Хотя конфликт, породивший отставку Сталина, был улажен довольно быстро, нет сомнений в том, что о нем было осведомлено все руководство страны. Не исключено, что сведения о разногласиях в триумвирате послужили Троцкому сигналом к действию. В связи с публикацией его собрания сочинений он написал вступительную статью к третьему тому под названием «Уроки Октября». В этой статье он постарался рассказать о событиях 1917 года таким образом, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, что без него, Троцкого, никакой бы революции в России не случилось. Таким образом, он давал понять, что лучшей политической фигуры, способной вывести страну из любой трудной ситуации, не найти. А кроме того, он вспомнил все наиболее неприятные моменты в политическом поведении всех других советских лидеров в 1917—1918 годы. Однако эти воспоминания были выборочными. Троцкий намекнул на «ошибочную оборонческую» позицию Сталина в марте 1917 года, но не стал упоминать его фамилии, ограничившись цитированием редакционных статей «Правды». Огонь своей критики Троцкий сосредоточил на Зиновьеве и Каменеве. Троцкий вспомнил и споры Ленина с Каменевым в апреле 1917 года, и статью Ленина о двух «штрейкбрехерах революции», и требование Ленина изгнать из партии Зиновьева и Каменева. Проводя аналогию с революционными событиями в Германии в 1923 году, Троцкий подводил читателей к мысли, что если бы в ЦК большевиков возобладала линия Зиновьева и Каменева, то российскую революцию ждал такой же плачевный финал, как и германскую. Вероятно, используя компромат семилетней давности, Троцкий рассчитывал получить поддержку других членов политбюро, недовольных Зиновьевым и Каменевым.
Ошибка Троцкого состояла в том, что своим выступлением он создавал условия для сплочения триумвирата и всего политбюро в новой кампании против него. Он также не учитывал того, что другие члены политбюро не только могли сказать немало по поводу истории партии, но знали, как превратить такой рассказ в убойное политическое оружие против Троцкого. Зиновьев выступил с циклом лекций по партийной истории до февраля 1917 года. Упомянув Троцкого всего пять раз на протяжении более 300 страниц и тем самым подчеркнув его «невидное место» в истории партии, Зиновьев поведал о его связях с меньшевиками и Парвусом, о теории перманентной революции и «августовском блоке».
В своей атаке на Троцкого Зиновьев был не одинок. В кампанию включился и обиженный Троцким Каменев. Вопреки расчетам Троцкого, против него выступили и другие члены советского руководства: И.В. Сталин, М.И. Калинин, А.И. Рыков, Н.И. Бухарин, В.М. Молотов, Г.Я. Сокольников. Присоединился к кампании и бывший сторонник Л.Д. Троцкого Ф.Э. Дзержинский. Критика Троцкого не ограничивалась событиями до февраля 1917 года. Большое внимание было уделено событиям, связанным с брестскими переговорами, а также с профсоюзной дискуссией.
Выступая на пленуме ЦК и ЦКК РКП(б) 17 января 1925 года, Сталин подчеркивал, что воспоминания Троцкого преследовали те же цели, что и кампания Троцкого в 1923 году: «О чем говорил Троцкий перед XIII съездом? О негодности кадров и необходимости коренного изменения партийного руководства. О чем говорит он теперь в «Уроках Октября»? О негодности основного ядра партии и необходимости его замены… Поэтому обвинение в попытке коренного изменения партийного руководства остается в силе».
Сталин воспользовался дискуссией для того, чтобы сплотить руководство страны вокруг предложенного им курса на построение социализма в одной стране. В статье «Октябрьская революция и тактика русских коммунистов» Сталин писал, что Троцкий не верил во внутренние возможности Советской страны. Сталин ссылался на послесловие, написанное Троцким в 1922 году к своей старой работе «Программа мира», в нем говорилось: «Подлинный подъем социалистического хозяйства в России станет возможным только после победы (курсив И.В. Сталина) пролетариата в важнейших странах Европы». Этому утверждению Троцкого Сталин противопоставлял целый ряд высказываний Ленина, в которых говорилось о возможности победы социализма: «Неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма. Отсюда следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой капиталистической стране. Победивший пролетариат этой страны, экспроприировав капиталистов и организовав у себя социалистическое производство, встал бы против остального капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран, поднимая в них восстание против капиталистов, выступая в случае необходимости даже с военной силой против эксплуататорских классов и их государств». (Это высказывание Ленина лучше подтверждало утверждение Сталина о том, что основатель большевистской партии допускал возможность построения социализма, чем та цитата, к которой Сталин прибег в лекциях «Об основах ленинизма».)
