— Ну нет, друг так дело не пойдет, — говорит Лекс. — Что между вами произошло?

— Тебе оно надо?

Встаю с дивана и поднимаюсь в спальню. Достаю из сейфа деньги и возвращаюсь в гостиную. С самого начала я проиграл этот спор. А теперь, когда мне известно, что с ней случилось, я начинаю многое переосмысливать.

Слышу, как парни что-то бурно обсуждают, но при виде меня резко замолкают. Кладу деньги на стол и сажусь на диван. Беру бокал с виски и выпиваю. Мне хочется ненадолго забыться. Ведь я до сих пор вспоминаю слова брата:

«Ты совсем не знаешь эту девочку, но готов втянуть ее во все это свое дерьмо. Тебе следует поучиться человечности.».

Хотелось бы мне узнать, где человечность во всем этом мире. Мы получаем лишь то, что хотим. Выпиваю с парнями и задумываюсь. А ведь эта ночь действительно была особенной.

— Димон, спустись к нам, смертным, — подшучивает Миха. — Что за херня с тобой творится? Вон Тоха вчера с двумя развлекся….

— Просто заткнитесь уже все со своими бабами, — говорю им. — Слишком шумными стали. Меня подробности и детали мало волнуют. Я свечку не держал, и держать, не намерен.

— Вот это тебя понесло, — говорит Лекс.

— Мы ведем себя как обычно, а вот ты, друг, в потолке дыру просверлишь, если продолжишь в том же душе, — говорит Миха, залпом опустошая бокал. — Чем тебя твой ежик до такого состояния довел? То, что ты вчера сказал, это конечно, жестко. Такого и врагу не пожелаешь. А девчонка пережила все это….

Опустошаю бокал и с шумом ставлю на стол. Мне нечего им сказать. Все, что произошло, останется только между мной и ежиком. И парням туда лезть не следует. Что до ее папаши и мачехи с отпрыском, эту проблему я решу сам.

— Так и что ты решил? — интересуется Лекс.

— Присматривайте за ней издалека. И Юдину подальше держите от ежика.

— Димон, полегче, — говорит Миха. — В чем дело то? Решил в Шуры- муры с ней поиграть?

— Мих, заткнись! — говорю твердо. — Не до тебя сейчас.

— Да ты загоняешься по своему ежику, — говорит Тоха. — Хочешь или нет, но парни правы. Ты ни черта не рассказываешь. А стоит нам заговорить о твоем ежике, ты сам не свой. Бесишься и срываешься на других. Так кого черта с тобой творится? Ты понимаешь, что Палыч с нами сделает? После того, как ты свалил с подручным своего отца, он рвал и метал всех.

Это не новость. Палыч, как и любой другой тренер, печется о своих лучших игроках. Но, блять, как же все бесит. Взъерошиваю волосы и нависаю над коленями. Проверяю телефон на входящие вызовы. Никто не звонился. Уже хорошо.

— Слушай, Димон, с Юдиной ты что планируешь делать? — интересуется Миха. — Девчонка влюблена в тебя.

— Я ни раз говорил, мне она не интересна, — говорю, заправляясь вискарем. — Таких прилипал я на дух не переношу. Твою мать! Вы сюда на кой черт приперлись? Вот деньги за проигрыш берите и валите по бабам.

— Засунь себе эти деньги в зад! Думаешь, мы не видим, что твой спор перерос в нечто большее, — говорит Лекс. — Заканчивай комедию ломать. Мы ничего против не имеем. Хочешь замутить мути. Нужна помощь — поможем, но блять, вот этого не нужно….

— Что думаешь дальше делать? — интересуется Тоха. — Скрывать с ней отношения?

Скрывать. Поначалу я думал об этом, но сейчас понимаю, что в этом нет необходимости. Эля для меня как успокоение. Я могу довериться ей. Черт, никогда себя так паршиво не чувствовал, но и секса такого у меня еще ни разу не было. В голове как набат звучат стоны, а перед глазами ее нежное, прогибающееся подо мной тело. Я даже в душе не смог устоять перед ней. Как голодный волк накинулся. Взял, получил ее себе. Ее эмоции, чувства — это лучшая награда, которая может быть. Ежик не достойна, чтобы прятаться, а я хочу узнать ее ближе.

— С чего ты решил, что я собираюсь скрывать что-то?

— А разве нет? — интересуется Миха. — У тебя секретов больше, чем скелетов в шкафу.

