Паша подхватывает меня на руки и заносит в здание. Я не могу унять дрожь в своем теле.

— Сейчас тебя отвезут в палату и прокапают. Я подойду немного позже, — говорит мне. — Слав, головой отвечаешь за нее.

Меня отвезли в мою палату и переложили в кровать. Медсестры сняли с меня верхнюю одежду и установили капельницу. Перед глазами все немного плывет.

— Как себя чувствуешь? — интересуется медсестра. — Ты бледная. Тебя что-то беспокоит?

— Я перенервничала. Где Павел Константинович?

— Сейчас мы все узнаем, — отвечает медсестра и выходит из палаты вместе со второй медсестрой. Оставляя меня в полном одиночестве. Позволяя оценить всю ситуацию.

Пашка пришел ко мне где- то через пятнадцать минут. Садится рядом и сжимает мою руку. Интересно, Дима бы тоже так реагировал на мое состояние…

— Успокоилась? — задает мне вопрос. — Руки согрелись. Уже хорошо. Эль, ты ведь понимаешь, что тебе нельзя волноваться.

— Знаю. Олега задержали? — интересуюсь у него. — Скажи мне, что его увезли…

— Его увезли и надолго, — отвечает мне. — Как только я буду уверен в том, что ты готова, я увезу тебя и Нину. У меня есть одно место, где вас обеих никто не найдет…

Дмитрий

Каждый мой шаг — это больше, чем просто риск. Свадьба с Юдиной, которую я подтвердил перед прессой, лишь часть моего плана. Мне нужно, чтобы все поверили в эту ложь, даже Эля. Я понимаю, что она возненавидит меня. Не захочет меня видеть, разговаривать и я это заслужил. Мне нужно было бороться за нее, но я этого не сделал. Не смог удержать ее в тот день из-за давления отца. И итог — я чуть было не потерял ее. Случись это, и вся моя жизнь перестала бы иметь значение.

Сидим с Тохой у меня на кухне перед открытой бутылкой виски и вспоминаем все трудности, через которые прошли все вместе. Знаю, что после тех переговоров с отцом мы все погорячились. Для меня его слова о том, что я прикрываюсь Элей, стали для меня большой неожиданностью. Им всем прекрасно известно, что она значит для меня больше, чем можно себе представить. Она моя опора, мой мир, мое все. И единственное, чего я хочу — это уберечь ее и нашего ребенка. Как я уже и говорил, отец может пойти на крайние меры. Именно по этой причине я действую на опережение и отвлекаю его внимание от Эли, принимая весь удар на себя.

— Дим, черт тебя побери, — говорит Тоха. — Какого черта ты вытворяешь? Ты в курсе, что новость о твоей свадьбе с Юдиной разлетелась по всем новостным каналам.

— В курсе. Отец постарался. Даже на радостях подписал договор о продаже 50 % акций своей компании.

— Ты же это все не серьезно? — интересуется, выпивая виски. — Твой брак с Юдиной. Ты ведь шутишь, да?

— А ты серьезно думаешь, что я головой тронулся, соглашаясь на все это? — усмехаюсь, глядя на него. — Мне нужно, чтобы все в это поверили, Тох. Знаешь, как говорят: «Чем выше взлетаешь, тем больнее падать».

— Как бы падать не пришлось тебе, — говорит Тоха. — Не забывай о том, какие люди стоят за твоим отцом.

Такое сложно не брать в расчет, но на любого злого пса есть свой намордник. Нужно лишь его подобрать. Сложно? Да. Каждый день я, черт возьми, мечусь между своими решениями. Оцениваю и просчитываю свои шаги наперед. Пытаюсь найти единственное верное решение, чтобы побыстрее со всем покончить. И оно у меня есть, но для этого потребуется время.

— Об этом не забудешь, Тох, — говорю ему. — Но ты должен понимать, что будет, если ничего не делать. Сидеть и смотреть на все эти выходки отца и мириться с ними… Не для этого я все это начал. Не для того, чтобы держать отца на коротком поводке. А для того, чтобы избавиться от него и вернуть себе Элю, Тох. И мне нужна будет ваша помощь в том, чтобы это сделать.

— Ты думаешь, что после всех этих новостей она захочет с тобой говорить? — усмехается Тоха. — Эля всеми силами держится за ребенка. Она борется только ради него. Я заходил к ней недавно. Видел, в каком состоянии она была. А еще, поймали того, кто ее сбил. Ты мне не поверишь, но это ее сводный брат. И, как думаешь, с кем он общался?

