Опять же, паж, видя, что Аггдугг ни о чем не подозревает, едва ли стал бы его убивать. Но и родители Флости, и госпожа Бриндран в один голос утверждают, что паж вечером был… как это называется по-бальнибарбийски? Ах да, крепдринслинг — «встревожен причинами, скрытыми от постороннего взгляда и необъяснимыми словесно». Я подошел к письменному столу, чтобы записать смысл этого емкого слова.

В эту минуту лакей принес весть о возвращении из дворца маркиза Стальда. Я поспешил в парадную залу. Кайлиш Стальд торжественно объявил мне, что его величество не возражает против моей помощи в расследовании, но прежде желает поговорить со мной с глазу на глаз.

— Вам назначена конфиденциальная беседа, — сказал маркиз. — Нынче после захода. К сожалению, я не смогу вас сопровождать. Король поручил мне несколько срочных дел.

— Но как же быть? — растерянно спросил я. — Я ведь еще не владею лаггнежским языком в должных пределах. Может быть, его величество говорит по-бальнибарбийски?

— Нет, — ответил маркиз. — Но при вашей беседе позволено присутствовать вашему помощнику Клофту Флерику.

— Значит, я должен как можно скорее его найти! — воскликнул я. — А мне даже неизвестно, в Тральдрегдабе ли он сейчас…

— Не волнуйтесь, досточтимый Гурривегг, — маркиз улыбнулся. — Ваш помощник будет ждать вас во дворце в назначенное время. Его родственник, Скойрик Туту, посодействовал этому молодому человеку, так что Клофт отныне служит во дворце… — Кайлиш Стальд озабоченно взглянул на часы и сказал: — Вам пора отправляться во дворец. Я предоставлю вам свой экипаж и вооруженного слугу — возвращаться, по всей видимости, придется поздно ночью.

Я был чрезвычайно обрадован тем, что, несмотря на случившееся во дворце несчастье, блиффмарклуб не забыл о делах своего родственника. Для меня облегчением стало узнать, что именно он будет присутствовать при моей беседе с его величеством.

Клофт Флерик ждал меня у бокового входа во дворец. В красно-зеленой пажеской ливрее, коротких штанах и меховой шапке он выглядел превосходно и, как мне показалось, был весьма доволен таким поворотом дел. Мы обменялись приветствиями.

— Наконец-то я не чувствую беспокойства о своем будущем, — сказал юноша. — Думаю, теперь мне можно выбросить всякие мысли о негоциации. Королевская служба и почетнее, и выгоднее. Мой родственник намекнул, что я недолго задержусь в пажах. Через год-другой он, возможно, сделает меня своим помощником.

Я поздравил новоиспеченного царедворца и посетовал на убытки, которые он понес.

— Впрочем, — сказал я, — надеюсь, они возместятся в короткое время благодаря щедрому жалованию и прочим привилегиям.

— О каких убытках вы говорите? — удивленно спросил Клофт.

— Ну как же! — ответил я. — Вы ведь немало денег потратили на закупку товаров в Глаббдобдрибе!

Флерик махнул рукой и сообщил, что в день объявления ему королевской милости Скойрик Туту великодушно выкупил у него все товары за вполне приличную сумму в сорок четыре текреты.

— Он сказал, что у него уже имеется заказчик, готовый приобрести привезенные снадобья, так что родственник мой и покровитель тоже не окажется в убытке. А сорок четыре текреты мне понадобятся для различных расходов по должности, — объяснил Клофт, отводя взгляд в некотором смущении.

Тут я вспомнил о поразившем меня сходстве блиффмарклуба и моего помощника и подумал, что, возможно, их родство куда более тесное, чем говорится вслух. Во всяком случае, мне показалось, что его светлость Скойрик Туту просто избрал такой благовидный предлог для оказания юноше денежной помощи.

Я поспешил перевести разговор на более отвлеченные темы — о дворцовой службе, порядках, существующих во дворце, и тому подобном. Клофт отвечал охотно и с заметным облегчением.

