— Защищать тебя её главная цель, — тут же ответила капитан. — Я специально усилила это стремление насколько могла. Она указывает на всех, кто желает тебе зла. Конечно, это не работает с одарёнными — всех, кто выше порога Кверина, она даже не пытается проверять сама, реагирует только на их прямые действия. А вот в случае бездарей можешь ей довериться.

— Но она каждый раз хочет на них напасть! А любой неодарённый перед ней беспомощен, как младенец!

— Ну, это было бы заслужено. Хотя я понимаю, в городе от этого будут проблемы, так что лучше запрещай ей самовольничать! — дав этот сколь правильный, столь же и бесполезный совет, Исан’нэ, видимо, посчитала обсуждение её творения законченным. — Как идёт отбор воинов? Их так мало.

— Я посчитал остальных кандидатов недостаточно умелыми и преданными. Двое вообще какие-то головорезы. Если бы я их тут же заколол, оказал бы Державе услугу.

— Так отчего же так и не сделал? — Исан’нэ склонила голову набок и прищурилась. — Ты ведь оказывать такие услуги теперь по должности обязан.

— Думаю, что смогу спасти Державу от кого-то пострашнее пары уличных бандитов! — насколько Кель’рин успел узнать соратницу, её вопрос следовало принять за шутку. — По поводу солдат, раз уж ты здесь, они могли бы принести клятву немедленно, место вполне подходящее. И у меня к тебе просьба на их счёт. Все они на свой лад неплохие бойцы, но из них только предстоит сделать отряд. У меня, по-видимому, не будет на них времени. Им нужен хороший командир, и я знаю того, кто мог бы им стать. Разреши пригласить десятника Урханга из Зелёной роты? Он отличный воин, сможет научить их и владению оружием и должной дисциплине.

— Хочешь своего друга привести? — в глазах капитана мелькнула какая-то непонятная эмоция и тут же пропала. — Твой совет полезен, благодарю. Я сама поговорю с Оргрангом и твоим Урхангом, а ты на сегодня свободен. После того как воины принесут клятву, конечно. А завтра утром приходи к дому Тай’нина . Познакомишься с одним нашим соратником. С завтрашнего дня он тоже получает пост в тайной страже. Теперь вам предстоит провести немало времени вместе.

К некоторому облегчению Кель’рина, Урханг, обычно считающий дружескую болтовню неразрывно связанной с выпивкой, вскоре должен был заступить в караул во Дворце, так что совместная пьянка на всю ночь исключалась. Тем не менее гвардеец встретил приятеля-одарённого с обычной грубоватой радостью.

— Во имя предков, Кел, где ты пропадал? — спросил он, едва покончив с приветствиями. — Слышал, тебя из гвардии попёрли и услали с глаз долой.

— Можно сказать, услали на повышение, — Кель’рин коротко рассказал о своей новой должности в тайной страже. — Слушай, у нас прямо сейчас набирают людей, и нужен крутой командир, чтобы сделать из них крутой отряд. Я предложил тебя. Жалование полусотника тебе обеспечено. Ты как?

— В твоё подчинение? Хочешь, чтоб я тебя «господином комиссаром» называл и сапоги чистил? Гха! Шучу! — Урханг хохотнул и хлопнул Кель’рина по плечу, едва не сбив с ног. — Знаешь, я тебя не раз в деле видел, любому скажу, что ты хороший воин, даже без этих твоих маговских штучек. Тот поединок, когда мы познакомились… Скромничай сколько хочешь, но если бы не твоя небрежность, я никогда не смог бы пустить тебе кровь. Так что пожелай ты войти в мой клан, я забыл бы про твою тощую серую рожу и первым кричал за тебя!

— Ну ты загнул, в клан… Для человека со стороны это подразумевает брак, так? Хорош же я буду рядом с вашими девицами! Каждый день придётся рубиться с насмешниками, если жена будет вдвое шире меня…

— Не ворчи, Кел, слушай. Я говорю, что я тебя уважаю, но то, что ты предлагаешь… В этом нет ни чести, ни славы. Не спорь, дай сказать! Я принёс воинскую клятву в гвардии! Когда я снова попаду на войну, буду сражаться рядом с лучшими воинами в мире и под знаменем самого лучшего командира. И когда отслужу ещё срок или два, решу вернуться домой, положить меч на полку, завести семью, то именно про это я буду рассказывать своим детям. И всем вокруг тоже. А если я вернусь в Таёжный Край с историями про то, как сдирал шкуры с бунтовщиков в этой твоей тайной страже, то стану посмешищем. А жалование… Его мне и здесь хватает, а чего не даст казначей, возьму в бою у врага. Понимаю, тебе просто приказали, а мы все клялись исполнять приказы. Но выбрать такую службу самому… Нет.

