Почему же выходец из скромной социальной среды занял место наравне с теми, кому с детства было обеспечено более высокое положение в обществе? Хотя родители Сталина не могли дать ему ни богатства, ни элитарного образования, ни связей, ведущих в высшее общество, они с детства одарили мальчика богатствами народной культуры Грузии. Виссарион и Екатерина не могли нанять ребенку гувернантку, владевшую иностранными языками, зато родители, дедушки и бабушки познакомили ребенка с окружавшим миром, соблюдая при этом старозаветные правила и посвящая его в древние предания своего народа. «Ставят сына, чтоб с балкона, по обычаю страны, лик увидел неповторный, стража мира – лик луны». Они рассказывали Coco сказки и легенды грузинского народа: «Бабушка и мать ему открыли сказочное, сахарное слово, в их сказаньях, сладких былях дышит страсть далекого былого». Ребенок узнал легенду про Амирана – героя грузинских легенд, подобного греческому Прометею, который был прикован богами к скалам за то, что он дал людям огонь.
Герои легенд находились близко от Coco на родной земле. Амиран-Прометей был прикован в горном ущелье недалеко от Гори. В стенах Сурамской крепости был живьем замурован юный Зураб, пожертвовавший собой, чтобы крепость была достроена. А в Восточной Грузии недалеко от города Душета на дне Базалетского озера спал в золотой колыбели младенец. Люди знали: когда младенец проснется и поднимется со дна озера, Грузия обретет счастливую жизнь.
Многострадальную и героическую историю своей страны маленький Coco узнавал сначала из легенд. В одной из них рассказывалось о том, что, когда земля перестала родить хлеб, люди попытались отмыть ее от крови, которой она пропиталась. Однако когда они отмыли землю от крови, то остались лишь голые камни, так как вся земля Грузии пропитана кровью. Легенда о злом князе, который заставлял крестьян гибнуть в сражениях с орлами, чтобы добыть ему орлиные перья для стрел, завершалась словами: «Горы Картли, глина гор тех вся на их костей замесе».
В детстве Coco слушал не только легенды, но и песни своего народа и учился их петь: «Он поет, и льется голос ветерком, волнуя выси. Голос звонкий, ясный, сладкий, как роса рассвета, чистый». Позже в училище преподаватели заметили певческие способности Coco Джугашвили. Преподаватель училища Г.И. Елисабедашвили вспоминал: «У этого очень одаренного мальчика был приятный высокий голос – дискант. За два года он так хорошо усвоил ноты, что свободно пел по ним. Вскоре он стал помогать дирижеру и руководил хором… Я, как молодой дирижер, был заинтересован в том, чтобы показать себя хорошим руководителем. И действительно, хор у меня был поставлен хорошо. Мы исполняли вещи таких композиторов, как Бортнянский, Турчанинов, Чайковский… Coco хорошо пел в хору учеников духовного училища. Обычно он исполнял дуэты и соло. Часто заменял регента хора».
И все же Coco чувствовал неудовлетворенность тем, что не мог петь любимые песни, которые он знал с раннего детства. СП. Гогличидзе вспоминал, что однажды мальчик обратился к нему с вопросом, почему в училище не поют светских песен. «После некоторого раздумья я ответил, что наша школа – духовное училище, поэтому мы должны хорошо знать церковное пение, для городского же училища это необязательно. «Я думаю, – возразил Coco, – что и мы ничего не потеряем, если хоть иногда будем исполнять народные песни. Попросим, может быть, разрешат». Приехавшему для инспекции преподавателю духовной семинарии понравился хор и пение Иосифа Джугашвили. СП. Гогличидзе «поговорил с ревизором о введении в училище светского пения. Я передал ревизору о нашем общем желании, причем и Coco принял участие в этой беседе… Через некоторое время от экзарха было получено разрешение исполнять светские песни… После этого в стенах училища часто можно было слышать грузинские народные песни, исполняемые хором под руководством Coco: «Чаухтет, да чаухтет Бараташвили» («Узнаем и узнаем Бараташвили»), «Курдгели намоцанцалда» («Зайчик попрыгал»), «Вай шен чемо тетро бато» («Горе тебе, мой белый гусь») и другие».
