— Блять! — говорит Лекс. — Какого черта ты вообще один поперся! Как теперь разруливать все будешь?

— Не знаю. Но Элька ничего не должна узнать, — говорю им. — Слышите меня?

— А тебе самому перед ней какого будет? — говорит Тоха. — Она любит тебя, а ты со своим папашей просто на просто решили ее добить. И то, что ты получил от меня по морде, этого недостаточно. Запомни, Эля стала для нас всех подругой. И если ситуация потребует, мы все встанем на ее сторону.

— Я буду только рад этому!

— А теперь давайте думать, что делать дальше! — говорить Тоха. — У тебя всегда была привычка тянуть нас за собой в самое пекло.

— Да вы и сами не отказываете мне.

— Что делать, что делать. К брату тащить. Пусть анализы сдает, может, накачали чем. Тогда в случае претензий можно спокойно накатать заявление, — говорит Леха. — Другого варианта я просто не вижу.

— А если не накачали? — встревает Миха. — Что, если перепил и ни черта не помнит?

— Тогда может считать, что на одного друга у него стало меньше! — заявляет Тоха.

Все их слова в мой адрес заслужены. Сам виноват. Но чувствую себя паршиво. Встаю с дивана. Сжимаю в руке телефон и не знаю, что мне написать моему ежику. Я в полной заднице. Влип так, что врагу не пожелаешь. Все время держался как можно дальше от Юдиной и ее семейки, а сейчас на тебе, подарочек. Радоваться здесь нечему. Это было желанием родителей свести нас вместе. Не мое. Моего мнения никто не спрашивал. Это и стало причиной того, что я держался на расстоянии от всего, что навязывают мне родители. Даже открыв собственную фирму, я стараюсь работать с ней тихо, сильно не светиться. Если до отца дойдет новость. Он сделает все, чтобы подмять его под себя.

— Не смей Эльке ничего писать! Ей и так хреново после ваших диалогов, — говорит Тоха. — Лучше пытайся все вспомнить! Чтобы ты и не помнил своего секса. Такого я еще не слышал.

— Да сам в шоке.

Тоха забирает у меня бутылку и следом делает пару глотков. Не могу выкинуть из головы ежика. Не могу. Я виноват перед ней.

— Дим, от твоих раздумий легче не станет, — говорит Леха.

— Я просрал все. Все, даже ежика.

— Заканчивай нагнетать обстановку. Ты еще ничего не просрал, но можешь это сделать. Лучше подумай о том, чтобы Юдина не проболталась Эле о том, какую жаркую ночь вы провели вдвоем, — говорит с раздражением Тоха.

А мне и самому блевать охота от этих мыслей. Потому что знаю, что эта может сделать все, что угодно. Вот только причинить боль Эле я ей не позволю….

Я пытался вспомнить, что произошло в тот вечер, но все безрезультатно. В голове пустота. Будто это все не со мной произошло. Три дня прошло. Три гребаных дня, я сижу в квартире и ни черта не могу вспомнить. Сначала отец оборвал телефон. Потом Юдина звонила. А мне просто хочется взять и напиться. Я предал Элю. Предал свою девочку, которая доверилась мне и не могу этого вспомнить. Подниматься в спальню тошно. От одного воспоминания бросает в холодный пот. Я никому не звонил после той встречи с друзьями. Заходил в ВК и ждал, что ежик зайдет. Но все бессмысленно. Последний раз она была в сети три дня назад. В тот день, когда отец наговорил кучу всего.

Знал же, что подобное может произойти, но не предполагал, что отец будет следить за мной. Столько лет прошло. Вот и думай. Неужели отцовские чувства взыграли? Это просто смешно. Такие, как он не меняются. Сколько раз он изменял матери со своими помощницами и до сих пор продолжает. Собрать доказательства можно легко. Только мать инфаркт хватит, если узнает. Поэтому мне приходится молчать.

Черт возьми!

Прикидываю в голове варианты, как это все разрулить, но пока в голову ничего не приходит. Я даже не знаю, как себя назвать. С одной стороны хочется смеяться, с другой — осознание ошибки не дает покоя. Мои размышления прерывает звонок в дверь.

Встаю и на ватных ногах иду открывать дверь. Если это Юдина, тогда убью заразу. Мне еще никогда не было так хреново, как сейчас. Никогда. Распахиваю дверь и встречаюсь с Тохой.

— Дим, твою ж налево! — говорит Тоха. — Еще быстрее не мог открывать?

