— Какой же?

— В первых трех путешествиях я имел дело с людьми. Да, они отличались друг от друга размерами, образом жизни и прочими особенностями, но все-таки были людьми. Потому-то преступления, порой — ужасные, были в тех странах чем-то, что входило в жизнь естественно и даже гармонично, если только тут уместно подобное определение. А для животных — нет. Преступление — исключительно человеческое явление. Преступник — всегда человек. Но в четвертом путешествии людей не было. Там были разумные лошади, полуразумные ослы и дикие еху. Еху — тоже не люди, это самые настоящие животные, просто ходящие на двух ногах. А настоящих людей там не было. Потому не было и преступлений.