— Если переговоры с этим ублюдком, у которого контрольный пакет акций не пройдет по плану, будем действовать по стандартной схеме, — говорит отец.

Усмехаюсь. Ничего так и не изменилось. Берусь за ручку. Сжимаю ее с такой силой, что костяшки на моей руке побелили. Делаю глубокий вдох и открываю дверь.

Отец прерывает свой разговор и переводит свой недовольный взгляд с компаньона на меня. Он явно не ожидал меня здесь увидеть. Сажусь напротив него и улавливаю удивление на лице его компаньона. Обстановка между нами накаляется. Отец начинает закипать и нервно постукивать пальцем по столу, дожидаясь от меня ответа. Эта его идиотская привычка стучать по столу, когда ситуации выходят из под контроля, у него до сих пор сохранилась. Но время его игр закончилось. Шах и мат…

— Ты что здесь забыл? — встает из-за стола и повышает голос.

— Сядь! Это ведь ты хотел встретиться с основным акционером, так он прямо перед тобой!

— Ты? — удивленно смотрит отец. — Так это ты тот самый основной акционер, скрывающийся за спинами моих бывших сотрудников.

— Удивлен? — задаю вопрос, сохраняя хладнокровие. — Ты хотел увидеть ублюдка с контрольным пакетом акций. Так он прямо перед тобой. Это твой сын. И что же ты предпримешь теперь?

Отец не сводит с меня своего взгляда. Он сидит напротив меня и не знает, что сказать. Знаю, на какой риск иду, но мне есть ради кого рисковать. А ему… Человеку, которому побоку на семью, который ради собственной выгоды готов женить сына на своей подстилке… Он уже сам все для себя решил. Мне нужна лишь его подпись.

— Оставь нас! — говорит своему компаньону, который встает со стула и выходит из зала.

— Ты мог его не выгонять. Мне он ничем не мешал.

Вижу его раздражение и усмехаюсь. Видимо, он не был готов к такому повороту. Увидеть собственного сына в качестве конкурента — это удар по его самооценке.

— Ты что творишь? — повышает голос.

— Разве? Я лишь использую знания, которыми владею, — отвечаю ему. — И заметь, у меня это неплохо получается.

— Щенок! Что ты задумал? — задает вопрос, ударяя по столу. — Ты это из-за той девки затеял?

— Какое теперь имеет значение, ради кого или ради чего всего это? — сохраняю хладнокровие. — Я уже здесь. И как ты наверняка понял, у тебя не получится что- либо изменить.

Отец встает из — за стола и начинает ходить из угла в угол. Мне прекрасно известно, что он попытается предпринять. Его основная цель — акции. Это именно то, ради чего он позвал меня сюда. Завладеть ими, несмотря ни на что.

— Моя компания должна была стать твоей! — говорит отец. — А ты, вместо того, чтобы помогать мне ее развивать, решил разрушить мои многолетние труды.

— Как и ты разрушил жизни многих людей, — говорю ему. — Но сейчас не об этом! Я приехал сюда не для того, чтобы выяснять отношения отца и сына, а исключительно по делу. Поэтому давай не будем отнимать времени друг у друга.

Отец садится напротив, выжидая моего следующего хода. Я прекрасно знаю, что со мной он не станет обходиться, как со своими конкурентами. А если попытается, то может сильно об этом пожалеть. Не только репутацией, но и свободой.

— Говори, чего же ты хочешь, сын, — говорит с нотой лицемерия. — Но прежде, подумай о последствиях, которые могут возникнуть.

— Ты сейчас пытаешься мне угрожать?

— Предупреждаю, сын, — говорит отец. — Я всего лишь не даю тебе совершить очередную ошибку!

Он может говорить мне что угодно, но моя связь с Элей не была ошибкой. Как я и говорил уже раньше, она показала мне, что значит любить. Доверилась и открылась. Стала тем миром, в котором я готов остаться только с ней. И если отец этого не понимает, мне его даже не жаль. В этом даже смысла никакого нет. Бездушный и алчный человек, который во всем ищет для себя выгоду. Как все банально и просто. Мы с ним слишком разные. У нас нет общих целей и интересов. Единственное, что нас сейчас объединяет — это сделка.

— Я не нуждаюсь в твоих советах! — отвечаю ему. — Я готов выкупить часть твоих акций.

