— Попридержи коней, сестренка. Этого мало, — говорит мне. — То что ты свалила, меня, несомненно, радует. Но кто сказал, что это все?

— Чего ты хочешь?

— А ты подумай, сестренка. Вспомни все мои слова и подумай. Вроде бы не глупая была. А сейчас, что? Связалась с семьей Михайловых. Ты вообще понимаешь, куда нос навострила? Впрочем, не так уж и важно. Ты не будешь с ним иметь ничего общего, — говорит мне.

— Это не тебе решать. Ты мне никто!

— Ошибаешься, сестренка. Ты подумай над моими словами, — говорит и сбрасывает звонок.

Дмитрий

После разговора с парнями иду в аудиторию. Ежик не выходит из моей головы. Еще эта Юдина… Сует свой нос туда, где ему не место. Еще отец своими условиями. Одни, мать вашу, проблемы. Нужно избавлять от них по мере поступления. С отцом не так все просто. Придется повозиться. Для развития собственной кампании, мне нужно обзавестись связями. Переманить клиентов на свою сторону. Отец ведь хотел достойного сына, который будет зависеть от него. Но все будет идти не так, как он хочет. Я принял его условия.

— Михайлов! — слышу знакомый голос за спиной. Не придаю значения и поднимаюсь наверх. Не горю желанием тратить свое время на таких низших сошек.

— Михайлов, хорош игнорить. Разговор есть, — тарабанит Соколов.

Останавливаюсь на лестничном пролете и опираюсь спиной о стену. Скрещиваю руки на груди, давая понять, что я готов потратить на него время. Мне даже стало интересно послушать, что он хочет мне сказать.

— О чем ты хочешь поговорить? Только давай без соплей. У меня нет с собой платка, чтобы дать тебе сопли подтереть.

— Что тебе нужно от новенькой? Решил поиграть с ее чувствами? — задает вопрос, который вызывает во мне злость. Но нет, так просто срываться не стану. Знает же, что будет, если меня спровоцировать.

— Твое какое дело? Бесишься, что оказался не на моем месте…

— Да ты играешь с ней! Думаешь, я поверю, что у таких зажравшихся мажоров, которые кидают деньги налево и направо, могут быть чувства к простой девчонке? Кого ты пытаешься обмануть? — говорит Соколов. — Оставь Элю в покое.

Вижу, что Соколова начинает порядком заносить. Интересно, он сам- то хоть понял, какую ахинею сейчас сказал…. Вроде же нормальный был. Тусил с нами, пока его не прижали за хвост. А сейчас, видимо, совсем херово стало.

— Соколов, за словами следи. Может ведь и ответ прилететь, и такой, что сам не рад будешь, — говорю ему. — И если я еще раз услышу, что ты подбиваешь к Эльвире клинья. Жалеть не стану. Винить будешь только себя одного.

— Она мне нравится. — говорит Соколов. — Оставь ее в покое!

Усмехаюсь и, не сдержав порыв злости, ударю его. Вижу, как он зажимает нос. Плевать. Я предупреждал, и ни один раз, чтобы следил за словами. Но до него любые слова, видимо, плохо доходят. Хватаю Соколова за воротник и припечатываю к стене.

— А теперь слушай меня внимательно. Еще раз подойдешь к моей девушке, и я тебя уничтожу. Ты знаешь, что такое вылететь из- под крыла Палыча. Тебя никто не возьмет в команду. Это будет твой крест.

— Что, подключишь папочку, чтобы тот решил вопрос? — усмехается мне в лицо.

— Ошибаешься, — смеюсь ему в лицо. — Мы же с тобой давно не дети, чтобы прятаться за спинами отцов. И не скрипи зубами. Хорошие стоматологи могут быть тебе не по карману.

Отпускаю Соколова и отхожу назад. Каким был занудой, таким и остался. Дальше своего носа ни черта не видит. Поднимаюсь наверх и прохожу в аудиторию. Ежик сидит за партой и листает тетрадь. Забавная.

— Не боишься проблем? — интересуется Тоха. — Палыч живьем сожрет.

— Не нагнетайте, — отвечаю им. — Если Соколов под ноги не смотрит, проблема не моя.

Прохожу в аудиторию и подхожу к ежику. Она выглядит задумчивой. Не нравится мне это. Неужели Юдина что-то наплела…

— Все хорошо?

— Да, я просто задумалась, — отрывает свой взгляд от тетради и поднимает его на меня.

