— Он мне ничего толком о тебе не рассказывал, — говорит мне. — И сейчас я здесь, а не с Пашкой и Нинкой.

Оборачиваюсь и замечаю, как ежик все сильнее прижимает к себе одеяло. Плачет, что-ли? Рядом с ней в груди все разрывается. Я будто ощущаю ее боль, которая вырывается с каждым ее словом на себе.

Сажусь рядом с ней и, приобняв за одеяло, произношу:

— Расскажи мне все о себе.

Ежик приподнимает голову, и я ловлю на себе ее взгляд. Под глазами мелькает дорожка от слез. Волосы на голове мокрые…. Ну точно, самый настоящий ежик. Улыбнувшись, вытираю большим пальцем влагу с ее лица, а у самого дикое желание поцеловать. Ощутить вкус ее нежных губ. Зарыться в ее русых волосах. Хотя я и отдаю себе отчет о том, что это бред. Влюбиться вот так просто. Такого не бывает…. Или я чего — то не понимаю…

— Ты уверен, что хочешь это знать? — спрашивает с каким — то отчаянием.

— Ежик, если сама не скажешь, выясню все сам.

— Мой отец никогда не любил маму. Я каждый день становилась свидетелем их ссор и скандалов. Я всегда думала, что родители любят своих детей, но меня любила только мама. Так получилось, что, когда мы вернулись домой, застали отца за изменой. Мама забрала меня и решила вернуться сюда. В тот день мы попали в аварию. Мама кричала, что тормоза не работают. В итоге я выжила, а она нет. Отец забрал меня, но мое существование для него было лишь призраком мамы. Он не обращал на меня внимания. А потом женился на любовнице. И как оказалось, у меня есть старший сводный брат, который так же, как и мачеха, ненавидит меня. Я для всех них обуза… — говорит и всхлипывает. — И знаешь, что самое ужасное… Я не знаю, почему?

Прижимаю ее к себе, а у самого все сдавливается от злости внутри. Не только на ее отца, но и на себя. За то, что хотел втянуть ее во все это дерьмо. Мне казалось, что хуже моей жизни быть и не может. Но она все перевернула. Абсолютно все. И если поначалу все это должно было быть простой игрой, то сейчас, я готов изменить многое, чтобы хоть немного заставить забыть ее эту боль.

— Прости, мне, наверное, лучше уйти, — произносит, пытаясь отодвинуться, но после всего услышанного я не собираюсь ее отпускать.

— Ты никуда не пойдешь. Останешься здесь. Утром я сам отвезу тебя домой. И никогда не извиняйся за то, в чем нет твоей вины, — говорю ей. — Я понимаю тебя. Моя жизнь тоже не сахар, как это может показаться на первый взгляд. Отец возлагает на меня большие надежды. С самого детства нанимал репетиторов, таскал за собой, как щенка на поводке, указывая, как должно быть….

Не успеваю договорить. Ежик выныривает из под одеяла и обнимает меня. Ее влажные волосы, касаются моего лица. На теле красуется моя футболка, с трудом прикрывающая ее ягодицы. Понимаю, что если все продолжится в том же духе, то это зайдет слишком далеко. Нельзя. Стараюсь держать своих демонов при себе.

— Что ты делаешь?

— Не говори больше ничего, — произносит мне на ухо и прижимается еще ближе.

— Ежик, не делай того, о чем потом будешь жалеть…

Осознав смысл моих слов, она отдаляется и снова кутается в одеяло, которое промокло от ее волос. Черт возьми, забавная она. Мне действительно стало легче после того, как выговорился ей.

— Подожди меня здесь.

Выхожу из комнаты и спускаюсь вниз. Нахожу Тоху и Лекса. А вот Михи нигде не видно. Он, видимо, времени зря не теряет. К черту, пора заканчивать весь балаган.

— Что ты быстро, — подколол Тоха.

— Заткнись! — отсекаю его. — Разгоняйте всех. Вечеринка закончилась!

— Ты чего, Дим? Еще время позднее, — произносит Лекс.

— Я вроде ясно сказал. Чтобы в течение получаса здесь никого не было.

Захожу в дом и подхожу к бару. В голове не укладывается, как я должен поступить с ежиком. Меня тянет к ней. Так сильно, что я не могу этому противиться. Ударяю по столу и прошу дать мне чего покрепче. Черт, неправильно все это….

— О чем приуныл? — интересуется Миха. — Никак ежика своего не уломаешь.

