— Я расстроилась из-за машины. Паша лез ко мне со своими извинениями, мам. Я хотела Лёню поблагодарить за то, что приехал за мной и не отказал, — шумно сглатываю и сжимаю руки в кулаки, чтобы не разреветься, как глупая малолетка, которая втюрилась в своего сводного брата.

Я разберусь. Говори адрес.

Его слова лавой сжигают все мосты, которые нас соединяли.

Я разберусь. Говори адрес.

— Можешь позвонить ему, — мама говорит ровно и спокойно, а вот мне никак не удается совладать с триггером в душе, — Лёня машину твою пригнал. Колеса, как новенькие, а Сёма с девчонкой разобрался. На какой-то камере из соседнего здания попалась.

— И что с ней сделали?

— Провели воспитательную беседу, — мама выходит в коридор и уже оттуда говорит, — спускайся вниз. Я тебе чая заварю с мятой. Успокоишься. Заодно поговорим о бунте, который ты устроила.

Ничего ей не отвечаю и стою на месте, словно ноги приклеили на суперклей.

Он уехал и не попрощался…

Оставил меня здесь одну…

Сначала осчастливил, а потом ударил побольнее…

Я еще раз пробегаю взглядом по комнате. Губы дрожат. Ноги ватные. Опускаюсь на пол и смотрю на свои пальцы. Я борюсь с желанием позвонить Лёне или написать что-то гневное, чтобы пристыдить, уколоть, ударить морально, но побеждает разум, окатывая отвратными воспоминаниями.

Ты подросла, сестренка, а у меня, знаешь ли, физиология срабатывает.

Физиология, блин, у него! А у меня до сих пор губы припекает, и в груди, словно воздушные шарики лопаются, когда воспроизвожу в памяти наши горячие поцелуи.

Четыре года назад

POV Маша

Нервная система подает мне сигналы бедствия, пока я, не чувствуя рук, кидаю вещи в чемодан. Взгляд гуляет от моей скомканной одежды до часов, висящих на стене в нашей с Игорем спальне. Все органы в организме включены на максимум, и, кажется, что еще немного, и я взлечу на воздух от распирающих эмоций. Мне попросту не верится, что через пару часов Игорь Долматов будет опозорен на весь город. После грязи, которую отрыли ребята, его репутация честного человека сильно пошатнется, а я получу долгожданный развод. Я так окрылена ожиданием, что, то слишком быстро кидаю вещи в чемодан, то зависаю посреди комнаты, думая лишь о моем любимом мальчике, который покорил мое сердце за столь короткий промежуток времени. Хочется скорее прижаться к нему и поблагодарить за избавление от оков, которые стерли в кровь мою душу.

Собрав весь свой гардероб, я дрожащими пальцами вызываю такси и спешно покидаю квартиру, оставив ключи в почтовом ящике. Смотрю на него несколько секунд, не моргая, и прощаюсь с прошлой жизнью. Я вся дрожу, выходя из здания, и сажусь в такси, с печалью оглядываясь на дом, в котором провела несколько лет. Оказывается, не так-то просто все оборвать. Больно. Словно срываешь с еле зажившей раны подсохшую корку. Я все же проглатываю горечь и прекращаю дышать на некоторое время, чтобы не ощущать, как при каждом вдохе легкие распирает от большой дозы кислорода. И вроде бы он должен помогать жить, но в моем случает наоборот, обжигает, как огонь вазу из глины.

Время тянется. Мы попадает в пробку, и я, прислонившись лбом к стеклу, рассматриваю шумный город, пытаясь сохранять спокойствие. Лёня сказал, что позвонит мне сразу, когда все закончится, но часики тикают, а от него нет вестей. Это очень сильно угнетает. Я даже пару раз достаю телефон и зависаю пальцем над кнопкой вызова, но вовремя себя одергиваю. Не маленькая же девочка, чтобы проявлять нетерпение в таком важном вопросе!

Все будет хорошо. Все получится.