— Не мог.

Возвращаюсь в гостиную и сажусь на диван. Тоха падает рядом. Сейчас мне нужно поговорить с Элей. Объясниться и дать ей понять, что все не так. Но станет ли она меня слушать…. Я дважды просрал ее доверие.

— Вспомнил, что? — интересуется Тоха.

— Если бы, — отвечаю ему. — Полный мрак.

— Твою же, — выражается друг. — Ты мне скажи, на кой черт ты вообще с ней пошел? Думаешь, только тебе одному сейчас хреново. А об Эльке ты подумал? Какого ей было выслушивать все это…

Откидываюсь на спинку дивана. Нужно что-то делать. Сидеть и тупо таращиться в свой минимализм я не собираюсь. Мне нужно поговорить с Элей. С неохотой поднимаю в спальню и переодеваюсь. Она должна меня выслушать.

— Куда собрался? — интересуется Тоха, подпирая перила.

— Ты знаешь, где сейчас Эля? — интересуюсь у него. — Если знаешь, скажи мне.

— Слушай, Дим, я то скажу, — говорит Тоха. — Ты уверен, что она захочет тебя слышать?

— Меня она выслушает! — говорю серьезно. — А ты, я смотрю, слишком много брать стал на себя. Думаешь, если я сдал на несколько дней, это меня изменит? Я все тот же Михайлов. Только влюбился и готов бороться за своего ежика.

— Но учти, если сделаешь ей больно еще раз, разбитой губой не отделаешься! — говорит Тоха. — Пошли!

Еду за Тохой, прокручивая в голове варианты того, что скажу ей. Но, черт возьми, что, если он прав и Эля не станет меня слушать. Я слишком самоуверен в себе. Но отпускать ее не хочу. Я люблю ее. Люблю своего ежика.

Останавливаемся в соседнем дворе. Выхожу из машины и подхожу к Тохе. В кармане вибрирует телефон. Достаю и смотрю на входящий от матери. Стиснув зубы от злости, отвечаю на звонок. Я догадываюсь, о чем пойдет речь. Юдина, черт бы ее побрал….

— Сынок, это правда? — задает вопрос. — Скажи мне, у тебя, правда, что-то было с Дианочкой?

— Поговорим не сейчас, — отвечаю ей. — Я занят!

Сбрасываю вызов и опираюсь на машину. Зараза. Если бы я только знал, что все так выйдет. Что моя жизнь погрязнет во всем этом дерьме из-за одной ошибки, которую я даже не помню. Если бы только мог, я бы повернул время вспять. Изменил бы многое. Но, увы, такого не бывает. Мне нужно поговорить с ежиком, а после заняться вопросом с отцом.

— Что такое, Юдина хвост прижала? — усмехается, глядя на меня. — Поэтому друг, в бабах я избирательнее тебя.

— Только твои проблемы с этими избирательными, решаю почему-то я один.

— Да ладно тебе. Ну, было пару раз. Ты бы лучше о своей шкуре беспокоился. Сдается мне, что Юдина к тебе присосалась, так присосалась. Даже если хреном все обмажешь, не отсосется, — говорит Тоха.

— Сам знаю. С этой проблемой я тоже разберусь.

— И еще, Дим, я не шутил про дружбу! Ты ведь понимаешь, что будешь? Элька классная и если что — то пойдет не так, то извини братишка. Я встану за нее, — напоминает, хлопая меня по плечу.

Оборачиваюсь только когда слышу за спиной голоса Лекса и Михи. Какого черта они затеяли? Их игры всегда заканчивались тем, что я закрывал их задницы от проблем. Решили взяться за старое….

— Долго же ты, — говорит Лекс.

— Какого черта? Что вы тут забыли?

— А сам как думаешь? — интересуется Миха. — Тут не один ты страдаешь. Ей куда больнее. Ты так не считаешь?

Сжимаю от злости кулаки, потому что они правы. Во всем они сейчас правы. Только того, что произошло, я не могу изменить. И это не дает мне покоя. Мне противно от самого себя. Намного хуже того, когда наговорил отцу все, что думаю. И нисколько об этом не жалею.

— Дим, посмотри вон туда, — говорит Миха, указывая мне за спину.

Оборачиваюсь и издалека вижу Элю. Делаю шаг в ее сторону и на мгновение замираю. Парни о чем — то шушукаются за спиной, но я предпочитаю их не слушать.

Твою же! Это не может продолжаться…