ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Другая реальность

Я не могла дождаться утра, чтобы проверить свою теорию возвращения домой. Смутные подозрения терзали меня на уровне ощущений. Ведь всё это время я привыкла прислушиваться к себе.

Тревожный звоночек забил, едва я открыла глаза. Солнечный свет заливал комнату. Родни скулил у дверей и я поняла, что собаку не собираются выгуливать. Пришлось спешно подниматься, надевать первую попавшуюся одежду, хватать ключи с полки и бежать с собакой по лестнице вниз. Счастливый пёс пулей рванул на площадку, разгоняя со своего пути голубей.

Многоэтажка серела на фоне пронзительно голубого неба, глядя глазницами окон во двор. Машины теснились у обочин. Дворник в оранжевой спецовке, тянул на импровизированных салазках гору стянутых между собой коробок. Он останавливался, чтобы поправить кренившуюся конструкцию и шел дальше.

Я рассматривала двор. Он оставался таким, каким я запомнила его. Только позднюю осень, в которую я слегла с температурой, неожиданно сменило лето. Молодая сочная трава тянулась ростками вверх. Тень убегала, и солнце уже начинало припекать. Я поняла, почему дворник так странно на меня посмотрел и спросил на ломанном русском: «Холёдно?». Я стояла посреди двора в меховых ботинках, шапке и куртке. Шарф болтался, свисая из рукава к земле. Впопыхах я забыла его оттуда вытащить.

Родни подлетел ко мне, радостно лая и пытаясь ухватить за конец шарфа.

— Нет, прекрати. Фу! — я отобрала вещь, смотала его в валик и, подобрав с земли палку, заменила одну игрушку на другую. — Родни, а что тут? Апорт! Принеси мне!

Бросила палку далеко, а сама принялась с себя стаскивать одежду, оставаясь в шортах и футболке. В меховых ботинках пока было сносно, хотелось скинуть и их. По ощущениям было градусов двадцать пять тепла. Хотелось посмотреть воочию, что за день и час, но телефон остался на столике. А Родни будет гулять ещё минут сорок.

Нарезая круги по площадке для выгула, Родни играл с палкой, таская её в зубах, но так и не удосужился принести её мне. Мы с ним ещё плохо освоили эту команду. Как говорил инструктор, всё будет, только не всё разом. Другие команды мы уже освоили. Адаптировались в обществе, даже подружились с другими собаками по дому. На моё счастье, пока все спали. Я не хотела бы сейчас с кем-то пересекаться. Мне хотелось тишины и осмысления происходящего. И вроде всё было на своих местах, но всё ли?

И где мама? Почему лето?

Выдержав ещё полчаса, я направилась домой и позвала Родни. Он хотел ещё побегать, но я чувствовала на себе взгляды из окон, когда соседи стоят с чашечкой кофе и разглядывают, кто там гуляет во дворе.

— Родни, домой! — позвала я пса. Тот припустил за мной, оказываясь у подъездной двери первым. Я открыла дверь, дождалась лифта, и мы поднялись на двенадцатый этаж.

Дома было тихо. Я свалила сверток из куртки, шапки и шарфа на тумбу в прихожей, сняла обувь и пошла по комнатам. Всё оставалось на своих местах, но среди маминых вещей я обнаружила и мужские.

— В смысле? — я порылась в чужих вещах и с непониманием воззрилась на собаку. Родни стоял рядом, с любопытством наблюдая, что это я делаю. Как заправский сыщик, я пошла по квартире и обнаружила следы мужской особи в ванной: там стояли принадлежности для бриться. Серия разных шампуней, в том числе и для мужчин. В тумбе для белья я тоже нашла присутствие мужчины. В доме появились вещи, которых у нас с мамой не было. Я с первого раза то и не увидела. Новый телевизор, другие часы на стене, которые показывали восьмой час утра. Я включила телевизор, перебирая каналы, оставляя на новостях. Пошла гулять по залу, вытащила несколько альбомов с фотографиями, где меня ожидал сюрприз: на всех фотографиях, которые я помнила, был отец. Его лицо со второй фотографии казалось мне уже родным, но я всё равно упрямо листала страницы. Он жил с нами с моего рождения. Я перебрала все детские фотоальбомы: все снимки были дополнены им. Это пугало и радовало одновременно. Пугало, потому что в моей реальности не было такого, а радовало в виду того, что у меня был отец, о котором я всегда мечтала.

