Барон не мог шелохнуться. Он смотрел в глаза человека, неспешно идущего к нему через зал. Пытаясь сбросить печать оцепенения, Ланн растерянно пробормотал — Отец… Почему ты здесь? Я же… — Но поток холодной воды смыл видение. Он уносил его всё дальше и дальше, пока не осталась лишь горячая боль в боку, твердая лежанка под спиной и взгляд изумрудных глаз сверху. Насмешливый и немного скрипучий голос, так плохо идущий ангельским чертам лица, ехидно произнес:

— Ну что, проснулась, принцесса? Добро пожаловать в мир живых.

Перед Ланном, сжимая деревянное ведро в руке, стояла та девушка из его сна. С трудом повернув голову, Ланн оглядел её, после чего хрипло произнес:

— Воды. — единственное слово как будто вытянуло все силы. В голове опять стало горячо, и рухнув обратно барон погрузился в забытье.

Следующие пять дней в те редкие моменты когда барон приходил в себя, он неизменно видел свою спасительницу рядом со своей кроватью. Постепенно стало удаваться дольше оставаться в сознании. На пятый день, почувствовав нежные руки, утиравшие ему пот со лба, он потянулся к ним и, взяв девушку за руку, открыл глаза. Та удивилась, но руку убирать не стала. Сжав ее ладонь, Ланн горячо прошептал:

— Спасибо. Ты спасла меня. Скажи, как твое имя?

Лицо девушки на мгновение окаменело, после чего она усмехнулась и с сухим смешком ему ответила.

— Нам не нужны имена. Тебе и мне. В именах есть сила, великая сила. Особенно в имени, названном добровольно. Зови меня просто Ведьмой, а я буду звать тебя… Хммм, давай подумаем? «Белобрысый распутник», или «Испорченный мальчишка»? Какое тебе прозвище нравится больше?

— Знаешь, а пока ты молчишь, ты кажешься еще красивее… — устало ответил Ланн, с грустью подмечая, что взгляд его спасительницы чем-то неуловимо напоминает взгляд королевы. Власть в нём соседствовала с холодом одиночества и печалью.

— Красота в глазах смотрящего. Знаешь, я живу уже долго здесь и гостей у меня не было так же давно. Никто из тех кто забредал в эти гиблые места не доходил так же далеко как ты. Так что когда я поняла, что кто-то жестоко убивает людей, которых я хотела спасти от проклятья, я побежала проверить. Ну и нашла тебя.

С этими словами девушка раздраженно вздёрнула носик, а ее взгляд похолодел еще больше.

— Каких… людей? Те твари что на меня набросились…

— Они все еще были людьми. Просто потерявшими свою человечность и себя в чужой Воле. Но их можно было спасти. Ты и сам, Белобрысый, был недалек от этого. Какого черта тебя вообще понесло в Чащу? Неужели ты еще на подходе не почувствовал Зов Сердца Леса?

— Это был не зов. Это был скорее вызов. Я бегу от проблем, Зеленоглазка. Обычно я делаю это всегда. Но не в этот раз. В этот раз мне захотелось сделать что-то другое. Что-то значимое…

— Аааа! Значит решил поиграть в героя. Ну поздравляю, парень, ты по крайней мере остался в живых. В отличии от остальных, которых ты покрошил. А еще… — девушка пристально вгляделась в глаза барона и откинула прядь волос со лба.

— Мне нравится как ты меня назвал. Лучше чем ведьма. Но ты ведь понимаешь что я не простая крестьянка? И то что у меня есть власть потребовать с тебя плату за спасение твоей жизни?

— Могла и не говорить. Я сделаю для тебя все что угодно, Зеленоглазка. Я понял это еще там, когда впервые увидел тебя, лежа в собственной крови. Просто немного подожди, когда ко мне вернуться силы. — Ланн попытался ей улыбнуться своей самой лучшей улыбкой, но судя по ее скептичному виду это получилось жалко. Девушка убрала руку с его лба и поднявшись на ноги направилась к двери, барон устало проводил ее взглядом, подмечая почти идеальную фигуру, после чего добавил про себя “К тому же отплатить тебе за доброту может быть еще и очень приятно.”. После чего погрузился снова в неясные сны.

