— Ты мне скажи, Брюн, как их маяк до сих пор работает, но спутники не могут определить направления?

— Они на Земле, это точно, товарищ генерал, — голос парня дал петуха. Он откашлялся и принялся снова что-то быстро печатать в планшете, борясь с зевотой и подслеповато щурясь в экран, — Я это с точностью скажу. Возможно, если вы мне дадите немного больше времени, я подключу другие каналы.

— Сутки, Брюн. Сутки. Иди.

Парень поклялся найти концы. Встал и тенью покинул кабинет.

Время катило к третьему часу ночи. Никто не спал.

Разбор полётов ни к чему не привёл. Командиры подразделений получили задания и наконец, в кабинете остались только двое: Соколов и Левин. Он прибыл сообщить результаты обследования «одарённой» из ночного рейда и заодно преподнёс результаты анализа, собственно ради которых он был так возбуждён. Файл содержал только инициалы С.В.С. 2001 г.р.

Соколов поднялся и велел главмеду следовать в свой кабинет. Запер дверь, предупредив, чтобы его не беспокоили минут двадцать, включил «глушилки» и приспустил жалюзи на окнах. Когда дела касались «одарённых», опускался занавес секретности.

— Валера. Я такое вижу впервые, — Левин поставил на стол диск, размером с ладонь и активировал его. Вспыхнула голограмма, ровным столбом побежали цифры.

У Соколова невольно отвисла челюсть.

— Ты уверен? — он прокрутил пальцем текст, парящий в воздухе, и вернул к началу.

— Всё по десять раз перепроверил, — Левин облизал нижнюю губу.

— Погоди, — Соколов открыл файл для сравнения, смахнув пальцем несколько страниц назад. — Это было месяц назад.

— А это неделю назад, когда у вас случился инцидент. Надо было положить её на обследование. Говорил я тебе.

— Говорил.

— И скажу больше, что девчонка с рейда не обладает той силой, что ты видел по видеозаписям сегодня. Скорей всего это Сонины проделки.

— А теперь мой ребенок пропал. — Соколов помял лицо пальцами, пытаясь взбодриться, протянул руку к чашке с остывшим кофе и сделал пару глотков. — Не должен был я соглашаться на это. Подверг её неоправданному риску.

— Что будем делать? — Левин знал уже очевидный ответ. Соколов выдохнул, коснулся пальцем левого запястья и активировал встроенный комлинк, поднося его к лицу.

Спутник на связи, — раздался ровный мужской голос.

— Нужны точные данные по объекту «Сокол-375». Пересылаю результаты анализа. Мне нужен допуск в Архив и все файлы, которые я назову. Срочно.

Вас понял. Жду передачу.

Соколов отправил пакет данных.

Ожидайте, — был ему ответ.

Оператор отключился.

Левин в нетерпении постукивал пальцами по кожаной ручке кресла. Высший приоритет был только у Соколова. Тот напряженно ждал, поглядывая на голограмму. Его дочь обладала мощью предков, невероятной силой. Даже он имел вполовину меньше способностей, чем она. Значит, пророчество не выдумка, оно действительно существовало. И результаты анализа тому были подтверждением.

Минула долгая минута ожидания. Соколов сжал в пальцах карандаш, переломив его пополам. Левин вздрогнул.

Доступ разрешен, — ответил ровный голос. — Запрашиваемые файлы на вашем устройстве.

***

Самойлов очнулся первым. С минуту смотрел из-под тяжёлых век вперёд себя, не понимая, что видит перед собой и что произошло. Перед глазами всё плыло. Но наваждение отпустило. Быстрым взглядом он обвёл пассажиров в салоне. Водитель откинув голову, сидел в кресле без движений. Руки безвольно свисали вдоль тела. Девчонка лежала на заднем сиденье без движений, завалившись на бок.

Тоже в отключке, — решил парень, протянув руку и тронув её за локоть. Она не пошевелилась.

За окном брезжил рассвет. Серая дымка дрожала над горизонтом. Самойлов тут же напрягся. Пейзаж за окном даже отдалённо не напоминал городской. Машина стояла посреди луга, и вокруг ни души. Мотор работал. В свете не выключенных фар подрагивал туман, медленно оседающий на землю. Он протянул руку, проворачивая ключ в системе зажигания. Машина замерла, фары отключились. Самойлов взял рацию, покрутил частоту, пытаясь поймать свою, но эфир молчал. Он решил выйти, осмотреться. Снаружи дышалось легко. Было прохладно, но не холодно, как это обычно бывает летом на рассвете. Трава по щиколотку блестела от росы, роняя влагу на ботинки.

