— Не похоже, — сказал Олег. — Как бы то ни было, оставлять эту тварь в сем виде нельзя. Надобно притащить хворост и сжечь останки. Прям в келье.

Вышли под открытое небо.

— Ирина? — взволновался Олег, видя, что монахиня чуть пошатывается. — Ты здорова?

— Мелочь, — отмахнулась девушка. — Всё со мной ладно.

Сделав ещё пару неверных шагов, Ирина свалилась как подкошенная. Олег и Лёха подбежали к девушке, и склонились над ней. Монахиня пребывала в сознании, однако побледнела как смерть.

— Даша, что случилось? — дрожащим голосом спросил Лёха.

— Н-не называй м-меня так, — выдохнула Ирина, с трудом удерживая глаза открытыми.

— Вот что случилось, — Олег кивнул на живот.

Там одежда была прорезана и пропитана кровью, которая расползалась по ткани круглым пятном. Демонический отшельник сумел когтистым щупальцем полоснуть монахиню.

— Священные воды! — Весняна подбежала к троице. — Неужто святошу задело? Ой-ой!

— Мелочь, — слабеющим голосом выдохнула Ирина. — Сейчас встану.

— Не шевелись, лежи спокойно. Надобно взглянуть на рану, — сказал Олег и потянулся за своим нож.

Но когда мужчина стиснул окровавленную ткань и приготовился резать её, Ирина закрыла рану дрожащей ладонью.

— Не положено… монахине… так смотреться, — даже в столь опасном положении девушку заботили обеты и благообразность.

— Нашла, о чём переживать! — негодовал Лёха. — Беззастенчиво врала в Залесном, а тут вдруг заботишься, что по необходимости надо чуть кожу показать. Фигня какая!

Олег начал аккуратно резать ткань.

— Смотри, Иринушка, сие совсем не страшно! Хочешь, тоже так сделаю, чтоб тебе в одиночку не смущаться? — Весняна задрала рубаху, обнажив свой живот. — Видишь? Ничего сложного! Ты держись, агнец, а то иначе кто ж меня, окаянную, обличать буде?..

Пока русалка забалтывала монахиню, удерживая её рассеянное внимание, Олег срезал достаточно одежды, чтобы получше разглядеть рану. На животе с выступающими кубиками пресса зиял порез, из которого толчками выбивалась кровь.

— Я-я… могла бы… п-пробовать… исцелить.

— Не смей! Нельзя тебе напрягаться и силы тратить, — Олег ковырялся в сумке. — Надо отваром залить и перевязать… Так, Алёшка! Вместе с Весняной сделай носилки, как тебя учили — из веток и одежды.

Олег стянул с себя зипун и бросил юноше. Он взял топорик, и побежал искать достаточно длинные и крепкие ветви, что будут пригодными как каркас носилок.

— Веснян, ты мне скажи, как она? — спросил Лёха, когда нашёл подходящую ветвь.

— Порезало неглубоко, — русалка повисла на ветке, чтобы юноше было легче рубить её. — И всё ж скверно дело. Там непростая рана, но с ядом. Что за зверь на вас напал в пещере?.. Хм, не знаю, не слыхивала о таком чудище. Ну, что сказать… Час точно выдюжит, а потом уж как боженька ваш решит.

Лёха взялся остервенело рубить ветку. К тому моменту, когда носилки были готовы, Олег обработал и перевязал рану, а ещё дал Ирине целительное снадобье, что должно замедлить яд.

— Весняна, посматривай по сторонам, пока идти буде, — попросил Олег, когда монахиню уложили на носилки. — Лёшка, готов? Взяли!

О первоначальном замысле сжечь тело монстра никто не вспоминал.

«И куда мы потащим её? — гадал Лёха. — Ну, выйдем на дорогу, а что дальше? В Залесное вроде как нежелательно. А другие места далеко. Если только кто на повозке попадётся и подвезёт… Блин, руки уже затекают. Только бы не уронить. Олегу-то легко тащит, он вон какой мощный. Дерьмо! Какого хрена я ною? Дотащу ради Ирины хоть куда!»

Они не прошли и полпути, как их остановила Весняна.

— По тропке навстречу ступает отряд из шестерых человек, — с серьёзным видом доложила русалка. — Скоро будут здесь. Все с саблями наголо, а кто-то с мушкетами. Главаря отряда видно сразу — одет богатенько.

— Аргх, проклятье, — не опуская носилок, Олег бросил взгляд на тихо стонущую Ирину. — Только этого ещё не хватало.

