Проблема этой ситуации заключается в том, что большинство людей не знает даже названий многих психологических понятий. В том числе, и из имеющихся тысяче пятисот человеческих качеств. Но драматизм состоит не в тысяче пятисот качествах, а в незнании даже выше перечисленных шестидесяти понятий. Или же понимание этих шестидесяти понятий имеется весьма смутное и туманное, мягко говоря, своеобразное и странное, подстроенное под уровень дисгармоничности каждого конкретного человека им самим для «удобства индивидуального пользования».
Иерархия ценностей простого человека бывает не просто искаженной в значительной степени, а буквально – извращенной, с учетом деструктивных тенденций современного для него общества. И это, как пишут мировые классики философии и психологии, тенденция для всего мира.
Ревность и зависть внутри таланта
Талантливый человек на первых этапах развития и реализации своего таланта, так или иначе, сталкивается с тем, что многие творческие люди в его сфере деятельности уже получили вполне конкретное общественное признание. Но самое главное даже не это, а то, что сам талант четко и однозначно понимает и чувствует тот факт, что многие из его коллег по творческому цеху действительно имеют собственный талант, который, чем дальше, тем больше будет развиваться и совершенствоваться. И, может быть, размер таланта у некоторых других людей существенно больший, чем его собственный. И темпы развития таланта у них гораздо значительнее.
И вот тут-то и возникает первоначально в душе нашего таланта легкое, и едва приметное чувство зависти и ревности к чужому таланту и его успешной реализации. И здесь особенно важно то, как талант будет реагировать на эту вроде бы случайно возникшую внутри него мысль. Конечно, кое-кто из близких таланта может, условно говоря, подлить масла в огонь, растревожив самолюбие таланта, вроде как, из самых благих намерений. Искушение получается порой одновременно и внешнее, и внутреннее. Одним словом, достаточно мощное. Человек, хотя бы с минимальной степенью одухотворенности жестоко и категорично отгонит от себя такого рода наваждение, как абсолютно несовместимое с его фундаментальными принципами и убеждениями. А вот тот, кто привык чрезмерно лояльно относиться к своим слабостям и недостаткам, без необходимой степени самокритичности, без особого внимания и бдительности к своим внутренним процессам, в первый раз может отнестись к этому «озарению» вполне себе спокойно и даже нейтрально. И будет совершенно не подозревать о том, что уде угодил в психологическую ловушку злого духа зависти и ревности. Ибо, во второй раз такой человек воспримет происки злого духа уже с минимальной, но все же симпатией. А от маленькой симпатии до большой – всего полшага. А от большой симпатии до всепоглощающей страсти тоже всего полшага. Которые, на первый взгляд, ничего и нигде принципиально не меняют. Но в комплексе создают проблему такой величины и характера, что делают ее практически неразрешимой. Человек, добровольно впустивший в себя злого духа, освободиться от него в последующем вряд ли сможет. Ибо, подавляющее большинство людей совершенно не подозревают о степени хитрости и коварства, сообразительности и изобретательности, фантазии и воображении злого духа, мощи его интеллекта и изощренности его души. Собственно, люди не понимают ни самих характеристик сущностей, которых мы условно обозначаем как «злые духи», ни самого факта, что они подвергаются воздействию такого рода сущностей. Которые на высоком профессиональном уровне играют на нужных струнах ума и души таланта (и любого другого человека), на его слабостях и недостатках, на белых пятнах внутреннего мира человека, на неподконтрольных территориях внутри человека. И играют лишь те мелодии, что интересны и выгодны именно им, а не кому-либо другому. А выгода состоит в том, чтобы в максимальной степени разрушить даже ту относительную степень гармонии личности, что имеется в таланте.