Быстро приняв душ и приведя себя в порядок, я сняла с зарядки телефон, включила его и пошла на кухню, готовить себе завтрак. Первым делом я покормила Родни, чтобы он не толкался со мной на кухне. Листая новостную ленту вконтакте, я обнаружила двадцать сообщений от Паши: значит, мы с ним встречались, что обрадовало меня очень. Хоть в этом была стабильность. В вацапе висело два непрочитанных сообщения от мамы, которые я тут же открыла. Одно было написано вчера вечером, второе уже за полночь.

Первое в 21.36 ч. «Долетели нормально. Полина нас встретила. Всё хорошо, созвонимся утром».

Второе в 01.57 ч. «Забыла сказать, нам доставку оформили. Курьер занесёт в десять утра. Никуда не уходи. Деньги на карте. Мы с папой тебе подкинули. Всё разом не трать. Целую. Спокойной ночи».

Я посмотрела на часы. Электронные на микроволновке показывали без четверти десять. Значит, курьер придёт уже скоро. Что же он там должен принести? Ах, да, карта!

Я метнулась в свою комнату. В кошельке, где ей и положено, лежала моя карта. Я глянула на баланс, ради достоверности: он привёл меня в неописуемый восторг. Мы вдвоем с мамой столько не имели, сколько сейчас родители мне подкинули. Я сказала «родители»? Подняла взгляд и встретилась со своим отражением в зеркале. На меня смотрело привычное лицо. Не Леи. Сони. Я вернулась. Я действительно вернулась.

В домофон позвонили.

Уже через полчаса, я сидела в обнимку с новеньким ноутбуком, на крышке которого красовалась эмблема ситхов, а подсветка клавиш играла алыми тонами. Сверхтонкий, высокотехничный, он и стоил запредельно, как я помню. Интересно до жути стало, этот ноут мне пришел в подарок или родители его выписали себе в каких-то целях?

Включенный телевизор вещал о мировых новостях, сменяясь на рекламу, и меня он уже не волновал. Я была занята новой покупкой. Баланс карты слегка поубавился, но я не ощутила тоски от списания средств. Ради такого ноутбука я была готова на всё. Или почти на всё.

Я набрала маму. Она ответила не сразу. Голос был заспанным.

— Ты ещё спишь? Привет. Я тогда наберу тебя попозже, — тут же затараторила я.

— Мы слегка засиделись вчера, — подавив зевоту, ответила мама.

— Которое уже сегодня, — улыбалась я, — Мам, ноутбук принесли. Он для кого?

— М? А, Соня звонит, — она ответила кому-то, и вернулась к разговору, — Ноутбук для кого?

— Для папы? — скисла я, слыша его голос. Он что-то сказал, что это с работой связано, но я могу на нём пока поиграть, если смогу настроить. Маме и не пришлось переводить. Они друг от друга совсем рядом находились. Потом мама трубку отцу передала.

— Соня, он мне для работы нужен, но пока он твой на время нашего отпуска, — ответил его голос до боли знакомый. Я перебирала эти интонации в голове и не могла никак вспомнить.

«Что мандо здесь забыл?», — вспыхнуло в моей голове чужой знакомой фразой. Я выронила из рук телефон. Он шлепнулся на пол в пушистый ковер дисплеем вниз. Родни вскочил с лежанки и зарычал на меня.

Я медленно подняла телефон с пола и поднесла его к уху. Отец спросил, что случилось, я солгала, что телефон выскользнул из рук, что всё хорошо и отключилась. Родни гавкнул на меня, скалясь, будто перед ним находился чужой человек. Я поднялась с дивана, тенью вышла из зала, через коридор в свою комнату и остановилась напротив зеркала. На меня смотрела я, Соня. Моё родное лицо, но этот голос. И тут Лея не выдержала.

— Знаешь, я понимаю, каково тебе было в моём теле: и мне сейчас так же, — произнесла она осторожно и вместе с тем с отвращением.

— Какого чёрта ты тут забыла?! — всплеснула я руками.

— Это ты мне скажи, почему я перенеслась с тобой в твою реальность? — мои руки упёрлись в бока.