— Юсуф! Ахмед! — крикнул Али со всех оставшихся сил. Этим двоим своим боевикам он приказал отойти назад и ни во что не лезть — караулить пленника. Теперь пленник был его последней надеждой…
— Тащите сюда кяфира!
Четверо… Именно столько бойцов осталось от джамаата, приземлившегося недавно в Зимбабве. Это не считая его. И не считая аль-Мумита…
Выстрел, негромкий пистолетный выстрел прогремел, когда оставшиеся в живых собрались на крохотном пятачке. Ветер донес его с той стороны, где занимал позиции их снайпер. Каким то звериным чувством Али понял, что аль-Мумита больше нет. А это значит — что ни одного из них нет в живых. Да, пока они живы, хоть и ранены но живы. Но все равно они мертвы, потому что провалили задание. Истинную цель этого страшного похода знал только аль-Мумит, но он уже ничего не скажет. А те, кто отдавал приказы, найдут их где угодно. Найдут и живыми снимут кожу за провал…
Если только…
Если только не спросить кяфира! Ведь кяфир куда то шел, а они преследовали кяфира! Кяфир не может не знать, куда он идет. То, за чем он идет и есть цель всего задания!!! Как все просто — всего лишь спросить кяфира!
И тогда он станет бессмертным! Он, Али Мусави, кто смог выполнить задание даже после того, как погиб его эмир и четыре пятых из его бойцов. В этом случае он станет триумфатором!
А если кяфир не захочет отвечать? Как же не захочет — ведь у него есть его родной брат! Станет и еще как!
— Поднимите кяфира и снимите с него мешок! — властно распорядился Али, несмотря на боль он улыбался, потому знал, что делать.
Моджахеды выполнили его приказание…
— Слышишь меня, кяфир!!! — заорал Али так громко, как только мог — смотри, кто у меня тут есть! Нам надо поговорить — спускайся! Иначе я ему голову отрежу, клянусь Аллахом!!!
Через минуту, на террасе горной гряды слева, кто-то встал во весь рост. И начал спускаться по веревке…
Юсуф поднял автомат…
— Ты что делаешь, сын шакала! — прошипел Али, ударил Юсуфа по стволу автомата — кяфир нам нужен живым до тех пор, пока я не прикажу! Занимайте позиции, берите кяфира на прицел — но не стреляйте! Мне нужно поговорить с кяфиром, а потом я сам его убью! Если кто-то выстрелит без моего разрешения — клянусь Аллахом, я отрежу ему голову! Занять позиции!
С высоты я все видел. И страшный бой внизу, где замбийские десантники схлестнулись врукопашную с моджахедами. Даже хотел помочь немного общему избиению из своего автомата, но решил не тратить зря патроны. Больше шестисот метров — немало для автомата, да еще со складным прикладом. Да и патроны тратить смысла не было — их было не так уж и много…
Выстрел Марины застал меня врасплох, я не знал, в кого она стреляла и зачем. И высовываться, помня о снайпере, не хотел. По крайней мере до наступления темноты…
— Что там? — крикнул я, все равно обе наши позиции для снайпера теперь демаскированы…
— Я его сделала! — раздалось в ответ…
— Кого? — недоуменно прокричал я в ответ
— Снайпера! Ему ногу почти оторвало! Я в него попала!
Вот это еще вопрос — попала или нет. И даже если попала — тяжело раненый человек все равно может наделать бед…
— Лежи. Не высовывайся! — крикнул я в ответ — он может быть еще живым! Где он?!
— Слева, шестьсот пятьдесят! Чуть ниже меня!
— Понял, не высовывайся!
Бинокль был со мной, одна из тех вещей, с которой не стоит расставаться — это бинокль. Выждав минуту, я сначала высунул из укрытия ствол автомата, чтобы снайпер если он жив, открыл огонь. Но огня не было. Тогда я высунулся сам, принялся искать место его лежки, каждую секунду ожидая пули…
И нашел. Видно было не все, но того, что было видно, мне было достаточно. Крови натекло столько, что было ясно — не жилец. Но он еще шевелился. Я начал пристраивать ствол автомата, чтобы накрыть лежку очередью — и тут хлопнул выстрел!
Твою мать!
