— Ну-ну, а кто у нас здесь? — спросил Миллер, выйдя из коридора и остановившись в главном офисе.

Миллер, элегантно одетый в розовую рубашку, ярко-синие узкие брюки и галстук-бабочку, был из тех, кто чует красивого человека за версту, и, хотя он пытался пригласить меня больше года, он знал причины, по которым я отказывалась от свиданий.

— Брэнсон Маркс.

Мужчина представился, и Миллер шагнул вперед, чтобы пожать ему руку, только он взглянул на меня через плечо, шевеля бровью. Этот взгляд дал мне понять, о чем он думает.

Крепкое рукопожатие. Это означало для Миллера множество эвфемизмов, но мой разум отказывался об этом думать. Сердце бешено колотилось, пока я продолжала отрабатывать наше собственное представление.

— Вы Джулиет Монте, ранее Монтмор?

Это имя выбило меня из колеи, а я так упорно трудилась, чтобы взять себе новую личность.

Месяцы на острове, притворяясь тем, кем я не была, заставили меня сменить имя и принять другую личность. Я не ответила на вопрос Брэнсона, поскольку нас прервало заявление Миллера о том, что мои растения загораживают ванную комнату.

— Миллер, мистер Маркс объяснил, что работает в благотворительном подразделении «Каллиопа Индастриз». Они проводят свой ежегодный конкурс «Человек ради человечества», и мы были выбраны в качестве одного из финалистов за щедрое пожертвование нам.

Мои брови приподнялись, когда я посмотрела на Миллера, предупреждая его вести себя хорошо и не начинать флиртовать с тяжеловесом перед ним. Миллер не стыдился и намеки слетали с его губ всякий раз, когда присутствовал привлекательный мужчина, гей он или нет.

— О, — улыбнулся Миллер, ступая за мой стол. — Я не помню, чтобы заполнял заявку на это.

«Мышеловка» была нашей небольшой некоммерческой организацией. Наша цель заключалась в том, чтобы помочь женщинам из малообеспеченных слоев населения изготавливать украшения из натуральных материалов как средство заработка. Мы также предоставляли материалы для базового обучения чтению и математике. Мы были перегружены потребностями нашего интернет-магазина и нуждались в дополнительном финансировании, чтобы обеспечить нас дополнительными расходными материалами. Миллер был моим партнером и помогал с написанием гранта и ходатайством о пожертвовании.

— Вашей организации была предоставлена оплачиваемая поездка на курорт «Искупление» на острове Санта-Крус.

Миллер открыл рот. Слышимый вдох эхом разнесся по нашему офису.

— На Виргинских островах? — уточнил Миллер. Я нахмурилась.

— Это кажется немного чрезмерным для некоммерческой конкуренции. Деньги, безусловно, можно было бы использовать лучше, чем отправку людей на Карибские острова в отпуск, — сказала я.

Я решила проигнорировать местоположение курорта. Я не была на Виргинских островах почти два года. И представить себе не могла, что вернусь в это место.

Миллер пнул меня под столом, стоя рядом со мной. Я поморщилась.

— В финал приглашены три организации. Наши директора считают, что ваш упорный труд по оказанию помощи другим заслуживает вознаграждения. Поездка для тебя…

— И гостя, — вмешался Миллер.

Брэнсон переводил взгляд с Миллера на меня и обратно. Это побудило Миллера подойти ко мне ближе и положить руку мне на поясницу. Какого черта?

— Мне жаль. У меня в записях не было, что у вас есть жених. — Брэнсон посмотрел на мою левую руку. Или...

— Друг, — помог с ответом Миллер, покачивая моим плечом. — Хороший друг.

— Верно, — добавила я. — Миллер и я работаем вместе, — кивнула, подчеркивая. Миллер был мне во многом равным, но концепция «Мышеловки» была моей. Он присоединился к нам после всей драмы с Лилиан Варга, моим бывшим наставником.

— Что ж, я сообщу организаторам, что нужен дополнительный билет на самолет, курортный номер и браслет, включающий в себя отдельный номер, — предложил Брэнсон.

— О, мы с Этти можем жить в одной комнате. Мы не против. — Миллер прижал меня к себе, я повернулась и посмотрела на него. Потому что не понимала, во что он играл.

