Я не знаю сколько пролежал в бредящей прокрастинационной простраций, припоминая мелочи моей заканчивающейся новой жизни в этом мире. Сколько я пробегал? Кажется, около двух месяцев… За два месяца я ни капли не изменился, упорно роя себе эту глубокую яму вплоть до этого момента… На мою грудь легко что-то тяжелое, вцепилось и рывком меня подняло на колени. Я открыл сухие воспалившиеся глаза, которые уже кажется скользили с каким-то скрипом.

Передо мной крутился зверек и стоял огромный оборотень, горбатящийся из-за высокого роста. Когда он тут появился? Кажется, я слишком сильно бредил и не заметил. Он вцепился лапой мне в шлем и макнул головой в бадью… до меня не сразу дошло, что происходит. Почему-то в голове упорно крутилась мысль, что он издевается и топит меня. Но вот осознание того что он топит меня в мокрой прохладной ВОДЕ до меня дошло лишь тогда, когда я начал хватать ее носом и ртом от недостатка воздуха в легких. Я тут же начал жадно пить, давясь от удушья. Вода скрипела землей на зубах, но не была застоялой или протухшей. Когда я начал терять сознание от жадности, забывая про кончающийся воздух, оборотень вынул мою голову из воды, дал вдохнуть воздуха и вновь повторил процедуру.

В конце концов, он отстал от меня, когда мне уже не куда было пить. Я продолжил валяться на полу, тяжело дыша и чувствуя, что мне становиться немного легче. Но сознание все равно порхало, что тот мотылек перед электроловушкой, норовя броситься в нее с головой…

В следующий раз я пришел в себя уже сам и обнаружил, что к зверьку, оборотню и бадье с водой добавился небольшой черный свежий паучок. Я жадно сглотнул слюну во рту и утолил жажду под пристальным взглядом странных зверей.

— Так и что вам нужно от меня, раз не убиваете? — Со стекающей по подбородку струйкой воды, спросил я.

Оборотень сел на корточки, придавливая широкой лапой играющегося зверька к полу словно клеткой. Его звериные губы и пасть силились что-то сказать, но у него это явно не получалось и он злился, начиная скалиться. Я лишь отрезал отяжелевшей рукой от паука небольшой кусочек мяса и со спокойствием внимательно наблюдал за его попытками, усердно жуя ртом и даже кивая головой, поощряя его невероятные усилия над собой. Моя челюсть от чего-то хрустнула в суставе ия округлили глаза от боли… надеюсь и в этот раз хоть колики обойдут меня стороной, в конце концов не такой уж я и голодающий и не на осадном положении. Угрозы от устрашающего зверя вроде не исходило и я был расслаблен, потирая зудящую челюсть. Вроде не выпала из сустава…

— Ну! Ты сможешь. — С энтузиазмом я поддержал его тщетные попытки, чувствуя как от маленького кусочка протеина в животе образуется ощутимая неприятная тяжесть.

— Ра-а-а! — Резко прорычал оборотень и стукнул себя по груди широкой согнутой в подобии кулака лапой, ему кажется фаланг в пальцах не хватало. — Рагра-а!

Это имя? Кажется, так. Оборотень чуть успокоился и стрельнул на меня глазами.

— Рагра, да? Я — Тарис. — Не заржавело за мной знакомство, меня вроде бы тут напоили и накормили. Представиться мне не трудно. Все равно мое имя им ничего не даст. Ни доступа к старым банковским счетам, ни пароля на компьютере.

— Тар-р-рис-с-са! — Звонко подхватила мелкая возбужденная зверушка, вызывая у меня посредственное удивление. Роль извращенца никто не отменял, вон, в углу, и расколотый череп противной бабки одобрительно скалится.

Оборотень довольно кивнул и, сосредоточившись, пытался сказать еще что-то. Но у него опять ничего не выходило, зато разыгравшийся зверек вырвался у него из-под руки, из-за чего тот едва не завалился, а пушистая мелкотаа в это время бросилась мне на грудь, весело заглядывая мне в глаза.

— Тар-ри-са! — Радостно повторяла он как заведенный, каждый раз переделывая мое имя на новый лад.

— А ты кто? — Решил я загрузить мелкого вопросом, ткнув его пальцем в лоб, чтобы он угомонился.

— Тар-ри-са! — Не задумываясь ответил зверек, чертов старый извращенец.