Глупо, но, наверное, никогда так быстро я не прятался за укрытие. Пулю не обгонишь, но все равно я поставил рекорд, при это чуть не разбив бинокль. Автомат, если бы он не был на ремне, обязательно улетел бы в пропасть…
Черт…
Не слышно пули! Если пуля не попала бы в меня, но пролетела бы рядом — я бы ее услышал. Не мог не услышать. Но не услышал…
Куда он стрелял?
Снова высунулся из-за валуна, послужившего мне укрытием. И каким — то шестым чувством — будто кто подсказал на ухо — понял, снайпер мертв. Понял, что не уйти и кончил себя. Снайпера больше не было. По крайней мере, этот снайпер был обезврежен…
Ф-ф-ф-у-у-у…
Снайпер — один из самых опасных противников на поле боя. Если снайпера нет — значит, можно заняться теми, кто остался в живых после резни. Да побыстрее, пока сюда не сбежалась вся местная армия, пока не появился вертолет. От вертолета нам не уйти, если он появится — хана. А после того, что мы прошли и пережили, проиграть — просто обидно и недопустимо…
— Эд!
Что за…
— Не высовывайся, лежи! — рявкнул я — что?
— Смотри! Прямо!
Я поднес к глазам бинокль — и не поверил своим глазам. Оставшиеся в живых боевики из группы преследования — а их было пятеро, трое негров и двое белых, видимо арабов собрались на крохотном пятачке земли, прямо посередине того места, где произошло побоище. А шестым был…
— Лежи, не поднимайся!!!
Ник… Это невозможно, он же…
Черт, Ник. Как же так, как ты туда попал? Черт, черт, черт…
Главарь террористов — высокий, бородатый араб в камуфляже, что — то кричал, прикрываясь братом. Что именно — разобрать я не мог, но все было понятно и так. Надо было спускаться…
Первым делом проверил пистолет — достал обычный магазин на восемь патронов и вставил удлиненный — на десять. Одиннадцатый патрон был в столе. Пистолет я вынул из кобуры и засунул на спине за ремень с взведенным курком и снятый с предохранителя. Была опасность, что при спуске можно его выронить, но другого выхода у меня не было. В карман сунул гранату — последнюю. Вот и все…
Спустился на карниз, где залегла Марина, повернулся к террористам лицом, вскинул к глазам бинокль. И, делая вид что рассматриваю террористов, заговорил…
— Видишь?
— Да — коротко подтвердила Марина
— Тогда слушай и не высовывайся, вообще — замри. В одиночку я ничего не сделаю, вдвоем с тобой — скорее всего, получится. Поняла?
— Да.
— Живыми они нас не выпустят, ни тебя, ни меня, ни его. Попытаются узнать, куда и зачем мы идем, а потом убьют. Может быть, оставят одного из нас как проводника — как дойдут, убьют и последнего. Жалости от них не дождаться, это террористы, поняла?
— Да.
— Тогда смотри! Видишь валун — метров пятнадцать от того места, где они стоят?
— Да.
— Я пойду туда. Встану рядом с ним, чуть дальше. Как только я пройду — начинай отсчет. Досчитаешь до ста — стреляй! Видела, где остальные залегли?
— Да.
— Вот и хорошо. Удачной охоты, моя амазонка…
Последнее я сказал, уже спускаясь по веревке вниз…
Али чудовищным усилием воли приказал себе не обращать внимание на боль. Перевязать себя было некогда, наложить жгут тоже, что-то теплое медленно текло вниз, по коже, пропитывало штанину — но он приказал себе не обращать на это внимания. Моджахеда убить невозможно, если он идет по пути Аллаха! Аллах велик!
Прикрывшись связанным кяфиром, он ждал держа в руке пистолет. Он видел, как кяфир спускался по веревке, как он ступил на землю. Спустившись по веревке, он демонстративно отбросил автомат в сторону и медленно пошел вперед, в их сторону…
— Эмир, у него кажется пистолет за спиной! Я видел… — Ахмед, снайпер группы видимо сопровождал кяфира стволом винтовки и решил предупредить эмира о возможной опасности…
— Не стрелять! — рявкнул Али — не стрелять!
Что может сделать кяфир, даже если у него пистолет — один против пятерых вооруженных и опытных моджахедов, среди которых есть даже снайпер. Да вдобавок, брат кяфира у них в заложниках. Да хоть два пистолета — пусть подходит ближе…