Ревность и зависть настолько мощно и глобально захватывают человека, что практически полностью отвлекают его от даже самой минимальной программы по развитию своей личности и программы развития своего таланта. Темпы реализации обеих программ, в лучшем случае, резко снижаются, а в худшем случае, – приближаются к нулю. Более того, они вносят элемент дисгармоничности и деструктивности в систему отношений таланта с самим собой и в систему отношений с окружающими. Талант начинает думать не столько о степени одухотворенности своего творчества, сколько о наиболее изощренных интригах и авантюрах против других талантов, способности которых начинают буквально резать глаз и слух, да и остальные органы чувств таланта. И чем чаще и больше талант погружается в этот импровизированный психологический и духовный омут, тем меньше вероятность остается для его обратного возвращения. «Коготок увяз – всей птичке пропасть».
Злой дух всегда найдет нужные аргументы для таланта для того, чтобы убедить его в том, что в успехе другого таланта участвовали еще и многие, мягко говоря, неформальные моменты. Принявшие на себя основную нагрузку по достижению большого успеха. При этом в наибольшей степени обесценив усилия самого другого человека. В голову таланта, наряду с прочими, вкладывается мысль о том, что этому другому таланту помогли привлечь успех его могущественные покровители. Без которых он якобы был, есть и останется навсегда полным нулем. А отсутствие успеха такой величины у самого таланта-аналитика объясняется не отсутствием серьезной и напряженной работы по развитию таланта и его личности, а тем, что у него нет столь же могущественных покровителей. Конечно, в ряде случаев, дело действительно обстоит именно так. Но, совершенно не обязательно, что во всех случаях большого чужого успеха.
Если талант не может смириться с тем, что кто-то может быть более талантлив, чем он сам, и с тем, что Жизнь относится к другому человеку более благосклонно, чем к нему, то такой талант обречен не только на неудачу, но и мощные пожизненные переживания и страдания по поводу несправедливости судьбы и провидения. Каждый должен четко знать, понимать и учитывать закон причин и следствий. То, что человек имеет в настоящем, было подготовлено им в прошлом. А то, что он будет иметь в будущем, готовится им в его настоящем. И никому не дано изменить этот вечный закон Жизни, как впрочем, и все остальные ее психологические и духовные законы.
Самокритичность таланта
На первый взгляд достаточно легкое и однозначное понятие. Но, при более внимательном рассмотрении выявляется его определенная неоднозначность. Во-первых, самокритичность талантливого человека распространяется на его личность в целом, на его жизнь, на его творчество, на эволюцию личности и развитие творческих способностей. Проблема на самом деле гораздо глубже. Все упирается в умение правильно себя любить. Об этом, конечно, разговор отдельный. Но, все же: воспитание человека еще в детстве нередко закладывает основной ракурс восприятия самого себя. Он либо связан с пониженной самооценкой, либо с повышенной (родители непрерывно восхищаются каждым чихом ребенка, каждым самым минимальным его достижением и т.д.). От общей неуверенности в себе происходит и неуверенность, как в самом факте наличия мощных творческих способностей у самого себя, так и величины этих способностей. Даже, если на самом деле они очень большие, яркие и ценные. При повышенной самооценке сомнений в факте наличия таланта не возникает в принципе, как и в его большой величине и ценности. "А вот те, кто, по нашему мнению, не может рассмотреть этого, – это или дураки, или сволочи".
Бывает конечно, и другой вариант, когда определенные способности и даже талант даны самоуверенному человеку.
Очень интересная система ценностным координат бывает у родителей ребенка. Если он зауряден, но послушен – это хороший ребенок. И поэтому все, что он делает – это хорошо. Если же он талантлив, но временами недостаточно послушен (для некоторых родителей отклонение ребенка на десять процентов от их волевых решений – это уже страшное преступление), то это плохой ребенок. И поэтому все, что он делает – это, в лучшем случае, относительно хорошо. А может быть и раздражающим фактором, независимо от своей реальной ценности в системе вечных классических ценностей жизни. Все упирается в чисто субъективную симпатию или антипатию, одобрение или осуждение.
