— Штормит, — коротко пояснил он.

Настя подставила лицо дождю и ветру.

— Зайди в тепло! Простынешь еще — у тебя и так, кажется, жар начинается, — предупредил Рассохин, но девушка только отмахнулась.

— Тут хорошо, свежо. Я постою еще немного.

— Ветер крепчает. Надо быть осторожнее. Лучше закрыть дверь и окно.

— Еще несколько минут, ладно?

Илья хотел было обнять ее, но Настя чуть повела плечами, отстраняясь. Рассохин не настаивал и отодвинулся на шаг в сторону, понимая, что ей сейчас очень непросто, и винить во всем произошедшем она могла лишь его одного. Он и не оспаривал бы обвинения, понимая и принимая их целиком.

— Мы уже прошли Колонны Геракла*? — внезапно спросила Настя.

*(здесь) Гибралтарский пролив

— Не знаю, — растерялся Илья, — возможно.

— То есть мы уже в океане?

— Скорее всего. Надо посмотреть план маршрута, там все должно быть точно указано. Не думаю, что непогода нарушила наш график.

— Хорошо, если за бортом океан, — Настя обхватила себя руками за плечи. — Всегда мечтала о нем. Море-то я видела, и не одно: Черное, Остзее, Средиземное. А вот океан никогда.

— Вода и есть вода, — не понял Рассохин. — Какая разница?

— Разница есть и очень большая. Море имеет границы, океан же — это бесконечность. Как космический эфир. Только ближе. Знаю, масштабы несопоставимы, но для меня они похожи. Океан и космос, а рядом маленькая я. Крохотный человек и непознаваемая вселенная.

Илья внимательно взглянул на нее, а затем резко придвинулся и еще раз потрогал лоб у Насти. Лоб горел, несмотря на холодный дождь, хлещущий по лицу девушки.

— Быстро в каюту! — приказал Рассохин. — Ты все же заболела.

— Ну и что с того? — покачала головой Настя. — По сравнению со смертью любая болезнь — это мелочь…

— Давай не будем заниматься демагогией. Я понимаю, тебе тяжело, и еще долго так будет. И я постараюсь помочь, чем только смогу. Но выкинь из головы безрассудство, хорошо? Ты мне нужна здоровая. А теперь, не глупи, возвращайся в каюту.

Настя будто его и не слышала. Она отвернулась чуть в сторону, туда, где в просвете между корабельными постройками виднелся ярко освещенный кусок одной из палуб и темное небо над ней.

— Смотри, что это?

Девушка протянула руку, да так и застыла статуей, омываемой дождем. Хоть картину с нее рисуй. Или в синема снимай.

«Сплошная драма», — недовольно подумал Илья, который из искусства синематографа признавал исключительно легкие комедии, где персонажи вечно поскальзывались на банановой кожуре и получали тортами по физиономиям, но все же посмотрел в указанном Настей направлении.

Там что-то было в вышине, нечто чересчур темное и мрачное для летнего ночного неба, но что именно, разобрать с балкона Илья не смог. Однако увиденное крайне заинтересовало его, причем настолько, что он буквально силой затащил Настю в каюту и приказал:

— Я схожу на обзорную площадку, погляжу, что там происходит. А ты залезай под одеяло, прими таблетку морфия и попытайся вновь уснуть!

— Ни за что! — отрезала Настя. — Я одна тут не останусь. Пойду с тобой!

Спорить с ней сейчас Рассохин не решился, но все же сначала заставил девушку принять лекарство — аптечка нашлась в туалетной комнате сьюта — на труп в ванной лейтенант принципиально не смотрел.

— Ладно, идем вместе, только переоденься в сухое и накинь на себя дождевик. Я видел пару в шкафчике.

В коридоре все так же дежурил телохранитель Розенштерн, подозрительно посмотревший на парочку полуночников. Илья запер дверь каюты, но охранник не выпускал их из поля зрения, пока они не скрылись за поворотом.

Рассохин, уже достаточно хорошо ориентировавшийся в недрах лайнера, быстро вывел их на верхнюю палубу и повел вперед, к носу корабля. Дождь, некоторое время назад превратившийся в настоящий ливень, немилосердно хлестал по головам, плечам и спине, но просторные дождевики отчасти спасали ситуацию, прикрывая хотя бы лица.

