С силой ударяюсь об его твёрдую грудь, теряясь на мгновение в пространстве от неожиданности, а он запрокидывает мою голову и впивается в мои губы своими.
Кусаю его, не успев подумать…
— Сука бл*ть, — выпускает и отталкивает от себя. Падаю, но быстро подскакиваю и начинаю пятиться назад, не отводя от него взгляда, — не делай больше так. — Неторопливо и с каким-то наслаждением слизывает кровь со своей губы.
Бежать некуда. Единственный вариант, — попробовать поорать и привлечь голосом соседей. Надежда очень маленькая, потому как дом новый и ещё полностью не заселён. Не факт что кто-то услышит. Но хоть что-то.
И можно попробовать поговорить…
— Прости, — начинаю…и по его загорающимся бешеным огнём глазам, понимаю, что опять ошиблась…
Он встаёт в боевую стойку, как на ринге — рисуется, растягивая губы в зверином оскале.
Он ещё и левша — Чёрт! Если мне сейчас прилетит его левой, то мне не жить.
Да у меня по любому шансов немного. В таком его состоянии расслабиться уже ни у кого не получиться — будет трахать до полусмерти. Не остановится.
Отскакиваю в сторону, но он оказывается быстрее: хватает меня за футболку, притягивая к себе. Я сопротивляюсь, ткань трещит, но не рвётся — больно впиваясь в кожу и оставляя яркие отметины.
Пытаюсь выпутаться из неё, но тут уже сумка, висящая через плечо, мешает, и я оказываюсь опять в его руках. Футболка закручивается вокруг моей шеи сковывая движения и перекрывая дыхание. Он начинает с силой рвать на мне бюстгальтер, даже не пытаясь его расстегнуть. Так увлечён, что мне удаётся ослабить хомут на шее и проскользнуть вниз, между его рук…
На четвереньках отползаю в сторону…
Орать — нет сил…
Звук открывающейся входной двери, вселяет призрачную надежду. Из последних сил дёргаюсь, резко меняя направление… но не успеваю — он хватает меня за волосы и с силой притягивает к себе, наматывая их на кулак…
Всё…
Понимаю, что только чудо мне сейчас поможет. Боли не чувствую, но и сил тоже не осталось.
Обмякла от безысходности…
Краем глаза вижу испуганные глаза водителя, — он стоит в нерешительности и смотрит, как Вадим ставит меня на колени и даёт мне звонкую пощёчину. Не сильную, открытой ладонью. Но с учётом его комплекции и физической подготовки, во рту сразу же чувствуется вкус железа, а по подбородку сползает тоненькая струйка крови и капает на мою голую коленку. Потом ещё и ещё…
Не больно…
— Бл*ть Кать, вот на*уя, ты всё это устроила? — неприятно шепчет, стягивая мои волосы ещё крепче, — испортила мне вечер. А могли бы отлично посидеть, потрахаться, удовольствие получить. Зачем целку из себя гнёшь? Я же ничего плохого тебе делать не хотел, — размахивается и даёт мне ещё одну оплеуху. Уже сильнее. Голова чуть дёргается, но он держит крепко.
— Вадим, ты сказал, только поговорить, — несмело вмешивается водитель, и я мыслями начинаю хвататься за соломинку. Вдруг?
— Пошёл на х*у отсюда и дверь захлопни с той стороны, — начинает расстёгивать ремень…
Звук захлопывающейся с силой двери…
Надежды больше нет…
Если он сейчас засунет мне свой член в рот, — я его откушу…
Он меня прибьет…
Поднимаю взгляд и смотрю ему в глаза…
Я уже всё решила…
***
Звук открывающейся двери и хватка на моей голове ослабевает…
— Прибью всех твоих блядей, — орёт сиплый женский голос и моя голова — свободна. Я падаю на руки, едва успев подставить их, и ползу в сторону двери. Меня никто не держит. — На*уй пошла отсюда, — говорит мне невысокая пухленькая женщина средних лет, со смешными хиленькими хвостиками, торчащими в разные стороны, завязанными разноцветными резинками и быстрыми шагами идёт внутрь, оставив дверь открытой.
Никогда не думала, что с таким удовольствием пойду туда, куда она меня послала. Сейчас я её почти люблю.
Поднимаюсь с четверенек и выскакиваю в открытую дверь, на ходу поправляя разодранную в клочья футболку, пытаясь по возможности, прикрыться. Больше на мне, кроме шорт, ничего нет. И сумка ещё, которой я прикрываю грудь. В спину летит громкий мат и крики, а я бегу по ступенькам вниз, не чувствуя под собой ног, со страхом думая, что кто-нибудь из них поменяет вдруг решение и рванёт за мной.