После этого дела пошли на лад и спустя еще пару дней, барон наконец-то смог встать на ноги. За последнюю неделю он сильно исхудал, а его живот украшал ужасный шрам, но силы потихоньку возвращались. После той короткой беседы, его спасительница редко задерживалась рядом с ним, у Лана возникло ощущение что она его избегает. Она оставляла еду рядом с его кроватью, после чего игнорируя его попытки с ней заговорить просто уходила, чем несказанно удивила Ланна. Уж в чем не сомневался барон, так это в своей способности найти общий язык с любой женщиной. Держась за стену, небольшими шагами Ланн пересек комнату, дверь оказалась не заперта и он вышел в небольшую комнату, судя по всему выполняющую роль кухни. Она была ярко освещена через два окна заходящим солнцем все еще находившимся над кромкой леса. На кухне пахло свежей выпечкой и душистыми травами. Крепко сжав зубы, барон продолжил свой путь и преодолев небольшой порожек распахнул двери ведущие наружу дома, почти налетев на его хозяйку поднимающуюся по небольшой лесенке ему навстречу. Окинув его долгим взглядом та холодно поинтересовалась

— Я тебе разрешала покидать постель? Болван. Если рана откроется, я не стану больше тратить на тебя свои травы.

— Хозяюшка, не изволь беспокоится, я уже здоров как бык. — ответил ей барон ослепительно улыбаясь. Вечерний лесной ветер ворвался в дом разметав его светлые волосы, Ланн вновь взглянул в глаза хозяйки и протянул ей руку, помогая войти. Как ни странно она приняла его галантный жест, их пальцы соприкоснулись, отчего девушка вздохнула и бросила на барона странный взгляд. Недолгое молчание нарушил парень, все еще нежно сжимая тонкую девичью ладонь он мягко у нее спросил

— Ты сказала что уже долго живешь в этих местах? Не устала быть одна? Как ты здесь очутилась? -

— Очутилась? Я тебе что, птица перелетная? Ох Белый, я ведь знаю в какую игру ты играешь. Но почему бы и не подыграть. Садись, сейчас я заварю отвар, да стол накрою. А там и поговорим. — барона забавлял тон ее голоса, она его отчитывала и уговаривала как дитя малолетнее. хотя сама была едва-ли старше него самого. Но решив ей уступить, он прилежно уселся за стол и принялся с улыбкой наблюдать за ее хлопотами. Девушка была одета в простое холщовое платье, неровно пошитое и слегка неряшливое. Оно полностью скрывало ее полные груди, не оставляя даже намека на вырез. Одеть столь красивую женщину в что-то подобное, было настоящим преступлением. Наконец барон вдоволь насладившись зрелищем устало выдохнул и попытался подняться

— Эй, может я чем помогу? — воскликнул он, на что девушка сварливо его осадила

— Ты еще ходить не можешь, помогальщик, блин. Сиди уже. И слушай. — подойдя к столу девушка начала раскладывать выпечку.

— Я родилась далеко отсюда. Очень далеко. И однажды, когда мне стало скучно, я отправилась в путь. Он был долгим. Пятнадцать лет назад я прибыла в эту долину. Этот Зов… Скажем так, он мне интересен. — ведьма села напротив барона и кивнула ему на еду. Тот не стал отказываться, тем более его голодный желудок настойчиво требовал настоящую еду, а не тех отваров и бульонов которыми его потчевала хозяйка последнюю неделю.

— Ты знаешь что это такое? Прежде я никогда не сталкивался ни с чем подобным. Этот Зов, как ты его называешь, обладал собственной Волей и буквально корежил мое сознание.

— Существует множество артефактов обладающих подобием сознания и способных формировать собственную волю. Они встречаются в разных формах, но прежде я никогда не встречалась с чем-то, способным воздействовать на столь большую область. За те годы что я здесь нахожусь, мне пока не удалось проникнуть к Сердцу Леса.

Барон потянулся уже за третьим пирогом и с удовольствием откусил половину, давай возможность хозяйке продолжать. Но она молчала задумчиво разглядывая пальцы своих рук, сложенных на столе перед ней. Закончив с пирогом и запив его горьким отваром, Ланн постучал пальцем по столу.

— И что тебе мешает? Этот самый Зов, как я понимаю? Довольно странно, но я не слышал его с тех пор как оказался у тебя…

— Потому что я могу защитить свой домен. Я живу на этой земле пятнадцать лет, неужели, мальчик, ты думал что я позволю существовать чужой Воле на моей земле? Впрочем объяснять слишком долго. Считай что я знаю способ подавить Зов. К тому же его свойства действуют на тебя и на меня по разному.