С детских лет Coco освоил трудное искусство грузинского танца на носках: «Цангалу мы затянем, спляшем мы в хороводе. Пляшет Coco всех лучше, как на носках он ходит!»
Родители Coco Джугашвили не могли дать сыну книжных знаний, но они воспитали в нем уважение к книге, основанное на почитании поэмы Руставели. В Грузии на свадьбу Молодоженам в качестве подарка преподносили книгу «Витязь в тигровой шкуре». Еще до поступления в школу с помощью священника Котэ Чарквиани, в доме которого жила впоследствии семья, Coco освоил грузинскую азбуку. На стене бедного домика сапожника Джугашвили красовалось изображение Шота Руставели, работавшего над рукописью книги. Позже, по свидетельству друга его детства П. Капанадзе, Сталин сам нарисовал портрет Шота Руставели, а потом и портреты других грузинских писателей. У мальчика появилась страсть к чтению: «Он растет не как другие, что лишь заняты игрою, – выше всяких книг обычных ставит книги о героях. Про Арсена учит сказы, жадно ищет с ним он схожих, выбрал первым Саакадзе, что в броне сражений ожил. Любит Диди-Моурави, всех героев горделивых, что в народном сердце живы». (Арсен Одзелашвили – предводитель крестьянских восстаний в начале XIX века. Георгий Саакадзе, или Диди-Моурави, то есть «Великий правитель» – выдающийся полководец и государственный деятель Грузии начала XVII века, боровшийся против иноземных захватчиков и феодалов за объединение страны. – Прим. автора.)
Coco брал книги в частной Горийской библиотеке. Евгений Громов считает, что «вероятно, первой художественной книгой, взятой им там, явилась повесть Даниэля Чонкадзе «Сумарская крепость». Написанная в духе американского романа «Хижина дяди Тома», она бичевала крепостничество и была пронизана сочувствием к страданиям грузинских крестьян». Громов отмечает, что «в Горийском училище Иосиф читает книги преимущественно грузинских авторов – поэмы и рассказы И. Чавчавадзе, А. Церетели, Р. Эристави. Самое яркое литературное впечатление его детства – роман «Отцеубийца» А. Казбеги». Особенно ярко в романе изображен борец за свободу народов Кавказа, сторонник Шамиля – Коба. По словам И. Ирамешвили, «идеалом и предметом мечтаний Coco являлся Коба… Он хотел стать вторым Кобой, борцом и героем… С этого момента Coco начал именовать себя Кобой и настаивать, чтобы мы его именовали только так. Лицо Coco сияло от гордости и радости, когда мы звали его Кобой».
Содержание любимых книг перекликалось с семейными рассказами о предках Джугашвили. Прадед Сталина – Заза был активным участником восстаний в Грузии, направленных то против местных князей, то против российских властей. В главе «Заза Джугашвили» Леонидзе писал о прадеде Сталина: «Он тогда с народным войском, с тяжким дедовским булатом, над Арагвой и Лиахвой проносился бурь раскатом. Он восстал на Цицишвили (богатый грузинский князь. – Прим. авт.), стал у вольных сел на страже, и петли, и смертной пули избежал он не однажды.» Мать Сталина уверяла: «В деда вышел сын наш милый, силой сердца прямо вылит, – мать сказала, вспомнив деда, деда Заза Джугашвили». (На самом деле речь шла о прадеде.) Вероятно, в сознании Coco рассказы об истории Грузии, современные книги о народных героях и семейная сага соединялись моралью о благородстве борца за народную свободу.
Но неужели чтение приключенческих книг, посвященных грузинской истории, знакомство с легендами и преданиями, песнями и танцами, обычаями родного края могли компенсировать мальчику отсутствие высококвалифицированных педагогов, незнание иностранных языков, незнакомство с манерами и привычками «интеллигентного общества»? Многие биографы Сталина приходят к однозначному выводу: социальное происхождение Сталина задержало его культурное развитие, а это обстоятельство способствовало появлению в его характере «комплекса неполноценности», озлобленности, мстительности и других отрицательных качеств. При этом они вольно или невольно принижают ценность традиций народной, национальной культуры.