На улице уже темно…
Выскакиваю на дорогу, под фонари, достаю телефон, пытаясь заказать такси — телефон новый, программ нет, пальцы дрожат. Ничего не получается. Начинаю ещё больше нервничать…
Около меня тихо останавливается серая Лада Приора
— Куда тебе? — выглядывает взрослый, седой мужчина.
Пытаюсь проговорить адрес, но расквашенные губы не слушаются, и получается что-то нечленораздельное и непонятное. Он спокойно стоит и ждёт, как будто не замечает моего разукрашенного лица и разорванной одежды. Наконец кивает, поняв, куда мне надо, и показывает пальцем на заднее сиденье с противоположной от водительского кресла, стороны.
Сажусь, придерживая на груди куски ткани, и он плавно трогается с места.
Едем молча, неторопливо, соблюдая все правила и притормаживая на мигающих в ночное время светофорах. Он смотрит на меня в зеркало, но ничего не спрашивает и ничего не говорит…
Я тоже поглядываю на него с осторожностью и всеми силами пытаюсь сдержать дрожь…
Останавливается около подъезда.
— Сколько? — мычу распухшими губами, но он делает жест рукой — выходи. И я выхожу, осторожно закрыв дверь его машины.
И почти бегу до двери подъезда.
Ждёт пока я зайду в подъезд и только захлопнув подъездную дверь, слышу звук мотора и визг колёс, отъезжающего автомобиля.
Повезло…
Бегу по ступенькам на свой этаж, боясь пользоваться лифтом. Сердце так громко стучит в груди, что мне моментами страшно, что оно не выдержит нагрузки и разорвётся…
На площадки никого нет.
Закрываю дверь, прислоняюсь к ней спиной и без сил сползаю по ней на пол…
Боже! — закрываю глаза, пытаясь восстановить дыхание.
Не влюбляйся. Не влюбляйся. Больше никогда не влюбляйся — мысленно проговариваю в голове и начинаю дрожать мелкой дрожью…
Валюсь на пол и ползаю на спине по коридору, отталкиваясь ногами. У меня нет сил встать. Нет сил даже, чтобы перевернуться на живот. Нет слёз. Из горла вырываются нечленораздельные звуки. Я продолжаю ездить по коридору на спине, и, как ненормальная, повторяю в голове слова из мультфильма «Механика сердца»:
«Не влюбляйся. Слышишь? — никогда не влюбляйся. Любовь губительна для тебя. Твоё сердце не выдержит… И чем выше ты взлетишь, тем больнее будет падать. И ты разобьёшься как яйцо. И будешь лежать вывернутым наизнанку с растёкшимся белком ревности и желтком несправедливости. Твоё механическое сердце этого не выдержит. Оно перегреется и взорвётся. Одно касание губ и тебе конец. Бах — и вокруг только куски!»
Моё сердце разорвано на куски…
Это не смертельно, но вряд ли я смогу его когда-нибудь склеить…
Закрываю глаза и проваливаюсь в какое-то забытьё…
«Катенька, девочка моя, — слышу я любимый голос, — ты же знаешь как сильно я тебя люблю…Знаешь? Знаешь — сам отвечает, не ждёт моих слов, и сжимает меня в своих объятиях так сильно, что из моего горла вырывается всхлип. Но никогда он не делает мне больно. Никогда…».
Пока не уезжает от меня…
Наш медовый год закончился около месяца назад.
Мне больно…
***
Не знаю, сколько я пролежала на полу. Час-два, или всю ночь. Очнулась то ли от холода, то ли от боли, то ли от противного звука звонка в дверь…
С трудом поднялась с пола. Посмотрела в глазок — Виктор. Распахнула дверь настежь. Смотрю на него одним глазом, второй открыть не смогла — затёк.
Несколько минут мы стоим и молча смотрим друг на друга, потом он делает шаг внутрь, подхватывает меня на руки и несёт на кровать. Аккуратно снимает с меня лохмотья, прикрывает одеялом и уходит.
Я закрыла глаза, вернее один глаз. Пытаюсь согреться под одеялом, но получается пока плохо, начинает опять знобить.
Он возвращается уже с влажным полотенцем, откидывает одеяло и начинает аккуратно меня вытирать. Мне не стыдно.