— Да, непонятно, чего ждать от них, — добавил Лёха. — И с носилками бесследно не спрячемся.

— Весняна, затаись и смотри за отрядом, — решил Олег. — Мы пойдём к нему. Ежели приметишь, что кто-то из них соберётся напасть или я сам дам знак — бей их со спины! А вот мой жест для удара. Поняла?

Подмигнув, русалка растворилась среди зарослей. Олег и Лёха опустили носилки, и встали чуть впереди, загораживая беззащитную Ирину. Юноша был полон решимости не только скорее доставить монахиню в безопасное место, где смогут помочь, но и настроился защищать её любой ценой: «Кто бы там не угрожал — рассеку на пополам! Хоть оборотня, хоть целую рать!»

Вооружённый отряд не заставил себя долго ждать. Только завидев его главу, Лёха открыл рот от удивления. Впереди шёл Захар — сын боярина Воротинского Михаила Андреевича. И, казалось, он искренне удивлён видом борцов ничуть не меньше.

— А вы что здесь делаете? — спросил Захар голосом, в котором не слышалось враждебных или подозрительных ноток.

— К затворникам пошли, — сказал Олег, следя за каждым движением боярского сына.

— Вот оно как. Не думал, что вы направились именно сюда.

— А вы? — поинтересовался Лёха.

— Ищем след сбежавшего волколака, — ответил Захар, глазом не моргнув.

Стоявшие позади боярского сына воины хоть и держали клинки обнажёнными, однако вроде не смотрелись напряжёнными, насколько мог судить Олег. И всё же его подозрительность только крепла.

— Разве раненый оборотень осмелиться шастать по тропе? — спросил Олег. — Скорее, попытается зализать раны подальше от тех мест, где расхаживают люди. И, насколько помню, батюшка отговаривал тебя от поспешной охоты. Мол, загонщиков надобно больше.

— Для паломников вы неплохо разбираетесь в повадках нечисти, — улыбнулся Захар. — Но твоя правда, отец посчитал это неразумным. И всё же я не могу просто ждать, зная, что поблизости бродит озлобленный волколак. Нет, надобно добивать подранка!

«Брешет, — решил Олег, готовый в любой миг выхватить топор. — Поди папка приказал проследить за странными путниками. Может, и не только проследить, а даже прирезать при удобном случае».

— Кстати, насколько помню, вас было трое. А где?..

Захар подошёл ближе, ничуть не опасаясь Олега. Тот не сдвинулся, чтобы освободить проход, и тогда боярский сын заглянул за широкую спину.

— Господи, — ахнул Захар. — Что сталось?

— Напали на нас на полпути к пУстыни, — ответил Олег. — Девица ранена.

— Оборотень напал? — встревожился Захар. Или только изображая тревожность.

— Нет. Какая-то иная тварь. Не знаю о таковых.

— Позволь, — Захар протиснулся к носилкам.

Ирина лежала с закрытыми глазами и шептала молитвы. О присутствии боярского сына она, кажется, не догадывалась. Захар поднял саблю. Олег приготовился отпихнуть его и одновременно дать знак Весняне. Лёха уже ощущал на пальцах холодок вызванного магического клинка, но ещё пока не напоённого силой.

Однако боярский сын вовсе не собирался колоть Ирину, как почудилось борцам в первую секунду. Он поднял саблю лишь для того, чтобы вложить в ножны. А затем присел у изголовья монахини.

— Здесь ранили? — осведомился Захар. — Укус?

— Порез, — ответил Лёха.

— Мне надобно узреть рану, — сказал Захар.

— Зачем? — теперь помимо боярского сына Олегу приходилось с не самой удобной позиции следить ещё и за другими воинами.

Не дожидаясь чьего-либо разрешения Захар аккуратно сдвинул повязку. Рана больше не кровоточила.

— Отравлена, — промолвил Захар.

«Ишь ты, мигом распознал, — удивился Олег. — Ну и что дальше скажешь?»

Тратить слова попусту боярский сын не стал, а вместо этого закатал рукава, и сложил ладони над раной. Глубоко вздохнул и закрыл глаза. Между раной и руками Захара засиял золотистый свет. Сперва скудно, не ярче огонька свечи, но вскоре разгорелся так, что магические лучи заставили окружающих сощуриться. От боли Ирина скривилась, из её уст вырвался стон. Когда волшебный свет потух, на порозовевшем лице монахини появилось успокоение безмятежно спящего. Захар убрал дрожащие ладони, и все узрели, что края раны сошлись так, будто их удерживали невидимые нити.