— Где ты была? — прошептал он, прижимаясь ко мне лбом.

Я закрыла глаза от его близости, тепло его тела увеличивало ритм моего сердца. Пальцы горели от желания коснуться его. Так приподнял руку к моей голове.

— Я не могу этого сделать, — захныкала я, когда мое дыхание стало поверхностным. Его присутствие было слишком сильным.

— Из-за него? — смысл был ясен.

— Миллер — гей.

Так ухмыльнулся, как будто знал об этом. Конечно, он знал.

— Это потому, что ты не такой. Ты забыл, кем мы были, — добавила я.

— Но я вспомнил, как только вернулся, — сказал он, вцепившись пальцами в мои волосы.

— Нет, — поправила я. — Ты не помнишь, кем мы были на острове. Ты забыл, кто ты был там. — Мои глаза умоляли его вспомнить, но холод его зеленых глаз все еще ощущался.

— Я не забыл. — Так пальцами скользнул по моим влажным волосам, обхватив затылок. — Это было ненастоящим, помнишь? — Сарказм в его голосе причинял боль, когда тот руками и глазами заскользил по изгибу моего плеча. — Это то, что сказано в твоей диссертации.

У меня перехватило дыхание. Он читал мою диссертацию?

— У меня были причины так сказать, — прошептала я. — Но мне это казалось реальным, — добавила я, еще более понизив голос, когда мой взгляд упал на воду, стекающую по его обнаженной груди, смешивающуюся с едва заметной порослью волос. Дрожащие пальцы потянулись к его прессу и двинулись вверх по выпуклостям мышц.

— Тогда почему ты исчезла?

— Не знаю, — ответила я, потому что не могла объяснить ему это так подробно. Его пальцы скользнули по моей руке, а затем переместились прямо под мою грудь. Он надавил вверх, поднимая вес, фактически не касаясь меня. Мои соски стояли, как острые пики, и просили ласки, но тот продолжал рисовать по моему телу, двигаясь по изгибу талии к бедру. Другой рукой он опирался о стену возле моей головы. Я обвела взглядом его широкую грудь, прежде чем пощекотать пальцами под его рукой.

— Что там написано? — спросила я, позволяя пальцу провести линию по его татуировке, а затем отступила в противоположном направлении.

— Прочти. — Его голос стал тише, когда пальцами заскользил по нижней части моего живота, имитируя нежность моих пальцев на нем. Мою кожу покалывало. Мурашки бежали по коже. Я хотела, чтобы он был ближе ко мне.

— Я начинаю понимать, — сказал Маленький принц.

— Есть цветок… Я думаю, что она приручила меня.

Я посмотрела в его глаза, но он оставался сосредоточенным, руками скользил по моей коже. Двигаясь вперед и назад по нижней части живота, щекоча и соблазняя меня нежностью своих прикосновений. Во рту у меня пересохло.

— Маленький принц? — Мой голос сорвался.

Его губы скривились, но он не улыбнулся. Лишь вернул кончики пальцев к моему бедру и провел вниз по изгибу, насколько мог дотянуться, стоя. Я обхватила его бок и двинул рукой на юг по его бедру. Простое прикосновение к нему в такой дразнящей манере заставило меня увлажниться и захотеть чего-то большего от него. Когда я начала скользить пальцами по плоскому животу, ведущему к толстой длине, стоящей между нами, он схватил меня за руку, не давая мне продолжить исследование. Удерживая меня за запястье, он опустился на одно колено, поцеловал мою ладонь и вернулся к очерчиванию моего тела. Прикоснулся к моим лодыжкам и медленно двинулся вверх, скользнув по моим голеням, а затем икрам, надавив на чувствительную точку под коленом, прежде чем снова вернуться к моим бедрам. Как будто он запоминал мое тело, составляя карту давно забытой страны. Так встал, приближая пальцы к желанному месту, месту, жаждущему его прикосновения. Я пальцами водила по его волосам, когда он встал на колени, но когда тот поднялся в полный рост, мои ладони соскользнули. Мое дыхание было затруднено. Ритм сердца был бешеным. Мое тело умоляло о нем.

— Я думала, лисица приручила принца, — прохрипела я, с трудом говоря, вспоминая книгу, которую мы когда-то вместе читали.