Из-за различных корабельных надстроек Илья все никак не мог рассмотреть столь сильно заинтересовавшую его часть неба. И только когда они добрались до крайнего ограждения, за которым ступенчато шли вниз остальные палубы, Рассохин поднял, наконец, взгляд наверх.

Там, впереди по курсу, и небо, и вода терялись в гигантской черной туче. Она поглощала все вокруг, а свет луны и звезд не мог пробиться сквозь ее мрачную клубящуюся сущность. Даже молнии, сверкавшие то слева, то справа, терялись в ее глубинах. Туча была поистине колоссальная. Глядя на нее, невозможно было представить, что это порождение природы. Казалось, сам ад разверзся, и первобытная тьма неистово пожирает все вокруг, стремясь заполучить в свои смертельные объятья и «Звезду морей».

Лайнер между тем и не думал менять курс. Он смело шел вперед, прямо в тучу. И Рассохину это очень не понравилось.

Настя заворожено рассматривала приближающуюся тьму. Сейчас она не казалась удивленной или напуганной, скорее зачарованной.

— Наверное, ничего страшного в этом нет, — попытался успокоить и девушку, и себя самого Илья. — Иначе капитан свернул бы и обошел тучу стороной.

— Это кара. Я убила человека и должна быть наказана.

— Не смеши меня, — Рассохин попытался рассмеяться, но вместо этого зашелся в хриплом полукашле-полукарканье, как старый больной ворон. — Ты-то тут причем?

— Это я во всем виновата.

— Скорее, твоя температура. У тебя жар, тебе лежать надо, лечиться. А мы тут, под дождем, ночью, в холоде. Давай-ка двинем обратно в каюту.

— Она идет, — Настя все не отрывала глаз от тучи. — Она сейчас будет здесь!

Илья, отвлекшийся на какие-то мгновения, вновь взглянул вперед и ужаснулся. Туча стремительно приближалась, неотвратимо накатывая на корабль с невероятной скоростью. От одного ее вида в душе возникало непреодолимое чувство тоски и безысходности. Расстояние между лайнером и тучей быстро уменьшалось.

Внезапный громкий и протяжный гудок корабля оглушил их, предупреждая о грозящей беде, но было уже поздно.

— Она пришла, — сказала Настя.

И тьма накрыла корабль.

Глава 5

Тьма, пришедшая из глубин океана, накрыла ставший опасным и неуютным лайнер. Она залила античные статуи и фигуры египетских богов на носу корабля. Исчезли надстройки над капитанской рубкой, скрывавшие в себе поле для гольфа и казино. Тьма сожрала и палубы, и магазины, и прогулочную улочку, и все каюты. Пропала Звезда морей — самый большой в мире корабль — как будто и не существовало ее вовсе.

Вокруг не было видно ни зги. Илья кашлял, не переставая, и никак не мог остановиться, — что-то невидимое, витавшее в воздухе вокруг раздражало дыхательные пути. Дождь прекратился, точнее, облако не пропускало капли, загадочным способом образовав нечто вроде щита, укрывавшего лайнер со всех сторон.

Прошло совсем немного времени с того момента, как тьма настигла корабль, но Рассохину казалось, что минула целая вечность. Облако давило на него, пусть не физически, но Илья не мог сделать ни шагу. Его левую ногу внезапно свела сильная судорога, он пошатнулся и неловко упал набок.

Рядом раздался приглушенный шум от падения еще одного тела. Настя!

Илья постарался дотянуться до девушки руками, которые еще, к счастью, слушались, найти ее, лежавшую где-то совсем рядом, но тьма вокруг стала абсолютной, он мог искать лишь на ощупь, и все никак не дотягивался.

Рассохин хотел позвать ее, но очередной приступ дикого кашля заставил его содрогнуться от боли. С этого момента он больше не мог ни о чем думать. Илья и не представлял, что так бывает. Горло словно кто-то непрерывно натирал изнутри наждачной бумагой. Он не мог дышать, воздух просто не поступал в легкие. Ему казалось, что еще мгновение, и шею просто разорвет, он и сам уже готов был рвать ее руками, лишь бы хоть как-то унять адскую боль и получить порцию воздуха.