— Посмотрю, что я могу сделать, — сказал Брэнсон, разочарованно понизив голос. — Итак, Этти. Это прозвище?

— Да, — слишком легко ответил Миллер. — Разве это не мило, как и она сама?

Брэнсон перевел взгляд с меня на Миллера. Его голова вопросительно наклонилась. Миллер называл меня Этти, и я часто представлялась так, чтобы сохранить анонимность. Оно пришло после пьяной ночи, когда он притворился Ромео и чрезмерно подчеркивал окончание моего имени Джули-этти. Однако между мной и Миллером не было никаких романтических отношений. Он был безопасен для меня, что изначально было главной причиной, по которой мы стали друзьями.

— Это сокращение от Джулиет, — сказал Миллер, и я съежилась. Было что-то в человеке передо мной, что заставило меня колебаться. Мне не хотелось, чтобы он знал мое настоящее имя.

— Джулиет Монтмор? — снова спросил он, приподняв бровь, и я сказала:

— Нет.

А Миллер сказал:

— Да.

Настала моя очередь толкнуть Миллера под столом, и он отпустил меня, перешагнув к своему столу рядом с моим.

— Мне жаль. Для наших записей нам потребуется подтверждение вашего официального имени.

Я вздохнула.

— Хорошо. Меня зовут Джулиет Монтмор. Мое имя в докторантуре — Джулиет Монте, но на самом деле я не использую эту степень. Этти — мое прозвище. Это глупо и неуместно. — Я посмотрела на Миллера.

— Потрясающе, — сказал Брэнсон слишком восторженно.

— Я передам все подробности нашему организатору. — Он полез в сумку и протянул мне конверт. Внутри был билет на самолет и забронированный номер.

— По прибытии вы получите браслет с указанием маршрута и активацией. Разумеется, требуется надлежащая идентификация.

— Конечно, — сказала я, фальшиво улыбаясь.

Поздравив нас, Брэнсон извинился и вышел из небольшого бутик-офиса с дырой в стене.

— К чему все это было? — рявкнула я, поворачиваясь к Миллеру, как только дверь закрылась.

— Этот человек хотел съесть тебя живьем. У меня мурашки поползли по коже, когда я смотрел, как он истекает слюной, глядя на тебя. Захотелось устроить небольшое соревнование, он хотел тебя поглотить.

— Он этого не делал, — пискнула я. — Кроме того, что заставляет тебя думать, что ты можешь соперничать с ним? — Я дразняще улыбнулась, и Миллер коснулся своей груди, как будто был оскорблен.

— Ох, — усмехнулся он. — Ее юмор возвращается. — Его внимание вернулось к ноутбуку.

— Не думаю, что мы должны принимать это, — сказала я, подходя к столу Миллера. Он посмотрел на меня, услышав беспокойство в моем голосе, его глаза широко раскрылись.

— Ты с ума сошла? Ты заслуживаешь перерыва после всего, через что тебе пришлось пройти. Кроме того, пожертвование составляет миллион долларов.

Я отшатнулась, услышав сумму. Мы могли бы использовать каждую копейку этих денег.

— Что-то в этом не так. Кто проводит это мероприятие?

— «Каллиопа Индастриз».

Стук по клавиатуре Миллера сигнализировал о том, что он немедленно начал поиск в Интернете.

— Это относительно новая корпорация. В первый же год попала в 500 лучших по мнению Форбс. В прошлом году владелец попал в «One-to-watch» (прим. пер.: по своей сути чарт популярности).

Миллер сдвинул свой ноутбук, чтобы я могла видеть изображение человека, стоящего за этой щедростью. В темном деловом костюме с точеным лицом и наручных часах с серебряной окантовкой на экране красовалось изображение сильного человека. Его зеленые глаза были напряжены. Челюсть сжата. Взгляд словно направлен на меня. Он был неузнаваем, но все же во всем был таким же.

— Нет, — прошептала я. Вокруг его запястья около часов вилась зеленая полоса из листьев.

— Он восхитительный.

Я не могла говорить.

— Хотя какое длинное имя. Терренс Джексон Корбин IV. Говорят, что его прозвище Так. Он выглядит как мудак, но Иисус, это имя заставляет его звучать очень важно.

Я тяжело сглотнула при этой мысли. Он был важен. Однажды. Для меня.