Самойлов обошел машину, крадучись, не снимая руки с табельного оружия. Вокруг стояла пронзительная тишина. До слуха не доносилось никаких звуков: не щебета птиц, не стрёкота кузнечиков. Сумерки светлели, туман почти осел на почву. Небо разгоралось новым днём.

Самойлов покрутил рацию, попытался расширить зону поиска. В ответ была тишина. Телефон тоже не ловил сеть, связь с внешним миром пропала.

— Гатство.

Самойлов стянул с головы балаклаву, сунув в разгрузочный карман жилета и сел обратно в машину, соображая, что делать дальше. Повернул голову к соседу и толкнул водителя в плечо. Никакой реакции. Толкнул сильнее, едва не приложив парня виском в стекло и получил бессвязную брань в ответ. Напарник ожил, открыл глаза, с минуту неотрывно смотрел вперед себя, собирая мысли воедино. Память услужливо вернула его на последний виток событий и парень резко ожив, схватился за руль.

— Что? Где? — он повернул голову, встречаясь с напарником взглядами, потом быстро окинул местность за окном и мотнул головой, повторяя вопрос. — Где мы?

— Без понятия, — ответил Самойлов, роясь в бардачке. На его коленях лежала портативная аптечка. Второй на месте не оказалось. Глеб вспомнил, что сам же её вынул, чтобы дополнить необходимым, но так и не положил обратно.

Водитель вышел из машины. Точно так же обошел её со всех сторон, покачал колёса ногами. Заглянул под капот. Тоже покрутил рацию. Безрезультатно.

— Чертовщина какая-то, — отозвался Быков. Самойлов уже возился с креслами, опуская спинки вниз, чтобы подобраться к девушке. Её левая рука по локоть была перемазана кровью. Длинный рукав скрывал это, пока Самойлов не задрал его и не чертыхнулся несколько раз. Потолок странным образом был измазан кровью тоже, будто пассажирка решила на нём нарисовать знаки. Но Самойлов догадался сразу: Соня искала индикатор света, не ведая, что он находился сбоку от водительского кресла.

Глеб провозился ещё с минуту, пока расчистил себе пространство, максимально сдвигая сиденья кресел вперёд. Устроился как выхухоль на насесте и потянулся снять с пассажирки заплечный рюкзачок вытянутой формы. Что в нём, он знал. Телескопический шест спас хозяйке жизнь. Кто-то метил в спину, но разорвал только парусину до защитного внутреннего слоя прокладки и наткнулся на содержимое рюкзака.

— Бык. Со стороны изголовья открой дверь, — глянул он на напарника, стоявшего снаружи.

Тот кивнул и открыл дверцу.

— Надо осмотреть её на наличие ран и перевязать. И прокапать раствор, вдруг заражение.

— Понял тебя. Сейчас сделаем.

Они провозились с час, пока осмотрели важную пассажирку. Сканер показывал нормальный пульс, что уже обнадёживало. Быков ставил раствор, подвешивая пакет к крючку над дверцей, пока Самойлов обмывал колотую рану в боку, нанесённую чем-то острым и коротким, вроде шила, решил он. Глеб обработал и залил прокол медицинским клеем, залепил пластырем и приложил сканер поверх него, фиксируя глубину ранения. Не больше половины пальца, и на счастье пассажирки, ничего важного из органов не было задето, однако крови натекло прилично на сиденье.

Обработал антисептиком все ссадины на руках, подбородке, скуле, шее. Царапины были как от звериных когтей. Но на деле это были длинные женские ногти.

Женщины как кошки, — вздохнул про себя Самойлов.

— Бык. В багажнике в секции лежит моя чистая водолазка. Надо её переодеть, а то вся футболка в крови и мокрая.

Они переодели девушку, устроили Соне под голову валик из вещей, накрыли пледом и вышли покурить.

— Соколов нас убьет, — Глеб поглядывал на безмятежно спящую девушку на заднем сиденье. Раствор был почти прокапан. Теперь только ждать, когда она очнётся. В аптечке анальгина один блистер.