— О чем задумалась? — задаю вопрос. — Мне и самому это стало интересно.

— Нет, ничего. Не бери в голову, — отвечает так, словно пытается уйти от ответа. — Может быть, позже об этом поговорим? Сейчас не самое подходящее время, и на нас все смотрят.

Плевать я хотел на всех этих любопытных. Но и давить на нее тоже не хочу. Она не чья-то еще, а только. И я уверен в том, что так и будет дальше. А если хочет поговорить немного позже, мы поговорим. Тут я спорить не собираюсь.

Звонок на пару.

Сейчас это единственное, что я начинаю ненавидеть после Соколова. Наклоняюсь к ежику и, поцеловав ее, сажусь на свое место. Я уже говорил это, и мне это не надоест. Мне нравится наблюдать, как она смущается. Легкий румянец на лице, сияющие глаза. Она научится понимать, что мои действия куда важнее простых слов. Иногда лучше показать все поступками, чем сказать на словах.

— Дим, ты что делаешь? — произносит Миха. — Решил ее в краску вогнать? Не все девчонки это любят.

— Заткнись, Мих, — говорю ему. — Ты слишком много болтаешь? Просто за рыжей присмотрите.

— А ты не пробовал с ней поговорить? — интересуется Лекс. — Не думаю, что Юдина тебя не поймет. Она же тебе в рот смотрит.

— Давай без подробностей.

Очередная тема, которая не вызывает у меня никакого интереса. Я все это уже слышал и могу сдать экзамены хоть сейчас, но я этого не сделаю. Мне хочется узнать о ежике намного больше. Включая ее увлечения и хобби.

— Михайлов, к доске! — доносится голос препода.

Давно я так не стоял. Но отсюда прекрасно виден мой ежик. В ее глазах до сих пор мелькает смущение после поцелуя.

Отвечаю и удаляюсь на свое место. Одни и те же вопросы, и ничего не меняется. Но тут осталось потерпеть несколько дней до практики, а там ничего делать не нужно. Лезть из кожи вон, чтобы кому-то угодить. Увы, это не про меня.

Достаю телефон и набираю сообщение ежику…

«У тебя точно все хорошо? Или я переборщил?».

Ежик отвечает не сразу. Я вижу, как неуверенно она тянется к телефону, как будто чего — то боится. Папаша решил нарисоваться или сводный братец, про которого она рассказывала…

«Все хорошо».

«Ежик, я же вижу, что ты мне чего — то недоговариваешь».

«Все нормально. Мы же договорились, что поговорим позже».

Откладываю телефон в сторону и по звонку быстро все закидываю в рюкзак и подхожу к ежику.

— Так что ты хотела мне сказать?

Свободной рукой обхватываю ее за талию и прижимаю к себе. Вдыхаю ее запах и не могу отпустить…

— Что ты делаешь? — улыбаясь, спрашивает у меня. — Дим, щекотно…

Ее смех вызывает у меня внутри что-то теплое. И мне это чувство нравится все больше…

Эльвира

Дима прижимает меня к себе. В его объятиях так тепло. Не хочу все портить разговорами. Наоборот, мне хочется повернуться и обнять его. Зарыться носом в его футболку и помолчать, наслаждаясь этим моментом.

— Ежик, я ведь все узнаю, — говорит мне на ухо.

Поворачиваюсь к нему лицом и заглядываю в его прищуренные глаза. Улыбаюсь и касаюсь ладонью его лица.

— Все, правда, хорошо, — отвечаю ему. — А еще, я буду ждать тебя в среду.

Дима растягивается в улыбке и, обхватив за талию, прижимает меня к себе. Мне нравится видеть его таким искренним. Без масок и притворства. Они ему не нужны. То, что у него было в прошлом, надеюсь, там и останется. Сейчас я хочу только настоящего Дмитрия Михайлова, того, который стоит прямо передо мной.

— Повтори, что ты сейчас сказала, — шепчет мне в губы.

— Я хочу, чтобы ты пришел на мой день рождения.

Вместо ответа он целует меня, а после отстраняется и с довольной ухмылкой на лице говорит:

— Я знал, что ты это скажешь.

— Ты не мог этого знать, — отвечаю ему, улыбаясь. — Может быть, догадывался, но знать….

— Ежик, ты слишком много болтаешь, — говорит и снова целует.

Дверь в аудиторию распахивает, но Дима не реагирует. Пока до нас обоих не доносится знакомый голос…