Я кивнула. У меня не было слов.

Он удалился и вернулся с чем-то, чтобы очистить меня. Я была липкой и вспотевшей, но у меня не было сил двигаться. Так забрался ко мне и притянул к себе. Поцеловал меня в лоб.

— Помнишь ту дискуссию о доминантах и сабмиссивах?

Я фыркнула в ответ.

— Если бы нам пришлось исследовать эту тему на основе того, что мы только что сделали, что бы ты подумала?

Было странно думать, что он вспомнил те ранние, невежественные вопросы.

— Все еще думаю, что женщина доминирует, потому что это ее зов. Она передает свою силу.

Мое сердце сжалось от мысли, что он все еще может хотеть эти вещи. Мы не обсуждали клуб и его результат, кроме того, что он сжег его дотла.

— Это то, что мы сделали только что? Ты дала мне власть над собой?

Я колебалась, прежде чем ответить.

— Я отдала тебе свое сердце. Это означает, что у тебя есть власть надо мной.

Когда говорила, мой голос был низким, я не смотрела на него, а шептала слова ему в грудь. Так слегка царапал мою спину, но застыл от моих слов. Он не ответил, и я волновалась, что признала слишком многое. Его грудь поднималась и опускалась, и я предположила, что он зевнул.

— Я думаю, ты сломала меня, детка.

Я приподняла голову, чтобы взглянуть на него, но обнаружила, что его глаза уже закрыты.

— Я сделала тебе больно? — спросила я, чувствуя горечь.

— Только когда ты оставила меня, Мышка. Только когда ты оставила меня.

В ту ночь я проснулась от жары. Так только отодвинулся от меня, когда я высвободилась из-под его руки. Соскользнув с кровати, выбралась на край пляжа. Переоделась в купальный костюм, желая окунуться в воду и охладить свои мысли. Мое тело покалывало от всего, что он со мной сделал. Мое сердце бешено колотилось от каждого сказанного им сладкого слова. Я не хотела, чтобы наше время на острове закончилось, но знала, что это произойдет.

Раньше у нас был срок.

Мы должны были закончить год. Вместо этого все было прервано, и я вспомнила, когда узнала, что сделала Лилиан.

— Мы увидели, что ты испытываешь к нему чувства. Не думали, что это произойдет.

«Как они могли догадаться», — подумала я.

Скрытая камера была моим ответом. Она наблюдала за мной, пока змея не разбила первую. Вторую установили, когда она вернулась в конце первого месяца. Обнаружив меня приболевшей, это обеспокоило Лилиан, но она решила, что эксперимент должен продолжаться. Какой дурой я была, поверив ей.

Шторм выбил вторую камеру, и тогда они решили меня спасти. Моя смерть не принесет положительного результата полевому исследованию. Влюбиться в моего обидчика, как назвала его Лилиан, тоже не было тем результатом, которого она ожидала.

— Вы ожидали, что я его убью?

Язвительное выражение лица Лилиан в ответ на мой вопрос, не дало мне ответа. Я не знала, что она предполагала. Знала только, что потерпела неудачу. Я любила его. И отпустила его. И хотя мы вернулись на остров, я не знала, как вернуться к тому, кем мы были до отъезда.

— Эй, — позвал Так хриплым голосом, когда сел позади меня. Его ноги окружили меня с обеих сторон, руки стали растирать мои плечи.

— Ты рано.

— Мне было слишком жарко, — ответила я, когда тот поцеловал мое плечо. — Нужен кофе? — спросила я, хихикая.

— Нуждаюсь в тебе, — сказал он, и его длина вжалась мне в зад.

Я простонала.

— Тебе больно?

Я откинула голову ему на плечо, и он переполз передо мной. Стоя на коленях, попятился к воде, взяв мои руки в свои и потянув к себе. Не говоря ни слова, Так повел меня глубже в утреннюю воду, спокойную после ночи отдыха. Когда мы оказались достаточно глубоко, он снял мои трусики, перекинул их через плечо и медленно вошел в меня. Руками я зарылась в песок, невесомость воды поднимала меня, а его рука обвивалась вокруг моей поясницы. Он двигался медленно, океан плескался об его спину, мягко толкая вперед, наполняя меня вялым ритмом.

