— Благодарю! — коротко ответила она. — Можешь передать — мы уже идём.

Только поднявшись на второй этаж дома Регента, Кель’рин смог всерьёз оценить, насколько старательно Лан’нау позаботился об охране. Если в паре часовых, замерших по бокам парадного входа, не было ничего необычного, то вот наверху… У окончания лестницы его, Исан’нэ и Хель’рау встретили сразу шестеро вооружённых короткими копьями и щитами гвардейцев во главе с боевым магом, а по концам длинного коридора, у окон, стояли стрелки. Дверь в комнату, где разместили раненную, им также открыл одарённый, а внутри, помимо хозяина дома и забившегося в угол одного из учеников мастера Фолвина, обнаружились ещё двое копейщиков. Когда все гости вошли внутрь, в немаленькой, в принципе, спальне стало откровенно тесно.

Нарин’нэ лежала под одеялом у самого края широкой кровати, крепко вцепившись обеими руками в ладонь сидящего рядом с ней на стуле Тай’нина и не отрывая от него взгляда своего единственного глаза. На гостей она не обратила никакого внимания.

— Приветствую! — махнул им левой рукой Регент, одновременно пытаясь не слишком грубо освободить правую кисть от цепкой хватки. Лицо его при этом выражало какую-то нелепую для первого человека Державы растерянность.

— Господин регент! — приложил кулак к груди Кель’рин, краем глаза заметив, как Хель’рау склонил голову согласно черногорской традиции, а Исан’нэ продемонстрировала один из лучших образцов радостной улыбки, что он когда-либо видел.

Его Могущество тем временем предпринял ещё несколько попыток освободиться, после чего, признав поражение, откинулся на спинку стула.

— Хель, вот скажи, что мне с этим делать? — с показным отчаянием спросил он. — Во дворце меня ждут главный казначей, курьер из Западной армии и кандидаты в командующие флотом, а я не могу всего лишь отойти от кровати!

— Да, определённо перед тобой одно из сложнейших государственных дел! — важно заявил тот. — Право же, я затрудняюсь что-либо посоветовать…

— Юной госпоже нужна помощь, чтобы разжать пальцы? — елейным голосом спросила капитан тайной стражи.

— Ис! Юной госпоже нужна голова того, кто довёл её до такого состояния, — немедленно отбросил шутовство Регент. — А твои слова только заставляют меня сомневаться в тебе.

Одна эта фраза подействовала на Исан’нэ словно удар булавы. Кель’рин ошарашенно наблюдал, как на её лице быстро сменились обида, недоумение и самая настоящая паника. Грозный боевой маг дёрнулась сначала вперёд, потом назад, после чего замерла, выдавив невнятное «прости».

— Ладно, всё в порядке, — сделал успокаивающий жест Тай’нин. — Просто не забывай, она такая же твоя соратница, как и моя. Относись соответственно.

— Поняла! — на месте растерянной женщины вновь появилась холодная и суровая госпожа капитан.

— Отлично! — кивнул ей Регент и обернулся к постели раненной. — Нарин’нэ, надо рассказать всё остальным. Выдержишь?

— Да, мастер, — слабым, но довольно уверенным голосом проговорила та. — Я готова.

— Господин регент, разрешите? — спросил Кель’рин, и, получив утвердительный кивок, перевёл взгляд на Нарин’нэ. — Сестра-гвардеец, ты как? Проклятые отравители, ты из-за них больше суток пролежала без памяти…

— Я… — она напряжённо впилась взглядом в его лицо, как будто силясь что-то на нём рассмотреть. — Хотела бы сказать, что отлично, но… Прости, Кель’рин, я и узнала-то тебя с трудом. Твоя пелена… А глазами… Всё выглядит как размытая водой картина.

— Ею занимается лучший мастер санитистики, какого можно купить за деньги, — вмешался Тай’нин. — Тут нет причин для беспокойства. У меня есть все заверения, её поставят на ноги через несколько дней. Тогда и поболтаете. Сейчас важнее выяснить, кто стоит за нападением, и убедиться, что такое больше не повторится. Нарин’нэ, расскажи им, как это произошло. То, что ты сможешь вспомнить, может быть полезным.