— Заткнись! Мы перегибаем с ней палку, — говорю ему, залпом выпивая очередную дозу алкоголя. — Сука, это же надо так облажаться!

— Что случилось то? — интересуется Миха. — Ты можешь внятнее говорить? Что не так то?

— Папашу моего помнишь? — говорю ему, — Так теперь представь все то же самое, только с ней и в два раза хуже….

Миха присвистывает. Пытается пошевелить своими мозгами, только легче мне не становится. На душе, блять, кошки скребут.

— Ладно, Дим, мы на тебя наседать не собираемся. Поступай так, как считаешь нужно, — говорит Миха. — Мы в любом случае поддержим…. Но спор ты просрал, так что должок все равно остается за тобой.

— Ну, что, Дим, гости разошлись, что дальше делать будешь? И что делать с телками из клуба? Они проплачены на всю ночь, — интересуется Тоха.

— Сами решайте, — говорю им. — Не до вас сейчас.

— Ну, бывай, а мы с девчонками покатаемся, — говорит Тоха.

Парни сваливают. В доме, кроме прислуги, охраны и срача никого больше нет. Только я и ежик. Беру в руки поднос с фруктами, бутылку красного вина и поднимаюсь в комнату. Никогда сюда никого не водил. Обычно снимал номера в гостиницах. А Ежика я хочу видеть только в своей комнате. Ощущать ее запах, смотреть в ее голубые глаза и видеть в них тепло, которое ей удалось сохранить.

Захожу в комнату и застаю ежика у окна. Она смотрит во двор и вытирает слезы со своего лица. Аккуратно ставлю поднос на стол и подхожу к ней.

— Что случилось?

— Ты из — за меня всех разогнал? — спрашивает, глядя в мое лицо.

— Хватит нести чушь, — говорю ей. — Разогнал, потому что достали.

— Ты ведь лжешь, — произносит мне.

Может быть. Я просто хочу побыть с ней наедине. Поговорить. Узнать ее получше. Беру ежика за руку и притягиваю к себе. Вдыхаю аромат ее волос и тяну танцевать. Наивно? Банально? К черту. Мне хорошо с ней.

— Проголодалась?

— Самую малость, — отвечает мне.

Открываю бутылку вина и разливаю по бокалам. Протягиваю один ежику и наблюдаю за тем, как осторожно она делает глоток за глотком. А самого начинает накрывать. То ли от алкоголя, то ли от того, что рядом со мной она…..

— Поцелуй меня, — произносит ежик.

Ежик смотрит на меня. В ее глазах мелькает надежда. Такая нежная и доверчивая…. Нет. Никто к ней не прикоснется, кроме меня. Я не готов делить ее с кем-то еще. Подхожу к ней вплотную и касаюсь кончиком носа ее нежной скулы. Ее ресницы задевают мою кожу. Красивая. И почему же я раньше этого не заметил…. Потому что идиот, видимо. Она смотрит на меня снизу вверх, а ее голубые глаза блестят. Собрав всю свою волю в кулак, я прерываю наше молчание…

— Что ты со мной делаешь? — шепчу ей и провожу пальцем по ее губам. Такие мягкие…

— Я не знаю, — отвечает мне, не отводя своего взгляда.

Касаюсь губами ее подбородка и покрываю поцелуями. Вдыхаю ее аромат и замираю, когда она ловит руками мое лицо и тянется к моим губам. Меня будто током ударило от прикосновения ее губ. Кровь быстро разгоняется по венам. И я понимаю, что если мы не остановимся, все перейдет за черту.

— Эля, послушай….

— Нет, пожалуйста, ничего мне не говори, — произносит мне. — Просто поцелуй. Я не прошу тебя о большем, — прижимается у моей груди, а я не в силах противиться этому. Она нужна мне.

Подхватываю ее на руки, прижимая к себе как можно ближе. Ежик обхватывает своими руками мою шею, а мне с трудом дается себя сдерживать. Если на любой другой я могу оторваться, то с ежиком, мне хочется нежностей, от которых самому сносит крышу…

Крепко удерживая на руках ежика, подхожу к столу. Беру виноградину в рот и целую ежика так, как никогда никого не целовал. С чувством и желанием. Проталкиваю виноградину в ее рот и жду, пока она ее съест…

— Что ты делаешь? — улыбаясь, спрашивает у меня. А затем начинает краснеть от того, как моя рука скользит по ее бедру. — Дим, я….

Не даю ей договорить и снова целую. Я чувствую, как бьется ее сердце. Она расслаблена и сама прижимается ко мне.