, почти обыденно предложила Наталья Николаевна. — Моте уже пора спать.

Вспомнив о своих материнских обязанностях, Маша занялась сыном, сама же пообедала кое-как. Это не осталось незамеченным Натальей Николаевной.

— Маш, может, нам надо было его хотя бы выслушать? — виновато спросила она, думая о том, что расскажи она дочери о Максиме раньше, отдай она сразу этот конверт, то и сегодня все могло пойти по-другому. — По-моему, мы неправильно вели себя с ним.

— Мама, что теперь об этом говорить? — Маша досадливо махнула рукой. — Он уже уехал. — И, как будто желая в этом лишний раз убедиться, она подошла к окну. — Нет, только не это! Мама, это же Красавчик! Жених валом пошел, — горько усмехнулась она. — Может быть, скажешь ему, что меня нет? Хотя учить тебя лгать уже поздно, да и куда бы я могла уйти с ребенком. Мама, что мне делать?

— Не паниковать прежде всего. К тебе в гости идет твой одноклассник. Что в этом такого? Ты поставь чайник, а я пойду уложу Мотю. Маша! Ну поговорить-то ты с ним можешь? — уговаривала дочь Наталья Николаевна, втайне надеясь на то, что Маша отвлечется от грустных мыслей. — Да сними с Моти эту цепь, еще запутается, — вспомнила она о подарке Максима.

Маша выполнила ее просьбу и положила кулон на кухонный стол, а через минуту впустила в квартиру Красавчика.

После той давней августовской встречи в клубе они виделись впервые.

— Привет, Капитанская Дочка! — улыбнулся Красавчик своей знаменитой голливудской улыбкой.

— Привет, Красавчик! — рассмеялась Маша. — А ты еще подрос или просто возмужал?

— Армия добавила мне не только мозгов, но и мышечной массы. А ты стала еще красивее. Чаем напоишь?

— Чайник уже вскипел, проходи на кухню, посидим по-домашнему.

— Как хорошо ты сказала! Собственно, помогла мне сразу сказать о главном, зачем я пришел.

— А зачем ты пришел? — удивилась Маша.

— Я свататься пришел! — торжественно объявил Красавчик.

— Что?! — рассмеялась Маша. — Садись, жених, за стол!

— Маш, не смейся, пожалуйста. У меня место на рынке есть, я думаю расширяться.

— А, так тебе нужна рабочая сила?! Ты меня в торговки сватаешь?

— Ну зачем ты так? Я же рассказываю тебе о моих возможностях. Что ты обо мне сейчас знаешь? У меня, например, есть и машина.

— Это та, на которой ты приехал?

— Да, пока «копейка», но я уже присматриваю иномарку.

— Значит, ты богатый жених?

— Не такой богатый, как хотелось бы, вот еще квартиры пока нет, но родите…

— А ты знаешь, — оборвала его на полуслове Маша, — какая богатая невеста я? Знаешь о моем приданом? Не могла Леночка Сонина не порадовать себя и не рассказать тебе о моем сыне.

— Засоня — дура, а парень твой затеряется среди наших, когда они пойдут, да так и вырастет, как трава.

«Мой сын не трава!» — мысленно протестовала Маша, вспоминая, какими глазами смотрел на Мотю Максим.

Красавчик все говорил и говорил, попивая чай. Она смотрела на него, а сама думала о Максиме. Много раз она представляла себе его глаза, вспоминала его руки, его губы, мечтала о встрече, а когда эта встреча нежданно-негаданно состоялась, просто испугалась. В руках у Маши случайно оказался лежащий на столе кулон, случайно на него упал ее взгляд. От неожиданности она чуть не вскрикнула, но сдержала себя и подумала о том, что такая же точно дата выгравирована, наверное, у нее в сердце.

«Значит, он помнил обо мне? Значит, он искал меня? Значит, мама права и я могла бы его выслушать! Разве он в чем-то виноват? Как я могла так поступить с человеком? Я думала, что все страхи за сына я уже пережила, но они вернулись ко мне совсем некстати.

Я сижу и слушаю Федьку, а Максим сейчас покупает билет. Сейчас он сядет в поезд, и я больше никогда его не увижу. Никогда не узнаю, зачем он искал меня».

— Федь, а слабо съездить на твоем авто до вокзала и обратно? — прервав самовосхваления Красавчика и свои мысли, неожиданно спросила она.

— А чё, класс! Давай покатаемся! — обрадовался Федор. — Только ты не ответила мне.

— Федь, я на деле должна убедиться в том, какой ты у нас крутой парень, — ушла от прямого ответа Маша. — Ты выходи, заводи машину, я сейчас!

Провожая Красавчика до двери, она машинально надела кулон себе на шею.

— Мама, я попробую вернуть Максима, пожелай мне удачи, — шепотом попросила она мать, сидевшую у Мотиной кроватки и смотревшую на спящего внука.

Тревожно посмотрев на дочь и увидев, какой решимостью горят ее глаза, она ободряюще улыбнулась:

— Футболку надень поприличнее!

На ходу Маша сменила футболку, надела босоножки, собрала заколкой волосы. Улыбаясь, садилась она в машину Красавчика.

— Глазам не верю! Маш, это ты? Это не сон? Ты рядом со мной?! Это еще повторится?! — вопрошал он в восторге.

— Это будет в первый и в последний раз, если ты не очнешься и не будешь смотреть на дорогу!

— Не волнуйся, все будет в лучшем виде! — успокоил ее Федор.

Маша старалась выглядеть безмятежной, но тысячи вопросов, на которые она не знала ответов, не давали ей успокоиться.

«Может ли девушка со всех ног бежать за парнем, к которому она неравнодушна, пользуясь при этом услугами другого парня, который неравнодушен к ней?» — Этот вопрос из тысячи был, пожалуй, самым глупым, но это в самом деле волновало ее.

После ухода дочери Наталья Николаевна не находила себе места, пока не остановилась у телефона.

— Рая, у нас был Максим! — сообщила она подруге.

— Не слышу в твоем голосе радости! — заметила Раиса Васильевна.

— А радоваться-то и нечему! Мы повели себя отвратительно и, похоже, напугали его. Он ушел и скоро уедет, если уже не уехал на автобусе.

— Немедленно задержать! У тебя же нет его телефона! Вы потом всю жизнь об этом будете жалеть!

— Мы тоже поняли это, только, наверное, уже поздно.

— Мы его и в Новокузнецке догоним! Все равно он поедет в аэропорт!

— Нет, Рай, на Фединой «копейке» Маша может и до нашего вокзала не доехать.

— При чем здесь Федькина «копейка»?! Мы едем на джипе! Ты собирайся, через пять минут мы будем у тебя!