Только эти приободряющие фразы кручу в голове, пока машина движется к дому родителей. Считаю, что сама должна сообщить им об Игоре и его махинациях. Про Леонида, конечно, умолчу, чтобы не спровоцировать новый сердечный приступ у отца. Позже, если наши отношения продолжатся, а я в этом не сомневаюсь, я найду слова, которые папа сможет адекватно принять. Я так искренне надеюсь на чудо, что уже фантазирую о будущем. Светлом. Чистом. Без грязи в виде измен. Без убийственного предательства. Мне хочется верить, что Лёня не такой, как Игорь, что сможет сдержать себя от искушения, ведь вокруг полно красивых девчонок, которые на него засматриваются. И я их понимаю. Есть на что позариться. И дело не во внешних данных. У него не просто сердце, а золотой слиток. Уверена, что так искренне так может любить только Леонид Филатов.

Мои хрупкие крылья, которые восстановил любимый мальчик, подрагивают за спиной, ожидая своего часа, чтобы раскрыться на полную длину и показать свою мощь, вот только, когда такси останавливается около дома родителей, я цепенею. Машина Игоря припаркована у обочины дороги. И сам он стоит неподалеку. Будто чувствует, поворачивается и ловит мой растерянный взгляд. От дома отъезжает скорая помощь, и я, не помня себя от волнения, выбираюсь из такси, расплатившись с водителем. На ватных ногах я направляюсь к мужу, который не скрывает презрительный улыбки.

— Опаздываешь, Машенька, — криво улыбается, помещая руки в карманы брюк, — давай, — кивает на чемодан в руках, — помогу.

— Что ты здесь делаешь? — хочется сказать громче и намного увереннее, но голосовые связки подводят, превращая меня в мямлю.

— Разыгрываю свою партию, — одним резким движением выхватывает из моих рук поклажу и идет к своей машине.

— Отдай! Что ты творишь?! — лечу за ним и бью кулаками по спине, когда Игорь кидает чемодан на заднее сиденье авто. — Игорь?!

Он не слушает меня, и удары не провоцируют на ответную реакцию. Муж хлопает дверью и хватает меня за запястье, притягивая к себе. Сжимает челюсти и гневно смотрит в глаза.

— Садись в тачку, Маша.

— Н-н-нет.

— Да, — жестоко усмехается, — я твой цирк с воссоединением семьи оценил, — он толкает меня от себя, скривившись, словно притронулся к чему-то противному и грязному, —пришло твое время взглянуть на результат моего ответного спектакля.

— Что ты сделал? — холодею, глядя на дом родителей. Там ведь стояла скорая…

— Ты едешь? — игнорирует мой вопрос и идет вперед к двери с водительской стороны. — Или оставишь умирающего папочку без поддержки?

Из груди вырывается рваный выдох. Перед глазами мелькают яркие вспышки. Сердце перестает перекачивать кровь, и я ощущаю головокружение, не зная за что схватиться дрожащими пальцами. Боже… Мне нужна опора, но её нет рядом…

Как же так…

Я слышу лишь свое шумное дыхание и ориентируюсь по расплывшимся очертаниям, когда волочу ноги к машине Игоря. Без слов и взглядов сажусь на сиденье и достаю телефон.

— Не утруждай себя, Маша, — автомобиль резко срывается с места, оглушая характерным визгом, — он не ответит.

По спине ползет холодок, и я не решаюсь посмотреть на мужа, который, конечно же, все знает. Мои крылья чернеют и покрываются дырами, потому что их сжигают заживо. Не передать словами, как это больно.

— Я не понимаю… — начинаю, но Игорь бьет со всей дури кулаком по рулю, заставляя меня вздрогнуть. Машина резко тормозит у обочины, и муж кидает мне на колени свой телефон, на экране которого включено видео… из номера в отеле… Я и Лёня… В разных позах… С разных ракурсов… Слезы не сдерживаются в глазах и падают прямо на айфон Игоряши…

— Я, конечно, знал, что бабы идиотки, — муж нервно выруливает обратно на дорогу и усмехается, — но думал, ты умнее, Машенька. Милая, ты же в курсе, как никто другой. Я никогда не проигрываю. Тем более соплякам, вроде Филатова. У него кишка тонка меня переиграть, — это раз, и свое я не отдаю, — это два.

Удар. Второй. Третий. Сердце кровью давится от информации, которая поступает в мозг. Мне так больно… Все конечности немеют от того, что подкидывает сознание. Папа… Как же так, Лёня? Слова Игоря проносятся шумом в голове, пока машина движется к больнице…

POV Маша

Некоторое время спустя