— Не хочу просыпаться без тебя, — сказал он мягко, как бы желая нарушить тишину раннего утра. — Куда ты ушла?

Я уже сказала ему, что мне слишком стало жарко, но он прочел больше, когда я ушла с кровати.

— Заблудилась в своей голове, — сказала я прерывистым голосом, когда он толкнулся вперед, наполняя меня.

— Не думай, — попросил он, слишком быстро поцеловав меня. — Еще нет. — Он замер, и его пульс внутри меня дал мне понять, что сегодня утром тот нашел то, что ему было нужно.

Так опустил мою спину, и я упала на песок. Потом протянул руку между нами и поиграл с тем чувствительным местом, требующим внимания. Затем вышел из меня и сел, раздвинув мои колени. Свободной рукой толкал воду, заставляя ее касаться моего нежного входа, в то время как пальцами продолжал играть со мной. Он смотрел, где касался меня, сконцентрированный на том, чтобы доставить мне удовольствие.

Я кончила мягко, чувство нахлынуло на меня, когда вода лизнула мою сердцевину. Когда я успокоилась, Так вернулся, чтобы обхватить меня рукам. Мои ноги обернулись вокруг его бедер, а его ноги плыли позади него, позволяя воде поддерживать его. Он сладко поцеловал меня, посасывая мои губы.

— Не оставляй меня, — пробормотал он, и мое сердце сжалось. Мне некуда было идти.

Так

Были моменты, когда я чувствовал, что она отстраняется от меня. В моем отчаянии сохранить нас в настоящем, я обнаружил, что подталкиваю ее сильнее и быстрее, чем планировал. Заставив ее подняться на лодку. Обходя ее с тыла. Не ожидал, что это произойдет, но я обнаружил, что пребывание на острове усилило мою потребность в ней, увеличивая мое желание как можно больше поддерживать ее связь со мной.

Я предложил совершить небольшую прогулку после завтрака. Мне хотелось показать ей дом на дереве. Просмотр не предназначался для того, чтобы напугать ее, но хотелось, чтобы она знала, каким сильным был тот шторм, насколько мы были близки к тому, чтобы потерять друг друга.

У нее не было походных ботинок, потому что она не знала, что это наша цель. А топать по джунглям в шлепанцах было довольно утомительно. Дорожки, которые мы проложили при постоянных переходах от одного жилища к другому, давно исчезли, поглощенные новой порослью. Мы шли вперед, время от времени задаваясь вопросом, прошли ли мы то место или ушли недостаточно далеко. В любом случае, мы погрузились в привычную рутину, гуляя друг с другом, отдаваясь приключению, как когда участвовали в эксперименте. В конце концов, нам удалось прорваться сквозь деревья и выбрались на поляну, где стволы стояли далеко друг от друга. Там мы нашли то, что искали.

Одна половина хижины все еще оставалась на дереве, удивительно целая, обхватывающая толстый ствол, как детеныш коалы. Другая половина лежала в виде обломков, раскрошенных и разбросанных по земле в джунглях. Не прошло и двух лет, но лозы и листва, покрывающие его, создали впечатление, будто обломки находились здесь давно. Я прошел мимо Джулиет к груде древесины. Она оставалась статуей, смотрящей на сломанное сооружение.

— Это был один из лучших домов, которые у меня были, — сказала она, ее голос заглушил птичий щебет, доносящийся сквозь листья.

— В детстве у меня был приличный дом в Балтиморе, маленький, но удобный. Когда переехала к дяде, грязь в его трейлере была худшим, что я когда-либо испытывала. Когда училась в колледже, не стала переезжать в общежитие. Я жила с Челли. Это была помойка, потому что это все, что мы могли себе позволить. И я думаю, что этажом ниже нас жил сутенер.

Она вздрогнула от этих воспоминаний, и моя кровь застыла при этой мысли.

— Мне принадлежит здание, в котором находится «Мышеловка». Я недорого купила его и заняла квартиру на втором этаже. Во многом, она повторяет это пространство, — кивнула девушка на полуразвалившийся домик на дереве. — Миллер говорит, что это место похоже на джунгли, — безрадостно рассмеялась она.