Сталин старался убедить членов партии в том, что неверие Троцкого в возможности российской революции ведет его к пораженчеству: «Так как победы нет еще на Западе, то остается для революции в России «выбор»: либо сгнить на корню, либо переродиться в буржуазное государство. Недаром Троцкий говорит уже два года о «перерождении» нашей партии. Недаром Троцкий пророчил в прошлом году «гибель» нашей страны».
Одновременно Сталин старался доказать, что истоки неверия Троцкого в возможности российской революции заложены в теории перманентной революции. Сталин ставил риторический вопрос: «Чем отличается теория Троцкого от обычной теории меньшевизма о том, что победа социализма в одной стране, да еще отсталой, невозможна без предварительной победы пролетарской революции «в основных странах Западной Европы»?» и давал ответ: «По сути – ничем. Сомнения невозможны. Теория «перманентной революции» Троцкого есть разновидность меньшевизма».
Подобные обвинения выдвигал не один Сталин. Троцкого осуждали все партийные организации, и на сей раз более сурово, чем год назад, и «без хвостиков». Говоря о резолюциях, принятых различными партийными организациями страны в связи с дискуссией по работе «Уроки Октября», Сталин разбивал их на «три категории. Одна категория этих резолюций требует исключения Троцкого из партии. Другая категория требует снятия Троцкого с Реввоенсовета и вывода из Политбюро. Третья категория резолюций, к которой принадлежит и последний проект резолюции, присланный сегодня в ЦК товарищами от Москвы, Ленинграда, Урала, Украины, требует снятия Троцкого с Реввоенсовета и условного его оставления в Политбюро».
На самом деле, как позже признавал Сталин, Ленинградский губком принял решение об исключении Троцкого из партии, поскольку его руководитель Зиновьев и поддерживавший его Каменев хотели довести борьбу с Троцким до конца. Впоследствии, на XIV съезде, Сталин говорил, что «мы имели некоторую борьбу с ленинградцами и убедили их выбросить из своей резолюции пункт об исключении. Спустя некоторое время после этого, когда собрался у нас пленум ЦК и ленинградцы вместе с Каменевым потребовали немедленного исключения Троцкого из Политбюро, мы не согласились и с этим предложением… получили большинство в ЦК и ограничились снятием Троцкого с поста наркомвоена». Вместо Л Д. Троцкого 26 января 1925 года председателем Реввоенсовета СССР и наркомом по военным и морским делам был назначен кандидат в члены политбюро М.В. Фрунзе. Хотя Троцкий был оставлен в составе политбюро, ему теперь было поручено руководить лишь тремя комиссиями, входившими в состав ВСНХ (председателем ВСНХ был Ф.Э. Дзержинский).
Глава 35.
ПРОТИВ ГРИГОРИЯ ЗИНОВЬЕВА И ЛЬВА КАМЕНЕВА
Поражение Троцкого было не только разгромом властолюбивого политика, но и еще одним поражением троцкистов, ожидавших скорого начала мировой революции. В апреле 1925 года XIV партийная конференция поддержала идею Сталина о возможности построения социализма в одной стране. Демонстрируя первостепенное внимание к внутренним проблемам страны, а не внешним, партконференция взяла курс на «смычку с деревней». Подводя итоги XIV партконференции, Сталин подчеркивал, что «изменение международной обстановки и замедленный темп революции» диктовали «выбор наименее болезненных, хотя бы и длительных, путей для приобщения крестьянства к социалистическому строительству, для строительства социализма вместе с крестьянством».