Усмехаюсь. Мои скелеты — это закрытая тема и обо всех знать не следует. Есть в моей жизни моменты, о которых никто не должен знать. Еще отец со своей женитьбой пристал. Надоело все…

— Закрыли тему! — говорю им. — Просто присмотрите за Элей.

— Лады, — говорит Миха. — Кстати, Соколов из параллельной группы все же неравнодушен к твоему ежику.

— С Соколовым я разберусь сам!

Ставлю стакан на стол и направляюсь в ванную. Умываю лицо прохладной водой и смотрю на свое отражение. Ежик теперь мой. Мне нельзя так расслабляться. Наоборот, понадобиться холодная голова. Отец не просто так завел тему женитьбы. Он что-то задумал. А если расслаблюсь, то дам слабину и потеряю своего ежика.

Выхожу в гостиную и слышу, как в кармане брюк вибрирует телефон. Достаю и отвечаю…

— Ну, здравствуй, сын! Я надеюсь, ты распорядился, и клининг все уберет! — говорит серьезным тоном. — Ты знаешь мое отношение ко всем твоим выкрутасам.

— Завязывай, все сделал, — отвечаю ему. — Ты ведь мне звонишь не только по этому поводу….

— Все верно! — говорит отец. — Мне нужно будет твое присутствие на совещании через три дня.

— А я тут причем? Возьми Влада, он в этом шарит.

— Сын, ты, видимо, забыл про суть нашей сделки! — напоминает, повышая голос.

Про сделку я прекрасно помню, но я сглупил. Мог бы спокойно обойтись каким- нибудь клубом. Но эта ночь и утро оказались за гранью моей привычной жизни. Эля начинает заполнять во мне пустоту. Она не заметно касается не только моей души, но и сердца.

— Я помню. Все сделаю!

— Вот и славно. Во вторник за тобой приедет Влад. И смени свои джинсы на костюм. Ты не в клуб поедешь! — говорит отец и сбрасывает звонок.

Достал своими нравоучениями. Но прежде чем что-то предпринимать, мне нужно узнать все. Все транзакции и договоренности на ближайшие полгода. Он хочет, чтобы я занял место в его Империи. Но нет. Я построю свою собственную. И начало этому уже положено….

Эльвира

Встаю с утра пораньше и направляюсь в ванную. Я счастлива. И дело не в том, что произошло между мной и Димой, а потому, что мы смогли поговорить. Теперь я могу твердо сказать, что Пашка ошибается насчет своего брата. Дима, он не такой. Он рассказал мне о споре, вместо того, чтобы отпираться и лгать, как это бывает. И я сама захотела отдать себя ему. Подарить не только надежду, но и показать, что значит любить. Многие может, и считают, что секс это проявление любви, но я нет. Для меня любовь это особенное чувство. Оно прекрасно по — своему и описать можно по- разному. Но каждый раз, вспоминая о Диме, мне становится легче дышать. Знаю, что это может и по-детски, но мне хочется быть рядом с ним. Просто держаться за его руку. Слушать его рассказы. Да что угодно, лишь бы он был рядом. И это тепло на душе не оставляло меня.

— Эль, может, поговорим? — говорит Нинка. — Не закрывайся от меня.

— Я не закрываюсь, Нин. Я просто живу и наслаждаюсь этим.

— То, что ты вся светишься и наслаждаешься, я вижу, — говорит мне. — И такой ты стала после вечеринки.

— Нин, я прошу тебя, перестань! Я не ребенок, не нужно учить меня жизни.

Прохожу мимо нее в свою комнату. Я столько времени была закрыта от всех и не понимала, что значит действительно жить. Переходить черту я не собираюсь. Напиваться и приходить домой еле живой тоже не намерена. В конце концов, чувство гордости у меня тоже есть. Заправляю постельное и слышу, как открылась дверь в мою комнату.

— Нин, ну я же прошу, хватит. Не нужно нагнетать.

Оборачиваюсь, но вместо Нинки в дверях стоит Пашка. Его взгляд более серьезный, чем обычно, а руки скрещены на груди. Теперь понимаю, что от него так просто не отделаюсь.

— Эль, ничего сказать не хочешь? — произносит Пашка, закрыв за собой дверь.

— А что мне сказать? У меня все хорошо, — отвечаю ему. — Только я не понимаю вас обоих. Когда мне было тяжело, и я пыталась освоиться здесь, вы поддерживали меня. А сейчас, когда я только начала жить и налаживать отношения с друзьями, вы как будто сговорились.