Мисс Кингслей, а вместе с ней и вся честная компания находились теперь в самой чаще грибного леса. Земля под ногами была сырой, темной и хлюпала, как огромная губка.

— Кто ты такая? — вдруг прозвучал с высоты глубокий низкий голос.

Взгляд Алисы заскользил по ровной, как столб, ножке гриба и утонул наконец в непроглядной дымке. Туман оказался вовсе не обыкновенным туманом, подобным лондонскому. Девушка поняла, что она вошла в облако дыма от огромного кальяна.

Курила кальян большая-пребольшая синяя гусеница.

По всему телу Алисы, от макушки до пяток, побежали противные мелкие мурашки.

Вот как раз эту синюю гусеницу она уж точно видела раньше! Неясное и смутное воспоминание мелькнуло в голове, Алиса не успела расставить обрывки образов по местам.

Потому что Белый Кролик совсем некстати подтолкнул ее в спину.

— Гм, — пролепетала Алиса. — Абсолем?

Гусеница поерзала с очень недовольным видом.

— Ты не Абсолем, — резонно заметила она. — Это я — Абсолем. Вопрос в том, кто такая ты?

Абсолем глубоко затянулся и выпустил изо рта сразу несколько красивых сизых колечек. Алиса закашлялась и замахала рукой, отгоняя дым.

— Алиса, — ответила она, переведя дыхание.

— Это мы еще посмотрим, — скептически отозвалась Гусеница.

— Что значит — посмотрим? — возмутилась Алиса. Вся эта болтовня — та она Алиса или не та — уже начала раздражать. — Я что же — не знаю, кто я такая?

— Знаешь, знаешь, — успокоила ее Гусеница, неодобрительно поморщившись. — Глупая девчонка. Разверните Оракулум, — скомандовала она.

Белый Кролик резво подскочил к ближайшей поганке, невысокой, достававшей Алисе всего лишь до плеча. Он подпрыгнул на своих мощных лапах и схватил с грибной шляпки старинный пергаментный свиток. Потом театральным жестом развернул его.

— Оракулум, — торжественно провозгласил Кролик. — Или же, по-другому — Календарный Справочник Подземелья.

До чего странным был этот свиток! Алиса мельком заглянула через плечо Белого Кролика. Свиток ничуть не походил на ее школьные учебники с длинными перечнями дат и скучных исторических фактов. Перед глазами Кролик держал скорее календарь, в котором каждое число обязательно было отмечено каким-нибудь знаменательным событием. Более того, у каждого дня имелось свое особое название, украшенное своей маленькой картинкой.

Некоторые изображения на рисунках в свитке двигались!

— Это календарь, — догадалась Алиса.

— Справочник, — поправила ее Гусеница. — В нем рассказано о каждом дне с самого Начала Времен.

— Сегодня — Радост-День в правление Красной Королевы, — пояснил Белый Кролик и указал лапкой на иллюстрацию к «Радост-Дню».

Алиса с удивлением разглядела на картинке самоё себя, Белого Кролика и остальных. Они, нарисованные, тоже смотрели в Оракулум — точь-в-точь как в этот самый миг!

«Ну и ну, — подумала Алиса. — Удивительное дело. Интересно, откуда этот пергамент знает, когда что произойдет, если это еще не происходило?!»

— Покажите ей Бравный день, — велела Гусеница и снова затянулась из кальяна. По длинному телу Абсолема медленно и лениво прокатилась волна.

Белый Кролик аккуратно раскатал свиток дальше, вперед, открывая будущее. Труляля при этом от нетерпения приплясывал на коротеньких ножках.

— Да, да. Бравный день — это день, когда ты зарубишь Бармаглота, — сообщил он Алисе.

— Что-что? — переспросила мисс Кингслей. — Кого это я зарублю?

Белый Кролик указал в Оракулум, и Алиса тут же увидела иллюстрацию к «Бравному дню».

Конечно же, и эта картинка пребывала в движении.

Только уж лучше бы она оставалась простой картинкой, потому что существо, изображенное там, было донельзя страшным. Выше самого высокого жирафа, с кожистыми рептильими крыльями, в скользкой чешуе, с длинными острыми когтями, толстым панцирем и раздвоенным хвостом.

Понятно, не говоря уже о громадных зубах и глазах, источающих огонь.