— Юдина…

— В яблочко, — отвечает мне. — Но если хочешь все наладить, не горячись и откинь нахрен все свои эмоции. Так, как ты это обычно привык делать.

Эля… От слов Тохи в груди все сжимается. Она столько всего перенесла, и снова на нее навалилось многое. Сначала Юдина, а после отец добавил ложку дегтя… Я столько раз винил себя за все, что с ней происходит. Ненавидел себя за это и понимал, что отец не оставит ее в покое. Он слишком сильно вцепился в нее свои когтями. И именно эти когти я намерен ему обрубить.

— Ты не представляешь, как сильно мне хочется придушить эту суку, — говорю, залпом выпивая виски из стакана. — Мало того, что решила ублажить отца, так еще и от Эли надумала избавиться.

Сжимаю стакан в руке и с шумом ставлю его на стол. Меня просто переполняет ярость, которую я с трудом сдерживаю.

— Дим, успокойся, — говорит Тоха. — Мы и сами были не в себе от этой новости. Но, черт возьми, ты должен держать себя в руках. Ты ввязал в схватку со своим отцом. Смог получить от него 50 % акций и готов на эмоциях все просрать?

Я слишком долго ждал момента, когда смогу дать отцу отпор. Этот ублюдок испортил жизнь не только мне с братом. Измены на стороне. Развлечения со своими секретаршами. А теперь еще и дочь друга в койку затащил. Обрюхатил и решил скинуть на меня. Такого человека даже отцом назвать сложно. Для него играет роль только дело принципа…

— Дим, ты в порядке? — интересуется Тоха.

— В полном… Завтра вернусь на старую квартиру. Нужно создать видимость счастливой будущей семьи и постараться не придушить эту сучку.

— А ты думай больше об Эле. О том, как ей хреново, когда она смотрит новости, — говорит Тоха. — Она до сих пор вспоминает, как пришла к тебе в тот день. Кстати, зачем?

— Вернуть его…

Достаю из штанов цепочку с подвеской и кладу на стол. Я до сих помню ее глаза, полные слез. Видел, что она хотела со мной поговорить, но эта Юдина… Убить готов…

— Дим. Эля — она самая лучшая девушка. И если честно, я даже завидую тебе. Если бы мы не остановили тот спор, может, у меня тоже был бы шанс встречаться с ней. Она достойна большего, чем все это дерьмо, в котором плаваем мы все.

— Я знаю, Тох, — говорю ему. — И пытаюсь положить всему этому конец.

— Но при этом ты только больше врагов себе наживаешь, — отвечает Тоха. — Я вот тебя слушаю и никак не могу понять одного: что ты будешь делать, если твой план не сработает?

Не сработать он не может, но и нельзя исключать непредвиденные обстоятельства, которые могут возникнуть. С учетом тех людей, которых отец пригласил на свадьбу, для осуществления плана придется немного попотеть. И это в прямом смысле слова.

— Знаю. Насчет плана. Мне нужно будет, чтобы кто-то из вас проник в рубку. И, как только речь дойдет до клятв, а если быть точнее, как только Юдина откроет свой рот, мне нужно, чтобы вы врубили запись с флешки. Это важно, Тох. Мне нужно, чтобы это услышали все, кто будет присутствовать на церемонии.

— Что за запись? — интересуется Тоха.

— А ты сам, как думаешь?

— Ты сошел с ума. Твой отец впадет в бешенство, — говорит Тоха.

— Плевать. Ты мне поможешь?

— Без проблем, — отвечает Тоха.

Выпиваем по стакану виски. Тоха начинает собираться, а я сижу за столом и болтаю стакан в руке. Пытаюсь думать о вариантах нашего разговора с Элей и прихожу к выводу, что Тоха все-таки прав. Я даже не знаю, станет ли она со мной говорить. Сможет ли меня выслушать.

Самое обидное, так это то, что я не могу навестить ее. Не могу обнять и сказать ей всей правды, как бы сильно этого сейчас не хотел. Я сам заставляю ее страдать. Сам отталкиваю ее, чтобы защитить. Понимаю, что это лишь временно и так нужно сделать. Только я не могу спокойно к этому относиться. Меня будто выворачивает наизнанку…

— Дим, только держи себя в руках. Не заставляй меня жалеть о том, что я тебе рассказал это, — говорит Тоха.