Мы говорили об этом с Яном, и он поддержал меня. С тех пор мы не предохраняемся, и я уже купила несколько тестов на беременность. Будь что будет. Я точно знаю, что не брошу своего ребенка.

Дома я кормлю Яна обедом, оттягивая момент наказания. Предвкушение – важная часть, спешить не стоит. Он моет посуду, делает мне чай, развлекает Горыныча. Мы занимаемся обычными делами, пока не звучит мой приказ:

- Готовься.

Ян тотчас скрывается в ванной комнате, а я иду в спальню и достаю комплект красивого нижнего белья. Ян дуреет от восторга, когда на мне только кружевной бюстгальтер и трусики, а белизну кожи подчеркивают черные чулки с красными ленточками на резинке. Мои «подручные средства» - это щетка для волос и ремень из коллекции Яна. Эйра говорит, что пора купить собственные девайсы, но у меня темнеет в глазах от цен. С работы я ушла, на новую еще не устроилась, а просить Яна купить плетку… как-то еще не решилась.

Проверяю, в холодильнике ли мазь от ушибов, готовлю воду с лимонным соком и, на всякий случай, шоколадку. Надеваю перчатки и вырезаю пробку из корня имбиря.

К тому времени, как я заканчиваю приготовления, Ян появляется передо мной, одетый в домашние брюки. Это его «дресс-код». По расширившимся зрачкам и слегка блуждающему взгляду понимаю, что он весь в предвкушении. Как обычно, меня гложет червячок сомнений – смогу ли, справлюсь ли…

- Носом в угол, - командую я. – На колени. Жди.

Теперь моя очередь принять душ. К сессии мы готовимся отдельно друг от друга, иначе не настроиться на нужный лад. Я тщательно натираюсь скрабом с солью и лимоном, Яну нравится запах цитруса, а кожа после становится мягкой и шелковистой. Вытираюсь, одеваюсь, натягиваю чулочки…

Не знаю, чем занимается Ян, пока я в душе, но когда выхожу, профессор неизменно стоит в углу, в спальне. Последний штрих – выставить из комнаты Горыныча и плотно закрыть дверь.

Сажусь на стул, поставив его так, чтобы дотянуться до предметов, разложенных на кровати. Все, я готова.

- Подойди.

Ян легко поднимается и подходит, опускается передо мной на колени. Смотрю ему в глаза, легко касаясь кончиками пальцев лица и шеи, привычно обрисовываю контур розы.

- Ложись.

Хлопаю по бедру, предлагая Яну лечь поперек колен. Унизительная поза. Для него – особенно. Настолько, что он еще ни разу не подчинился без протестов.

- Нет, госпожа… - шепчет Ян, и его щеки покрываются румянцем. – Пожалуйста.

- Будешь спорить – добавлю, - предупреждаю я. – И так, как тебе не нравится. Мог предупредить, что не примешь зачет, я не тратила бы на него время сегодня. Так что заслужил. Укладывайся.

Эта часть – «наказательная» порка. Яну не нравится поза. Яну не нравится, когда его шлепают по попе, как ребенка. Ян бесится, когда я усиливаю наказание пробкой из имбирного корня.

Все для тебя, мой дорогой.

Мы обсуждали и это, и Ян признался, что стыд от унижения доставляет ему отдельное удовольствие, но даже говорить об этом невыносимо… до слабости в коленках. А после и боль чувствуется острее, и транс наступает быстрее. Так что Ян, насупившись, занимает нужную позу, подставляя для порки ягодицы. Я стягиваю с него штаны, подцепив резинку.

Шлепки всегда без счета. Ориентируюсь по цвету кожи: когда она становится приятного малинового оттенка, в ход идет щетка. Вот тут я точна, не более двадцати ударов на каждую половинку, ведь это только разогрев. Ян переносит его стойко, лежит смирно, и ягодицы подрагивают в такт ударам.

Мой сладкий… Провожу пальцами по горячей покрасневшей коже, ненавязчиво заставляю Яна развести ноги, разминаю тугое колечко ануса. Как только он расслабляется, ввожу пробку. Ян содрогается от отвращения… и возбуждения. О последнем красноречиво говорит отвердевший член, давящий на мое бедро.

- Коленно-локтевая, - отдаю я следующий приказ.

Мы пробовали по-разному, но пришли к выводу, что в квартире удобнее всего пороть Яна на кровати. Мне не приходится тащить его на себе, если он уходит в сабспейс.

Сейчас упрашивать Яна нет необходимости, он послушно встает на колени, придавливая матрас, и опирается на локти. Я включаю его любимую музыку – как выяснилось, на «КиШ» идеально ложится нужный ритм ударов. Провожу ногтями по спине, ласкаю член, поправляю пробку из имбиря.

Ян тяжело дышит и вздрагивает от каждого прикосновения.

- Готов? – тихо уточняю я.

Невнятное мычание в ответ – знак согласия.

«Раз-и… два-и…» - ловлю я ритм и начинаю порку.

Эйра как-то сказала мне, что быть хорошей доминатрикс – тяжкий труд. И теперь я точно знаю, что она права. Когда Ян заботится обо мне, я чувствую себя королевой, но во время порки я – его рабыня. И это особенный кайф: доставить удовольствие своему мужчине, предусмотреть все, чувствовать его состояние, как свое.

Ян отключается раньше, чем падает. Я замечаю это сразу, едва он перестает реагировать на удары. Осторожно укладываю его на живот, накрываю одеялом и сажусь рядом.

В трансе Ян обычно недолго. Точно знаю, что скоро он откроет глаза, и я утону в его шальном взгляде. «Спасибо, моя королева» - первое, что я услышу. А дальше… Дальше будет всякое. Извлечение пробки и лечение «поротых мест». Нежные объятия и томные ласки. Секс – неторопливый, но от этого не менее жаркий. Меня непременно побалуют куни и зацелуют от макушки до кончиков пальцев на ногах.

Не забудет профессор и об обещании… «Гордеева! Как ты завтра сдашь зачет? Немедленно учить формулы!»

- Спасибо, моя королева, - шепчет Ян, очнувшись.

- Люблю тебя, - отвечаю я, наклоняясь.

И нежно целую его в губы.

Ян

Новый год мы едем встречать за город, к родителям. Я предпочел бы вдвоем с Каречкой, где-нибудь на курорте, но мама запланировала тихий семейный праздник, с застольем, ёлкой и подарками… И отказать ей совершенно невозможно. Тем более, у нее аргумент, против которого я бессилен: «Это все для Кареньки».

И она права. Уверен, что посиделки за праздничным столом с моими стариками понравятся ей сильнее песчаного пляжа и морского прибоя. А куда нам спешить? Всему свое время.

- Ты не боишься не успеть? - спросила Каро как-то, когда я сетовал, что придется ехать к маме вместо того, чтобы провести выходные в клубе.

- То есть? – удивился я.

- Не успеть обнять маму, поговорить с отцом… - Она помолчала и добавила совсем тихо: - В реанимации я на всякое насмотрелась. Лучше успеть, пока родители живы, чем потом плакать и просить прощения… когда они уже не могут услышать…