На картине Бармаглот яростно щерил зубы на юную девушку с длинными светлыми волосами, облаченную в рыцарские латы. В руках у девицы сверкал длинный меч.

Эти двое из свитка яростно сражались.

Тяжелый меч с лязгом отскакивал от чешуи и когтей, Бармаглот то и дело испускал пронзительные злобные крики.

Траляля пухлым пальцем ткнул в изображение рыцаря:

— Это ты с Вострым мечом.

— Никаким другим мечом Бармаглота не зарубить, — подсказал Труляля. — За ни как.

— Если меч не Вострый, не помрет оно, — подтвердил Траляля.

Алиса как завороженная смотрела на иллюстрацию. Это кто? Нет, не может быть! Она же никогда в жизни не носила лат! И уж тем более не брала в руки меча! Выходить на бой против такого страшилища у нее и в мыслях не было!

Дева-рыцарь на картинке взмахнула мечом, повернувшись лицом к читателям.

Алиса ахнула.

Все-таки это была именно она. Никаких сомнений. И взгляд той, второй Алисы, с картинки, был весьма воинственным.

Алиса в ужасе закрыла лицо ладонями.

— Там, в Оракуле, не я! — безо всякой надежды прошептала она, отказываясь верить в увиденное. Потому что битва на картинке выглядела гораздо невозможнее всех невозможных вещей, в которые папа успевал поверить до завтрака.

— Знаю, — согласилась Мышь-Соня и похлопала пушистой лапкой Белого Кролика, словно говорила: продолжай же!

— Помоги нам решить эту трудную загадку, Абсолем, — с печальным вздохом попросил синюю гусеницу Кролик. — Эта девушка, она та самая Алиса или же не та? 

Абсолем внимательно посмотрел с вершины гриба прямо в лицо Алисе и глубоко задумался.

— Не совсем! — заявил он наконец. Из кальяна повалили густые клубы дыма и надолго скрыли гусеницу от любопытных глаз.

На земле под грибом сразу началась суматоха.

— Я же вам говорила! — кричала Мышь-Соня. — Что я вам говорила!

— Ох ты господи! — коротко пропищал Белый Кролик. На мордочке бедняги было написано непоправимое горе. Алиса даже пожалела, что она все-таки не «та».

— Это я говорил! — ударил себя в грудь Труляля.

— И я тоже говорил! — хлопнул ладошкой по лбу Траляля.

— Обратно из туда, какая ерунда! Ты сказал, она может быть, — вскинулся его брат.

— Нет, ты сказал, она будет, если была, — заорал в ответ Траляля.

Вся честная компания невообразимо вопила, орала, пищала и кричала наперебой.

— Ах ты, притворщица! — подступил к Алисе Додо. — Выдаешь себя не за ту Алису! Постыдилась бы!

И тогда все остальные тоже сердито посмотрели на бедную девушку, как будто та была в чем-то виновата.

— Простите! — несмело возразила Алиса. — Я себя ни за кого не выдавала!

Да разве можно всерьез принимать подобные абсолютно несправедливые обвинения?!

— Погодите, вы же все мне снитесь, — вдруг вспомнила она. — Вот проснусь — и вы все исчезнете!.. Не та им Алиса! Вот еще придумали!

Мисс Кинглсей крепко зажмурилась и ущипнула себя больно-пребольно, как учил когда-то отец. Подождав секунду, вновь открыла глаза.

Все зверушки как ни в чем не бывало стояли на своих прежних местах, а вокруг высился окутанный дымкой грибной лес.

Алиса ущипнула себя еще раз, со всей силой. Однако и после этого звери продолжали с любопытством смотреть на девушку. Ни у кого из них не достало такта и вежливости исчезнуть.

— Странное дело, — в некоторой растерянности пробормотала Алиса. — Когда ущипнешь себя, это обычно помогает.

Мышь-Соня, будто шпагу, вдруг выхватила из ножен длинную острую дамскую шпильку.

— Если хочешь, могу тебя уколоть. Вдруг поможет, — вызвалась она.

Алиса поразмыслила над таким заманчивым предложением. Ножны у пояса — это о чем-то говорит!

— Давай попробуем, — согласилась она. — Спасибо.

— С удовольствием, — отозвалась Мышь-Соня, пожалуй, с Какой-то уж чрезмерной радостью. Она подскочила к Алисе и ловко ткнула ее шпилькой в лодыжку.