Револьвер лежал в кармане шлафрока — однажды я дал себе зарок, что без оружия я больше не хожу даже в уборную. И этот зарок уже не раз спасал мою жизнь.

— Господин Бреннер! Открывайте! Срочное сообщение! — голос за дверью был юн и слегка дрожал.

Если он испачкает мою дверь грязными ботинками, я отрежу ему уши. И это не метафора.

Я резко распахнул дверь, сжимая правой рукой оружие в кармане.

Должно быть, выглядел я весьма сердито, потому что мой гость отшатнулся назад, чуть не скатившись с крыльца, и мне даже пришлось схватить его за рукав куртки, дабы он сумел удержать равновесие.

Я вернул посыльного на место и только тогда оглядел его. Передо мной стоял совсем еще молоденький парнишка лет четырнадцати. Запыхавшийся, весь перемазанный в саже, перепачканный в грязи, выглядел он достаточно жалко. Но первые же его слова заставили меня мгновенно собраться с мыслями:

— Господин Бреннер! Слава богу!.. Беда! Велено передать: на штаб напали!

Глава 2

Звуки боя я услышал еще до того, как добрался до штаба: отрывисто строчил пулемет, один за другим хлопали сухие ружейные выстрелы, прогремел взрыв — и огненный столб взметнулся в небо, выше домов, оставив после себя плотное облако черного дыма.

Горожане запирали ставни и прятались по домам — они поступали так каждый раз, когда происходили любые непонятные события, а небольшая война в пределах города как раз относилась к разряду «прячься или беги». Правильная концепция выживания в любой смуте — переждать ее в надежном месте.

К сожалению, у меня подобного выбора не имелось. Я мчал трофейный мехваген по булыжным мостовым, надеясь не отбить себе окончательно зад.

Пулемет умолк.

Что же происходит, доннерветтер! Кто напал на штаб?

Мальчишка-посыльный не смог рассказать ничего вразумительного, сообщив только, что «там вовсю стреляют, господин… дом горит… страшно!» Его послал ко мне Крафт, которого в момент начала атаки как раз подъезжал к штабу. И, только лишь вручив монету мальчику и заставив того повторить мой адрес, он выхватил револьвер и бросился в гущу боя… Пареньку было жутко интересно — молодость не ведает страха смерти, и в ином случае он был остался поглазеть на происходящее их ближайшей подворотни, но долг — первым делом. Раз уж пообещал и взял деньги, то отработать их — дело чести. Он помчался ко мне, побив все рекорды скорости, и добрался до места буквально за полчаса.

«Дырокол» — изумительной мощности иномирянское оружие, без которого я давно уже не выходил из дома, лежал у меня в правом кармане куртки, в левом же был шестизарядный револьвер — простой и надежный, на все случаи жизни. Сейчас, как никогда весьма кстати оказался бы доспех — тоже артефакт иномирян, некогда спасший мне жизнь, но, к сожалению, его энергоресурс был давно исчерпан, а сам доспех утерян.

Дымовой столб впереди несколько настораживал.

Я оставил мехваген на соседней улице и очень осторожно, вдоль домов и заборов, двинулся вперед.

Улица была пуста. Со своей позиции я не видел ни нападавших, ни обороняющихся, только лишь слышал звуки непрекращающейся стрельбы, постепенно отдалявшиеся, да чувствовал сильных запах гари, доносимый до меня порывами ветра.

Нужно собраться с мыслями, временно откинуть все эмоции, оставив лишь рефлексы. Давненько я не вступал в открытый бой…

Короткая перебежка, еще одна, длинный зеленый забор — и вот, наконец, улица кончилась, открыв моему взору нашу штаб-квартиру.

Посреди дороги, перед бывшими воротами стоял покосившийся «страус» — трехметровая механическая конструкция с бойцом-оператором в кабине. Сейчас оба пулеметных ствола были уныло опущены вниз, обзорное бронестекло выбито, а из кабины свисало тело бойца-оператора.

