Все это время я хожу по комнате и не могу найти себе места. Снимаю с себя его цепочку. Провожу по ней пальцами и вспоминаю его слова:

«Я люблю тебя, ежик. И хочу, чтобы ты помнила, что моя жизнь принадлежит тебе».

И я поверила ему. А теперь мне тяжело осознавать, что все это закончилось вот так просто. Перечеркнуть ведь всегда легко, но восстановить то, что когда-то было разрушено, практически невозможно.

До самого вечера я, одевшись потеплее сижу на кровати и жду ребят. Не знаю, как они относятся ко мне в действительности, но в отличие от Димы, от них я чувствую поддержку.

— Эль, я дома, — говорит Нина. — А где Пашка?

— Он ушел. Сказал, что скоро придет.

— Так, а ты куда собралась на ночь глядя? — задает вопрос. — Там вообще — то дождь собирается.

— Мне нужно сделать кое — что. Для меня это важно, Нин.

— Только не говори, что собралась к Диме, — говорит мне.

Ничего не отвечаю. Она итак прекрасно знает ответ. Пусть я совершаю ошибку, но мне нужно лично отдать ему это. Вернуть то, что он дал и уйти, оставив все позади.

— Эля, не делай этого, — говорит Нина. — Ты же потом жалеть будешь.

— Я уже жалею, Нин, — говорю ей. — Жалею себя за то, что все повторяется, как и у нас с мамой. Отец ведь тоже не любил ее. Ушел к любовнице, у которой от него был еще задолго до того, как он женился. Я не хочу для себя такой участи. Мне нужно его отпустить. И я поеду ни одна. Миша и Антон отвезут меня.

— Боже, милая, ты совершаешь ошибку, — говорит Нина.

— Я совершила ее, когда доверилась ему и не послушала тебя с Пашкой, — говорю ей, — А сейчас это скорее искупление совершенной мной ошибки.

— У меня сердце не на месте, — говорит Нина. — До беды, Эль. Не делай этого. Не хорошее у меня предчувствие.

Телефон в моих руках начинает вибрировать. На входящем вызове номер Антона. Сомневаюсь ли я в своем поступке? Возможно. Но как положить конец тому, что уже разрушено….

— Мне нужно идти, — говорит Нинке. — Я люблю тебя, Нин. Не волнуйся, я быстро.

Накидываю плащ и выхожу к ребятам. Мелкий дождь капает на меня. Он в точности передает мое настроение. Сначала разговор с Пашкой, теперь это желание завершить все. Именно этого и хотел отец Димы. Если это поможет мне сохранить ребенка, тогда я готова.

Сажусь в машину и вижу, как они оба напряжены, словно скрывают от меня что-то. Спрашивать об этом я не стану. То, какие отношения у Димы с Дианой, мне не интересно.

— Эль, ты уверена в том, что делаешь? — интересуется Миша.

— Да, — отвечаю ему. — Мне нужно это сделать. Иначе буду жалеть всю оставшуюся жизнь.

Парни, переглянувшись между собой, трогаются с места. А я сижу на заднем сидении и сжимаю в руках подвеску. Вспоминаю все, что между нами было, и кладу руку на живот.

— Эль, все хорошо? — интересуется Миша.

— Да, — отвечаю, спешно убирая руку от живота.

Мы проезжаем через весь город. Мимо всех тех мест, которые мы посещали с Димой. И от этого, я испытываю горечь. Неприятно и страшно осознавать, что все это происходит именно со мной. И самое ужасно, что мне не понятна причина. Мне хочется задать множество вопросов, но ответить на них могу только я.

Подъехав к дому, я выхожу из машины вместе с Мишей и захожу в здание. Там охрана и одну меня навряд ли пропустят.

— Дальше я сама, Миш. Спасибо тебе.

— Я подожду тебя здесь, — говорит Миша.

Поднимаюсь на самый верх и останавливаюсь перед дверью. Я была настроена решительно. А сейчас, стоя перед его квартирой, мне хочется убежать. Хочется забыть все, что между нами. Не чувствовать ничего…. Но я уже здесь. Поздно бежать.

Делаю глубокий вдох и звоню. За дверью слышится знакомый мне голос. И меня будто обливают холодной водой, когда я вижу Диану в ночнушке, открывшей мне дверь. В груди все сжалось с такой силой, что слова, которые я была готова ему сказать, остались где-то глубоко внутри меня.

— Кто там? — слышу голос Димы. — Эля?

