Он нагнулся к убитому и с трудом поднял тяжелое тело на руки. Сицилиец весил килограмм девяносто, тащить его было неудобно, но иного выхода лейтенант не видел.
— Что ты делаешь? — Настя, расширенными от ужаса глазами, смотрела на мертвого убийцу.
— Надо отнести его в каюту и там спрятать до поры до времени, — пояснил Рассохин. Под телом мертвеца уже успела образоваться лужа крови, впрочем, не особо значительная — нож из раны Илья не вынимал, да и темно-бордовая ковровая дорожка отчасти скрывала место преступления. И все же, любой стюард, проходящий мимо, тут же приметит неладное, а этого Илья не мог допустить.
— К нам в каюту? — не поверила Настя.
— Другого места нет. Мы не можем бросить тело здесь. Твоя задача — срочно отыскать бутылку красного вина, принести ее сюда и разбить над этим пятном. Осколки собирать не надо. Может быть, нам повезет, и стюарды решат, что это не кровь, а всего лишь обычное вино.
— Но… — замешкалась Настя. — Я не могу…
— Быстро. Делай. Как. Я. Говорю. — Рассохин приказал четко, по-военному, и Настя поспешно кивнула.
— Хорошо, у нас в каюте в барном шкафе есть несколько бутылок вина.
— Иди туда, возьми одну и возвращайся. Дверь оставь приоткрытой. Поняла?
Настя часто закивала и убежала вперед. Илья пошел следом. Сицилийца он закинул на правое плечо — стало чуть легче. Благо, что идти было совсем недалеко — всего пару коротких коридоров. Рассохин стиснул зубы и упрямо тащил труп, молясь при этом всем богам, чтобы никого не встретить по дороге.
Но его молитвы не были услышаны. Он уже добрался до последнего поворота, отделявшего его от собственного сьюта всего десятью шагами, как вдруг услышал громкие голоса, и вынужденно остановился. А прислушавшись к сути разговора, чуть не зарычал от злости.
— Нет, милочка, постойте, куда вы так спешите! Никакой культуры, никакого воспитания. Сразу видно, что вы родились в варварской стране.
— Я тороплюсь, дайте пройти! И страна наша не варварская. Это некоторые гордятся лишь былыми заслугами, не имея за последние двести лет никаких новых достижений.
— Ах, она еще и хамит. Да ты хоть представляете себе, с кем разговариваете⁈ Правду говорят, что у вас самые необразованные и пьющие женщины. Вино в ваших руках только подтверждает это предположение.
— Не ваше дело. Будь вы хоть бриттской королевой, не имеете право мне указывать!
Первый голос Илья узнал сразу же. Он принадлежал сварливой старухе-миллионерше Розенштерн, оставшейся в сьюте из-за своих капризов, а теперь, видно, заскучавшей в одиночестве и выглянувшей в коридор в поисках объектов для своих нападок. К сожалению, первой ей подвернулась Настя, так некстати выбежавшая из каюты с откупоренной бутылкой вина в руках.