— Да, мастер! — она наконец выпустила его руку и зашевелилась, пытаясь сесть, но заметив его запрещающий жест, осталась лежать. — Простите. Сейчас я всё расскажу. И, Кель’рин, пока я буду говорить можешь читать у меня в уме. Образы людей… Лучше тебе увидеть их моими глазами. Мысли надёжнее слов, — она вздохнула, собираясь с силами. — Итак, я…

— Ко мне пришёл курьер, — начала Нарин’нэ рассказ, сопровождая его образами из памяти о тех событиях. — Он пришёл в мою комнату в казармах, какой-то человек с медальоном Курьерской Службы. Кель’рин, он сказал, что у него послание от тебя.

— Меня? Я никого к тебе не отправлял, — сказал молодой маг.

— Да, потом я это поняла. Когда он передавал мне послание, он вспомнил не тебя, а какого-то другого человека. Но тогда я не обратила на это внимания. Я взяла у него письмо…

— И где это письмо сейчас? — тут же спросил Хель’рау.

— Я… Не помню, что я с ним сделала. Простите… Помню, что прочитала, отпустила этого, — она на несколько мгновений замолчала, силясь вспомнить во всех деталях лицо доставившего послание человека. — И потом пошла. Там было сказано, что Кель’рин ждёт меня, и было указано где. А потом я попала в засаду. Там был какой-то парень в окне, я почувствовала, как он смотрел на меня, — она вновь прервалась, представляя человека, о котором говорила, и Кель’рин без труда узнал в нём наёмника Норана из воспоминаний Харвиса. — Я… Совершила ошибку. Не поняла его намерений. Думала, что он просто мной любуется, и прошла мимо, а он, видимо, выстрелил мне в спину. Там были ещё стрелки, я принялась убивать их, тех, кто готовился стрелять ещё, и не сразу заметила яд. А потом… Поняла, что меня отравили, когда осознала, что раны я пережала, но всё равно слабею. Сначала хотела вовсе остановить кровоток, чтобы прекратить распространения яда, но поняла, что этим только убью себя ещё быстрее, а потом они напали на меня с мечами, — при этих словах Нарин’нэ нарисовала в уме картину Харвиса и ещё одного наёмника, бегущих к ней, занеся клинки. — Дар против них я использовать уже не могла, не было сил. К тому времени мне уже даже дышать приходилось, нажимая себе на грудь нитями, мышцы просто отказывали. Ещё и взламывать их барьеры… Слишком тяжело. Я взяла кинжал. Одного заколола, а второго… Руки плохо слушались. Он… Кажется, струсил. Ранил меня ещё раз и побежал. А я… Не помню. Сердце остановилось. Кажется… Я пыталась, как вы учили. Обхватить нитью, резко сжать, отпустить. А потом снова. И снова… Дальше… Не помню, простите, — она молча вытянулась на кровати.

— Вы доблестный воин, госпожа Нарин’нэ! Я искренне завидую вашей воле и мастерству, — почтительно объявил Хель’рау. — Увы, когда я однажды был отравлен, боюсь бы и вилки не поднял в свою защиту. Только и мог, что, уж простите за такие подробности, лежать и… Кхм… Освобождать желудок…

— Я проиграла бой…

— Ты хорошо сражалась. Всё, что было в твоих силах, ты сделала, — мягко сказал Тай’нин и осторожно коснулся ладонью лба раненной. — Ты выжила в этом бою, и это само по себе достижение. Тебе просто попался умелый противник. Исан’нэ, твои соображения?

— Кроме курьера с письмом — ничего, что я бы уже не знала. Но… — капитан тайной стражи сделала короткую неуверенную паузу. — Нарин’нэ, я всё же рада, что тебя не убили.

— Кель’рин?

— Да, господин регент, я тоже рад. А про рассказ… Почти наверняка человек, доставивший приглашение, самозванец, не из курьерской службы. Едва ли нам удастся его найти.

— Ясно, — мрачно сказал Тай’нин. — И что собираетесь делать дальше?

— Выслушаю доклад Ирвина, — ответила Исан’нэ. — По совету Хель’рау будем искать изготовителя яда. Продолжим розыски Ран’хо.

— Ясно… — снова повторил Регент. — Что же, идите, ищите! Ис, зайди вечером ко мне. А пока свободны!

Покинув дом Тай’нина, Кель’рин с Исан’нэ отправились в башню тайной стражи, но у самых ворот дворца им заступили дорогу.

— Госпожа капитан, разрешите обратиться к господину комиссару? — строго по форме осведомился Урханг, приложив кулак к груди, а когда та сделала разрешающий жест, торопливо шагнул навстречу Кель’рину. — Слушай, Кел, тут такое дело… Один мой приятель сказал, что тебя хотят убить!