Я посмотрел на задумчивого оборотня, который, скаля пасть, пытался сложить слова. Но то ли он говорить разучился, то ли у нас языки разные, то ли все это вместе. У него ничего дельного не получалось кроме неадекватных выкриков похожих на волчьи, когда те под транквилизаторами.

— И… Что? — Качал я головой, проницательно смотря ему в глаза.

— Рагра! — Обиженно терялся оборотень.

— Я уже понял, что не подагра.

— Тар-ри-са! — Боднул меня зверек в подбородок.

— Слушай забери этого добрячка. — Тыкая в лоб зверька пальцем, я махал рукой в сторону высокого оборотня.

Но мелкий вдруг разозлился и укусил меня за палец, даже кожу поцарапал. А оборотень как-то неопределенно оскалился и ткнул еле выпрямленным пальцем с длинным когтем сначала в мелкого, а потом в меня. Часто закивал и начал бить по полу лапами как обезьяна. Это ты хотел донести до моего скудного разума? С каких пор это я стал нянькой для мелкого извращуги? Я немного поморщился и отрицательно покачал головой, и оборотень тут же сильно поменял настроение. Вздыбил шерсть и раскрыл длинную клыкастую пасть, издав какой-то резкий лающий звук, а мелкий меня еще сильнее куснул за палец обхватил руку и начал драть локоть задними лапами. Кстати, покалеченной лапой он сильно не усердствовал, видимо еще не зажила до конца.

— И на кой ляд мне сдался он? — Не впечатлился я их грозному настрою навесить мне спиногрыза, хоть порядком и втянул булки. Оборотень рассвирепел еще сильнее, приближая к моему лицу свою раскрытую бездонную пасть. — Ну что ты сразу-то авторитетом давишь?

— Тар-ри-са! — Тонко и плаксиво пискнул зверек.

Клыки впились мне в скулы и оборотень начал медленно сжимать хватку, окатывая меня зловонным дыханием. Один клык очень неприятно впился мне в прокусанную щеку, да и ощущение своей головы в чьей-то огромной пасти вызывает нешуточный страх.

— Ладно, но я ничего не обещаю! — Пытаясь придавать голосу твердость, я все же сдался.

Бездонная пасть медленно отдалилась, напоследок лизнув мою макушку. Кажется, оборотень был доволен силой вытянутым ответом. А может между нами возникло недопонимание и я не обязан заботится об этом странном зверьке, что вызывает во мне сомнение по поводу его личности?

— Тар-ри-са! — Начал настойчиво бодать мое лицо зверек, но я его осадил, схватив руками.

— Тебя как зовут, котопес?

— Тар-ри-са! — Широко раскрывая пасть пролаял зверек.

— Очередной умственно одаренный что ли? — Со скепсисом произнес я, но он кажется по тону понял мое настроение и обиженно прикусил мне запястье. — Значит, ты у нас безымянный? А безымянный ли?

Я бесцеремонно развернул довольно весомого зверька под дюжину килограмм и заглянул ему между ног, вроде ничего не болтается, даже рукой проверил. Но зверьку мои проверки не понравились, она стыдливо прижала хвост, согнулась и укусила меня за пальцы. Я лишь поморщился, болезненно, противно, но не страшно. Да и она не пытается меня напугать.

— Ирой будешь? — Припомнилась мне одна знакомая. Хорошая девушка, но слишком за бодипозитив топила.

Зверек имя не оценил, начав в пасти крутить мою уже не на раз обслюнявленную руку.

— Лариса? — Производное от моего имени было удачнее, она как раз выговаривает его примерно так же.

Серая нарциссичная бестия на мгновение задумалась, но потом вновь начала грызь мою грязную руку. Будто она что-то понимает!

— Ты искусственное разумное искажение существа криводумающего… — Раздражался я от проходимой по моей руке зубастой глупости. Я пристально уставился на нее, пытаясь отыскать в необычном зверьке еще более необычную деталь для генерации имени. Смотря в ее глаза, вспомнился один цветочек. — Стоп! Опа! А это мысль! Будешь Ириской, прям вот наверняка!

Кусаться она не стала, лишь дальше продолжила мусолить мой большой палец на своих остреньких зубах. Вот и решено.

— Ир-ри-шшш-к-к-а… — Довольно протянул шепелявый маленький оборотень с мои пальцем в пасти.