— Я не задержу вас надолго, — говорю с легкой улыбкой на лице. — Я пришла только чтобы отдать тебе это….

Протягиваю руку вперед и разжимаю ладонь. Подвеска, которая должна была упасть в его ладонь, падает ему под ноги. А мне с трудом дается сдерживать свои слезы.

— Это все, что ты хотела? — задает вопрос Диана. — Если да, то мы тебя больше не задерживаем.

— Мне жаль, — говорю и убегаю.

Спускаюсь по ступеням и, чуть было, не столкнувшись с Мишей, выбегаю на улицу под самый дождь. Я не хочу больше ничего слышать. Такие как Дима навряд ли способны измениться. Он счастлив…. Счастлив с ней…

В кармане звонит телефон, входящий от Пашки. Дрожащим голосом отвечаю на звонок.

— Паш, прости, — говорю ему.

— Зачем же ты к нему поехала, дуреха, — говорит мне, а я то и дело, что всхлипываю.

— Я сейчас приеду, слышишь меня?

Пашка что-то говорит мне, а я не слышу. Мои волосы промокли. Пропущенные от Антона, Миши и Димы. Не хочу ни с кем не говорить. Подхожу к светофору и перехожу на зеленого человечка. Дальше удар и резкая боль во всем теле. Размыто, но я вижу, как машина продолжает движение. В стороне я слышу знакомые голоса, но ничего не могу сказать. Глаза закрываются, погружая меня в пустоту….

Дмитрий

Мне снится странный сон. Я стою в пустоте и ничего не вижу. Вокруг меня нет ничего, кроме пустоты. Я не знаю, куда мне идти и что делать дальше. Все это происходящее больше похоже на мою жизнь. Иду вперед, а зачем, сам не знаю. Шаг за шагом, которые с каждым разом становятся только тяжелее…. Я падаю, ощущая, как мое тело затягивает, пока передо мной не появляется Эля. Мне хочется объяснить ей все. Дать понять, что я не предавал ее чувства и люблю только одну ее. Но это всего лишь сон. В ее глазах слезы, все, как и тогда, когда она вернула цепочку, которую я подарил ей. Эля что-то мне говорит, но я не слышу ее. Пытаюсь до нее дотянуться, но не выходит. Я просыпаюсь от дверного звонка.

— Кого там принесло? — бесится Дианка. — Это просто невозможно!

— Уйди!

В дверь не перестают звонить. Дианка бесится. Не нравится мне все это. Кому вообще понадобилось ломиться ко мне в квартиру в двенадцатом часу ночи. Натягиваю спортивки и подхожу к двери. Открываю и встречаюсь с заплаканным взглядом Малининой.

— Нин, ты в своем уме? — задаю вопрос. — Ты время видела? Кто тебя пропустил?

— Ты! Это всё твоя вина! — в слезах, кидает мне какие- то обвинения. — За что ты с ней так?

Смотрю на нее и никак не могу понять, о чем она сейчас говорит. В голове какая — то каша с просони.

— В чем я виноват, Нин? О чем ты говоришь?

Вместо ответа получаю пощечину. Я мог принять ее от Эли. За все те страдания, которые она испытывает и переживает. Я не пытаюсь себя оправдать и никогда не пытался. Но Малинина. На нее, черт возьми, что нашло…

— Малинина, ты охренела?

— Что, Юдина тебе все мозги запутала? Как ты мог так поступить так с Элей? Она отдалась тебе. Полюбила тебя, а ты… Ты хоть осознаешь, что натворил с ее жизнью?

— Нина, тебе лучше уйти!

Замечаю на лестничной клетке человека отца. Я готов выслушать от нее все, что угодно, но не здесь и не сейчас.

— Это из — за тебя с ней это произошло! — выкрикивает мне. — Это все ты…. Ей не следовало связываться с тобой.

Нина уходит, а я стою и пытаюсь понять, о чем она говорила. Она винит меня в произошедшем, и это начинает меня напрягать. Все ее слова касательно Эльки вызывают в груди довольно странное чувство опаски. Эта нарастающая внутри меня тревога…

Черт возьми!

Накидываю куртку и выхожу на лестничную площадку.

— Вернитесь домой, — говорит человек отца. — Иначе, я буду вынужден доложить!

— Делай, что считаешь нужным! Мне плевать!

Бегу сломя голову по лестнице за Ниной. В голове крутятся разные мысли. Что если отец добрался до нее…. Черт возьми, откуда они только берутся… Видимо, по той причине, что я слишком хорошо знаю своего отца.