— Лисица хотела, чтобы ее приручили, но она оказалась хитрой и изворотливой. — Мое сердце забилось быстрее, когда мужчина приблизился к вьющимся темным волосам между ног кончиками его пальцев. И там остановился.

— Ты свела меня с ума, Джулиет.

— Ты приручил меня, — прошептала я хриплым умоляющим голосом. «Прикоснись ко мне», — хотелось кричать мне.

— Это сделало меня ответственным за тебя. — Он погрузил пальцы в волоски, но не прикоснулся к тому жаждущему местечку. — Но я потерял тебя.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя ответственным. — Я ласкала его бедра, скользя руками, чтобы почувствовать его крепкие мышцы под моими пальцами. Потом потянулась назад к изгибу твердой задницы, пытаясь притянуть его ко себе, но он не сдвинулся.

— Что ты хочешь? — Его голос дрожал, а глаза по-прежнему были сосредоточены на том месте, где он касался меня, приближаясь к тому месту, где я хотела его пальцы больше всего, но все же недостаточно близко.

— Я хочу, чтобы ты любил меня… но ты забыл. — Он взглянул на меня.

— Ты бросила меня, — резко прошептал он с выражением шока на лице и еще кое-чего — Так выглядел обиженным.

— Да… — Моя вина мучила меня в течение нескольких месяцев после того, как я покинула остров. Мне следовало позволить ему пойти со мной на встречу с Лилиан, показать себя ей, но тогда я была эгоисткой. И хотела сохранить свой секрет. Дополнительное чувство вины появилось, когда я узнала правду о социальном эксперименте. Единственным местом, где я могла его искать, была компания его отца, и это оказалось большой ошибкой.

Какое-то время мы смотрели друг на друга, наши мысли плыли по разным направлениям. Наши руки все еще были прижаты друг к другу, заново открывая для себя наши тела.

— Мне очень жаль, Так. — Мой голос дрожал. — Я так виновата.

— Детка. — Его голос был вопросительным, а большим пальцем он погладил мою щеку. Слезы грозили пролиться из-за моей неудачи и моего разочарования в том, что я сейчас хочу его.

— Мышка, только один раз. Только дай мне этот шанс.

Это были мы. Он хотел разрешения, и я ждала, пока тот спросит. Хотя отдала бы ему все. Я почувствовала это в этот момент. Ему нужно было только спросить меня, и он мог получить все. Я кивнула, и его губы коснулись моих. Поцелуй был нежным, дразнящим, как прикосновения к моему телу, дразня меня желанием. Его губы слегка приоткрылись и прижались к моим. Я ответила теми же медленными покусываниями. Поцелуй был милым. Слова, которые еще нельзя было сказать, были связаны в этом.

Я скучала по тебе.

Я все еще люблю тебя.

Громкий стук в дверь заставил меня подпрыгнуть. Наши губы разомкнулись. Слабый оклик моего имени доносился сквозь дверь и шум душа.

— Подожди, — сказала я, когда его лоб коснулся моего. Мои пальцы нащупали его губы. Я не хотела, чтобы он уходил, но тот отчаянно хотел избиения Миллера. — Дай мне открыть дверь.

Так

Я выключил душ, когда она обошла меня, потянулась за полотенцем и обернулась им. Бросилась к двери, и я услышал, как Миллер проходил мимо ванной.

— У тебя все нормально? — Миллер спросил ее. — Что так долго?

Последовала тишина, и я не мог понять, говорят ли они тихо или просто разговаривают какими-то знаками. Я быстро вытерся, оделся и вошел в комнату.

— Мать всего святого, — пропищал Миллер. Джулиет и он стояли лицом к лицу, а я оперся на столбик кровати. Я еще не закончил целовать ее и не собирался уходить из этой комнаты, пока не получу от нее еще немного.

— Думаю, я просто… — голос Миллера дрогнул, когда между Джулиет и мной возникла рука.

— Что ты хочешь? — спросил я резче, чем предполагал.

— Я пришел проводить Джулиет на ужин.

— Вот дерьмо, — ругнулся я, взглянув на прикроватные часы.

У нас было всего пятнадцать минут. Мне нужно было одеться. И нужно было немного ослабить сдерживаемое давление. Мой член все еще стоял, когда я увидел ее в полотенце, намек на ее твердую грудь, выглядывающую из-за махровой ткани. Мне не нравилось присутствие Миллера так близко к ней, будь он гей или нет.