Беседуя, мы прошли несколько длинных, ярко освещенных галерей и вскоре оказались во внутренних покоях дворца. Здесь нас встретил сам Скойрик Туту. Прежде чем предстать перед его величеством, я был подвергнут обыску, при котором начальник стражи тщательно изучил не только содержимое моих карманов, но и платье, и обувь. Позже мне объяснили, что никто не может входить в королевские покои с острым предметом, даже если этот предмет — всего лишь портняжная игла. Такой обычай был введен в Лаггнегге не только из опасения покушений на короля, но и из-за того, что иглы часто используются в различных колдовских обрядах, способных навредить здоровью и удаче его величества Лаггунту XII.

После тщательного досмотра блиффмарклуб препроводил нас в небольшую, но роскошно отделанную золотом и изумрудами комнату. Богатое убранство указывало на то, что, несмотря на скромные размеры, это, несомненно, королевские покои. Комната была пуста, и я имел возможность удовлетворить свое любопытство, разглядывая картины на стенах и непривычных очертаний мебель, стоявшую в покоях. Стулья показались мне много удобнее тех, какими пользуются у меня на родине; что до картин, то их отличало чрезмерное, на мой взгляд, обилие красок и малопонятных фигур.

Я не успел высказать Клофту свои замечания по этому поводу. За спинкой кресла, стоявшего в углу на небольшом возвышении, бесшумно отворилась потайная дверь, и в комнату вошел Лаггунту XII.

Мы тотчас склонились в глубоком поклоне.

Король сел в кресло. По знаку блиффмарклуба я выступил вперед и произнес на лаггнежском наречии фразу, которую твердил про себя всю дорогу до дворца:

— Икплинг глоффзсроб сквутсеромм блиоп мляш-нальт звин тнодбокеф слиофед гардлеб ашт!

Это приветствие установлено законами страны для всех лиц, допущенных к королевской аудиенции. Некоторые к тому же произносят его при всяком упоминании имени короля. Перевести его можно так: «Да переживет ваше небесное величество солнце на одиннадцать с половиною лун!»

Король что-то ответил, и тогда я сказал вторую заученную наизусть фразу:

— Флофт дрин клерик дуольдам прастред мирпуш, — что означало: «Язык мой во рту моего друга».

Этими словами я давал понять, что прошу разрешения прибегнуть к услугам моего переводчика. Король милостиво кивнул и велел нам приблизиться. Мы подошли, и между нами завязалась довольно оживленная беседа, в которой нам помогал Клофт Флерик.

Пока молодой человек переводил вопросы короля, а затем — мои ответы, я имел возможность внимательнее рассмотреть его величество. Еще раз подивился я тому, как Лаггунту XII сохраняет царственную и величественную осанку при относительно небольшом росте. Правда, малорослость не делала его хрупким — властитель Лаггнегга был широкоплеч и коренаст. Узкие глаза смотрели внимательно. Вообще, взгляд несколько смущал — может быть, в силу привычки смотреть исподлобья он казался чересчур подозрительным.

Сначала Лаггунту XII поинтересовался моими впечатлениями о пребывании в его стране. Я искренне выразил восхищение радушным приемом и гостеприимством местных жителей. Ему, по-видимому, понравилось то, что досадное происшествие во время предыдущего посещения дворца не повлияло на мое отношение к стране и правителю. В то же время я выразил надежду, что маркиз Стальд скоро схватит злоумышленника, убившего придворного цирюльника, я же постараюсь помочь ему и сделаю все, что в моих скромных силах. Король выслушал меня, чуть нахмурившись, а затем сказал что-то недовольным тоном, обращаясь не ко мне, а к обер-гофмейстеру, присутствующему при разговоре.

— Он возмущается тем, что ни блиффмарклуб, ни горртаторр до сих пор не представили ему новой кандидатуры на должность цирюльника, — шепотом сообщил мне Клофт. — Через два дня очередная церемония королевского бритья! Неужели его величеству придется самому причесываться и бриться?!

Скойрик Туту горячо заговорил, прижимая руку к сердцу. Насколько я мог судить по его мимике и жестам, блиффмарклуб обещал загладить свою вину. Король махнул рукой и соизволил вновь обратиться к нам.

На этот раз речь пошла о струльдбругах — той самой уникальной категории граждан Лаггнегга, о которых я узнал от маркиза Стальда. Я пристыженно сознался, что раньше по-другому смотрел на проблему бессмертия. Теперь же я понял, что это не дар, а, напротив, проклятье.