— А как же Держава? — Кель’рин решил пустить в дело аргументы высшего порядка. — У государства полно врагов, которые вместо того, чтобы выйти в поле и сражаться, строят козни и трусливо бьют в спину. Кто остановит их? Вспомни последний мятеж, наша капитан говорила, что раз бунтовщикам удалось вырезать Высший Совет, это была их победа.

— Ваша капитан⁈ Это как, у вас там баба командует, что ли?

— Не баба. Госпожа Исан’нэ. Устраивает?

— Так бы сразу и сказал… Прости. Мы же с ней целую кампанию прошли, хоть и короткую. А за что её-то так? Она ж Регента, считай, с погребального костра сняла, а её теперь… — Урханг высказал непристойное предположение относительно того, куда именно она была отправлена.

— Не так, брат-гвардеец. Это что угодно, только не ссылка от трона подальше. Она вчера мне дала свиток, написанный Регентом. Знаешь, что там сказано? Если в двух словах, я имею право любого схватить и бросить в тюрьму, а если кто будет возражать, то могу заколоть на месте. И мне вообще никто не смеет мешать, ещё и помогать все обязаны. А она мой командир, как думаешь, что написано в её свитке? То-то же! Так что, ты пойдёшь со мной или бросишь Державу на растерзание заговорщикам?

— Нет, Кел, не держи зла, но не пойду. Я знаю тебя, знаю Исанэ, но все эти стражи мне не по нутру. Я гвардейцем был, им и останусь! — сказав это, Урханг принял позу, которую, по-видимому, считал горделивой.

— Понимаю… Ладно, пойду я. Хочу ещё прикупить кое-что из снаряжения… — ответил Кель’рин, стараясь не показать, как сильно расстроен отказом. Десятником над солдатами вновь набранного отряда придётся поставить того одноухого воина, Рэй’хо. Со своими двумя сроками службы в кавалерии он самый опытный среди них, но до гвардейца-северянина ему далеко. А ещё нужно будет как-то сообщить Исан’нэ, что приглашать Урханга уже не надо — не столько чтобы сэкономить её время, сколько с целью избавить того от необходимости говорить ей в лицо причину отказа.

Было решено, что только новый Владыка сможет занять трон в приёмном зале дворца, так что рядом с ним установили скромный стул, на котором сейчас устроился мастер. Она вместе с другим магом-гвардейцем стояла по левую руку от него и молча слушала лживые излияния человека перед ними.

Градоначальник Анеристии распинался в преданности трону и стране с таким видом, как будто и правда четыре месяца назад с презрением отверг все посулы мятежников. Как будто ни разу в жизни не запускал хищных пальцев в городскую казну. Как будто не понимал, что его судьба уже решена.

Жалкий умишко перед ней никак не хотел с этим смириться. Старательно поддерживая корку уверенности в своей правоте и подстёгиваемый скрытой внутри паникой, он извивался и нагромождал пирамиды аргументов в пользу того, что мир до сих пор не видел чиновника более честного. Пытался спрятать под ними свою прогнившую натуру.

Больше всего сейчас ей хотелось исчезнуть из тронного зала и оказаться в бане, где смыть с себя грязь чужих мыслей.

Мастер, видимо, испытывал сходные чувства, поскольку даже не стал задавать ей обычного вопроса, а только бросил короткий взгляд, в котором было видно понимание. Ей оставалось только согласно кивнуть в ответ.

— Достаточно! — остановил он стоящего перед ним человека. — Привычка лгать вообще порок, но лгать мне — уже преступление! — не слушая возражений, он обернулся к сидящему за своим столиком писарю. — Пиши. Я, с моими титулами и званиями, обвиняю и признаю этого, — он ткнул церемониальным копьём в сторону упавшего на колени градоначальника, — виновным в лжесвидетельстве, растрате и пособничестве мятежникам. За казнокрадство приговариваю его к конфискации имущества в возмещение нанесённого вреда. Остальную вину даю возможность искупить усердным трудом на благо Державы в течение пятнадцати лет. Капитан! Сорвите с этой крысы медальон и проследите, чтобы его продали на какую-нибудь каменоломню. И ещё, всыпьте плетей за враньё! Думаю, двадцати ударов хватит.