От стыда горят не только щеки, но и внутренние органы. Да, что там?! Мне кажется, я вся превращаюсь в один сплошной сгусток неловкости. Самой себе не хочется признаваться в том, что пару минут назад я ждала от Фила поцелуя. Или нет? Вот же черт…

Шагаю в сторону кровати, но запинаюсь. Леонид ловит меня, прижимая к себе. Очередной разряд тока вышибает из груди толи стон, толи ругательство, толи все вместе.

— Ярик…

— Спокойно ночи! — отпрыгиваю от сводного брата, как от огня, и ныряю под одеяло, сдвигая к самому краю кровати. Подальше от Лёни. Сердце колотится в районе горла, словно я пробежала марафон и претендовала на первое место в этом забеге. Зажмурилась, отгоняя прочь мысли. Нет-нет-нет! Я придумала себе то, чего нет!

Сквозь свое сбивчивое дыхание слышу шорохи и скрип. Фил улегся обратно. Храпа нет. Откидываю одеяло с головы и прислушиваюсь. Лёня шумно выдыхает. Периодически ворочается. Я же лежу на одном месте и боюсь сделать полноценный вдох. Прикрываю веки и поджимаю губы, дотрагиваясь до шеи.

Снова шорох. Напрягаюсь, не представляя, что происходит около меня. Выжидаю так, будто Фил набросится на меня. Только он тихо идет к двери. Когда открывает, замечаю, что он накинул на себя спортивный костюм.

БАХ-БАХ-БАХ! Протягиваю руку и включаю светильник около кровати. Сталкиваемся взглядами. Его раздраженный и мой панический. Первый побеждает. Вопрос застывает на кончике языка. Секунда. Две. На третью Фил закрывает дверь, а в моей груди тонкими невидимыми нитями сплетается странное ранее не изведанное чувство…

POV Ярослава

— У тебя здесь друзей нет? Совсем?

Фил умело делает вид, что между нами ничего не произошло под покровом ночи, и идет за мной по пятам, словно держит на поводке, как вертлявую собачонку. Я ведь себя такой и чувствую из-за родительского контроля. Если бы они не были чрезмерно мнительными и твердолобыми, то отпустили бы меня одну. Я бы смогла спокойно подумать о своей «разгульной» жизни и определиться с тем, куда двигаться дальше. Хотя, о чем я?! Родители не оставили мне выбора…

— Архитектура — это интересно? — ответно ударяю вопросом, потому что вести беседы о друзьях мне не хочется. Во-первых, большая их часть оказалась крысами, которые после происшествия с Пашей охотно воткнули мне нож в спину, и во-вторых, я сейчас физически не могу перенестись домой, чтобы повидаться с девчонками. Зависать в чате тоже нет желания из-за Паши. Не хочу видеть его сообщения и реагировать на них.

— Если тебе нравится создавать что-то красивое и долговечное, то, наверное, да. Интересно, — отвечает сводный без энтузиазма, и я недовольно сиплю. Неужели так трудно со мной поговорить и дать совет? То они из него лезут, как газировка из бутылки, которую хорошенько встряхнули, то ни слова не вытянешь.

— Все, что ты можешь сказать о своем профессии? — резко останавливаюсь около моста, к которому мы шли, и Фил влетает в меня, обжигая спину легким прикосновением. Жар быстро исчезает. Лёня отходит от меня на пару шагов и снова выглядит, как непробиваемая стена. Меня бесит, что он никак меня не задевает и не поднимает тему ночного столкновения. Мы ведь должны это обсудить, или… И почему я думаю только о его близости?

— Максимум, Ярик, — сводный братец поправляет на носу солнечные очки и жует свою любимую мятную жвачку, глядя вперед. — Сомнительное местечко, — он осматривается по сторонам, пока я, сложив руки на груди, испепеляю его взглядом, — здесь только от трупов можно избавляться.

— Именно это я и сделаю, если ты перестанешь вести себя так, будто… — осекаюсь, когда Фил поворачивается ко мне и снимает очки. Слишком серьезный и внимательный взгляд. Он пробегает по мне, вызывая будоражащее волнение. Я начинаю топать ногой, теряя весь запал, и ощущаю, что щеки стремительно краснеют. Да, я вспоминаю вчерашний ночной случай и… кровь приливает не к тем местам, к которым нужно!