«Страус» у нас был единственный, выделенный нашему отделу особым указом — очень уж ценный и полезный механизм, который, к сожалению, оказался слишком сложным в производстве, поэтому до сих пор использовались реквизированные у революционеров запасы, новые же аппараты так и не поступили в серийное производство.

Но, конечно, не «страуса» мне было жаль — в конце концов, это лишь аппарат, пусть и редкий. Солдат отдал жизнь, охраняя наш штаб. И что-то подсказывало мне, что это не последняя жертва сегодняшнего дня.

Если неведомые враги сумели уничтожить «страуса», то дела наши, несмотря на весь мой оптимизм, были плохи.

Вместо ворот зияла дыра. Створки висели, сбитые с петель, покореженные, некоторые прутья были попросту отогнуты в стороны. Проход на территорию был открыт.

Еще трупы. Восемь человек — все погибли с оружием в руках, защищая штаб.

Тела солдат выглядели страшно — словно их в спешке разделал неопытный мясник. У некоторых отсутствовали конечности, у одного была оторвана голова, обмундирование изорвано в клочья.

Ни одного чужого тела я не заметил — либо враги действовали настолько слаженно и четко, что не понесли даже минимальных потерь, либо уже успели убрать своих.

Я был уверен, дворец уже в курсе ситуации, и в нашу сторону направлены отряды быстрого реагирования… но, с другой стороны, я полчаса добирался до места, и тут никого, кроме меня… Где подкрепление? В столице творится невесть что, и ни одного полицейского рядом!

Я прошел сквозь выбитые ворота и ступил во внутренний двор, в самом центре которого развороченной землей чернела воронка от взрыва. Один из флигелей полыхал, выбрасывая высоко в небо клубы густого дыма. Этот дым я и увидел еще издали. Невыносимо пахло гарью и подгоревшим мясом. Кто-то не успел выбраться из флигеля…

Револьвер в моей руке слегка подрагивал, хотелось стрелять, но цели не было.

Я добрался до особняка, так и не встретив ни нападавших, ни оборонявшихся, кроме тех трупов, что обнаружил еще перед воротами.

Но выстрелы все еще были слышны, и чем ближе я подходил, тем отчетливее они раздавались. Ружейные, пистолетные — я легко отличал их на слух, но они звучали приглушенно, бой велся внутри дома.

У меня никак не укладывалось в голове, кто мог вот так беспардонно и легко устроить настоящую бойню в столице суверенного государства. Пробиться в охраняемое здание, миновав внешнюю оборону, которую Силлас организовал весьма прагматично и рационально, и главное — зачем? Чего хотели добиться неведомые враги? Изъять документацию, похитить артефакты Зоммера, уничтожить наш отряд целиком? И почему не сработала агентура, не предупредив нас о готовящемся теракте?..

Я заглянул в ближнее окно — никого. Тойфель*! Стоит ли туда соваться? Наверное, проще дождаться подкрепления. Один я вряд ли смогу помочь…

*Дьявол (нем.)

Согласившись с собственными логичными доводами, я пошел дальше. Крепкая дубовая дверь теперь отсутствовала, зияя очередной дырой в стене дома. Что же, так даже проще.

Холл первого этажа оказался пуст, и тут же, на паркетном полу в луже багровой крови лежали еще трое солдат и совсем молоденький риттер — командир отделения. Те же самые травмы: вырванные глотки, растерзанные тела, порванная в клочья униформа, у одного отсутствовала рука.

Я толком не знал никого из них лично, только с риттером пару раз общался по службе, и в глубине души слегка обрадовался, что не вижу сейчас мертвым никого из моего отряда. Пусть это и звучит цинично…

Я не стал обходить весь этаж в поисках нападавших — у меня просто не оставалось на это времени, звуки выстрелов доносились сверху и каждая секунда была на счету. Если неведомые враги так легко прошли первый и второй уровни обороны, то моим подчиненным сейчас приходится несладко, и мне следовало поторопиться, пусть и оставив собственную спину незащищенной.

Наверх вела единственная лестница — слева от входа в здание.

Выстрелы внезапно затихли. Нужно было поспешить.

Я пулей взлетел по ступеням, миновав промежуточную площадку, и очутился в узком коридоре второго этажа.