На его лице начинают подрагивать мышцы. Это единственное, что я могу ему предложить. На большее может не рассчитывать.

— Ты понимаешь, что говоришь? — задает вопрос.

— Более чем. Насколько мне известно, у тебя начались проблемы в компании, которые ты не в состоянии решить самостоятельно. Единственное верное решение с твоей стороны — это продать мне часть своих акций.

— Щенок! — выкрикивает отец.

— Щенок, так щенок! — говорю, сохраняя спокойствие. — Я оставлю тебе копию договора для ознакомления.

Достаю из портфеля документы и кладу на стол. Мне есть, что ему сказать. Но этот разговор не для этого места.

— И пока не забыл, — говорю, нависая над столом. — Не смей приближаться к Эле. Если попытаешься навредить ей или моему ребенку, я уничтожу все, за что ты так сильно любишь цепляться. Твою репутацию, компанию и самого тебя!

Забираю портфель и, распахнув дверь, покидаю зал. Ему следует подумать о том, что я ему сказал, и обдумать риски. Слишком многое мне пришлось поставить на кон. Отец не станет упускать возможности, чтобы забрать у меня все. Но он может гордиться тем, кого сделал из меня. Теперь каждое мое действие будет зависеть только от него самого.

Выхожу из ресторана и сажусь в машину. Ударяю несколько раз по рулю. Черт. Я был готов сорваться в любую минуту. Глядя на отца, я то и делал, что прокручивал в голове его разговор с Пашкой. И когда встал из-за стола, у меня возникло дикое желание ему врезать. Но я сдержался. И сейчас жалею, что не сделал этого.

Достаю из кармана телефон и направляюсь к парням. В больницу пока ехать нельзя. Пашка не пустит меня к Эле, в этом я уверен. Да и отец наверняка приставил слежку. Нужно быть осторожным с любым шагом.

Подъезжаю к нашему кафе и выхожу из машины. Парни уже сидят за столом и ждут только меня. Кладу папку на стол и сажусь рядом с ними.

— Как все прошло? — интересуется Тоха.

— У кого-нибудь было такое сильное желание врезать собственному отцу?

— Дим, да мы и сами не прочь навалять твоему отцу. Но это ваши семейные дела, — отвечает Тоха.

— Были бы семейными, если бы это не касалось Эли.

Заказываю крепкий кофе и встряхиваю на голове волосы. Нужно просчитать все до мелочей. Каждый шаг, на который готов пойти отец. Он не согласится на мои условия так просто. Уж в этом я уверен на все 100 %.

— Так, подожди. Ты отдал ему копию договора? — интересуется Лекс. — Как он отреагировал?

— Это отдельная тема, — отвечаю им. — Но у него есть время, чтобы все обдумать.

— Что такого ты ему предложил? — интересуется Миха.

— Продать мне 50 % его акций!

Недолгое молчание, после которого Лекса забивает кашель. Тоха стучит ему по спине. В то время, как я молча смотрю на них все и пью кофе.

— 50 %. Да ты с ума сошел, — говорит Миха.

— И не говори, как только живым ушел, — прокашлявшись, выдает Лекс.

— А что мне оставалось? Пока его внимание все на мне, он не станет трогать Элю.

— Дим, тебе не кажется, что сейчас ты перегибаешь? — говорит Тоха. — Сейчас дело ведь не только в Эле. Не пойми меня неправильно, но сейчас все это больше, похоже, на месть отцу. Где ты просто прикрываешься Элей. И знаешь, я очень хочу ошибиться в этом предположении. Потому что если это так, то ты недалеко уйдешь от своего отца. А Эля, тебе не лучше нас известно, что она не заслуживает быть использованной.

Слова Тохи, как ножом режут по живому. У меня и в мыслях не было использовать ее. Все, что я делаю, это пытаюсь ее защитить. Спасти жизнь не только ей, но и нашему ребенку. Они все прекрасно знают, как я люблю ее. Так какого черта, сейчас только, что было?

— Дим, мы хотим, чтобы у вас двоих все наладилось, — говорит Тоха. — Но ты при каждой возможности приплетаешь Элю.

— Я тебя услышал.

Встаю из-за стола и забираю папку с документами. Мне нужно побыть одному. Отвлечься от всех этих мыслей. Парни что — то пытаются сказать мне вслед, на что я машу им в ответу и выхожу к машине.