— Будто? — Фил вопросительно поднимает брови в ожидании продолжения, чем сбивает с толку. Проще было говорить в тот момент, когда он с равнодушным видом рассматривал местные достопримечательности, а сейчас каждый звук застревал в горле воздушным шариком. Я даже попыталась прокашляться, чтобы продолжить свой гневный спич, но не особо помогло.

— Будто ночью ничего не было!

— А что было ночью?

— Не веди себя так, словно не понимаешь!

— Ярик…

— Я не Ярик! Хватит меня так называть!

А-а-а! Я готова разорвать его на клочки за бесящее спокойствие, и ведь ни один мускул на лице не дрогнул, когда отвечал! Сердце срывается с линии старта и бежит во все свои силы, подпитываясь злостью. Мне становится невыносимо жарко. Срываюсь с места и иду по хлипкому мосту, пытаясь контролировать эмоции, которые пробуждает Лёня. Кажется, рядом с ним я становлюсь психопаткой. Меня всю трясет от его непробиваемости.

— Ярик, не будь ребенком! Остановись! — голос Фила усиливает напряжение в теле, и я лишь отмахиваюсь от него, как от надоедливой мухи. — Стой, сказал!

Лёня хватает меня за руку и резко разворачивает к себе лицом. В его глазах наконец-таки видна реакция. Они горят эмоциями, вот только какими, я не могу разобрать. Да и не в состоянии, потому что упиваюсь своими сполна.

— Неужели тебе, как маленькой девочке, нужно объяснять элементарные вещи, — цедит сквозь зубы и не сводит с меня взгляда, — нужно?

— Нужно! Потому что я понимаю… Где ты был всю ночь? Что я такого сделала?

— Гулял, Ярик, — Фил отпускает мою руку и шумно сглатывает, отводя от меня взгляд на доли секунды, после чего снова впивается им в мое полыхающее лицо, — ты подросла, сестренка, — выделяет последнее слово намеренно, — а у меня, знаешь ли, физиология срабатывает. Врубаешься, baby?

— Физиология?

— Именно, — хмурится, пока я чувствую, как сердечная мышца разрастается и уже не вмещается в грудной клетке.

Физиология… Пока мозг пытается переварить полученную информацию, эмоции достигают своего пика.

— Поцелуй меня, — кажется, мои слова громом пролетают по пространству. Чувствую, что внутренности скручиваются в комок, пока Фил рассматривает меня и улыбается.

— Что? Ярик, ты перегрелась?

— Раз физиология, — пожимаю плечами с деланно отважным видом, — поцелуй меня.

— Ярик…

— Целуй! — толкаю его в грудную клетку ладонями, от чего Лёня отшатывается и продолжает улыбаться. — Ты же хотел! Так целуй! Целуй же!

Продолжаю толкать его, пока есть силы, но Лёня перестает улыбаться и пытается перехватить мои руки. Я извиваюсь, издавая слова, за которые потом будет стыдно. Культурные девочки не должны сквернословить. Так всегда мама говорила, и это воспоминание поднимает еще одну волну негативных эмоций. Физиология… Черт!

Я с силой отталкиваю Фила и хочу схватиться за перила, но те с треском ломаются. Успеваю лишь широко распахнуть глаза и открыть рот. Крика нет. Я падаю вниз. Холодная вода обжигает кожу. От испуга бесцельно болтаю конечностями, забывая о том, что речка тут не глубокая. Хочу оказаться на поверхности, но не получается, пока Лёня не помогает мне. Крепко обивает талию руками и пристреливает взглядом, когда я кашляю и часто хватаю ртом кислород. Хорошо, что расстояние от моста до водной глади небольшое, а то я бы точно что-то себе отбила.

— Успокоилась? — мальчик-позитив чуть ли не рычит, таща меня к берегу. Я бы, конечно, и сама смогла доплыть, но он не дал.

— Что ты творишь?! — пытаюсь его оттолкнуть, когда мы оказываемся на берегу. Только Лёня притягивает меня к себе, не давая возможности сопротивляться. Мое несчастное сердце колотится, как обезумевшее, когда он сгребает мокрые волосы у меня на затылке и приближает лицо к себе. Даже дышать перестаю, когда он впивается в мои губы без предупреждения. Если до этого момента по телу проносилась дрожь от холода, то сейчас меня, словно в духовку закинули.

— Сама просила, — он отстраняется, — но запомни, Ярик, я не таблетка от несчастной любви, — Фил отпускает меня и уходит к машине, которую припарковал на обочине.