— Какой процесс?

Марина посмотрела мне в глаза и улыбнулась. Недобро так улыбнулась, даже холодок по коже пробежал…

— Проблема в том, Эдриан, что мы действовали в открытую. Но нас было мало, нас никто не поддерживал — и мы проиграли. Твой дедушка до своей смерти был руководителем "Брандваага".

Е-мое…

— А теперь кто?

— Пока никто. Собрание должно выбрать достойного сразу после того, как закончится этот поход. Без меня и без Ника собрание никто не соберет. А процесс… Знаешь, я изучала все известные террористические организации мира и их методы работы. Все документы, какие только были, все исследования — а их немало. Иногда в сеть просачивается и секретная информация, часто замаскированная под художественные, даже фантастические произведения или аналитические статьи. Так вот. Идеальной террористической организацией может считаться Аль-Каида. Система доведена до абсолюта. Связующим звеном является цель — в нашем случае это восстановление Южно-Африканской Республики в том виде, в каком она была до предательства де Клерка. Возможно, вначале это будет независимый Трансвааль и независимая Оранжевая республика — но постепенно мы восстановим все. Есть люди, которые ради этого пойдут на многое — и их немало. Но самое главное — нужны деньги. Будут деньги — будет система, построенная по типу Аль-Каиды. Есть фонд — вполне легальный, ставящий целью освобождение Южной Африки. И есть боевые группы — действующие автономно и большей частью без приказов. Фонд оценивает их работу по факту и перечисляет им деньги. Вся информация и деньги — только сверху вниз, обратного движения нет. Группы не имеют представления друг о друге, арест одних ничего не изменит — на место арестованных придут другие. Каково?

Вот именно — каково? Каково, когда твоя женщина, вот-вот получит пять миллиардов долларов, но мечтает она не о Ламборгини и вилле на Лазурном берегу Франции, а о том, чтобы затмить славу Бен Ладена. Каково?

— А ты готова к тому, что твоя родина превратится во второй Афганистан?

— Она уже превратилась в Афганистан!

— Не-е-т… — засмеялся я, хотя на душе кошки скребли — ты еще не знаешь, что такое Афганистан. И не дай Бог тебе или кому другому здесь узнать, что это такое…

Вместо ответа Марина высвободилась из моих объятий, грациозно поднялась на ноги. Солнце уже светило…

— Пошли! Надо раздобыть машину, не пешком же топать.

Есть, мой… фюрер. Помоги мне бог…

Машину мы раздобыли просто — не украли, а купили. Две тысячи долларов за развалюху, которая в США не потянула бы и на тысячу. Но в Африке и цены были другие и понятие "развалюха" было совсем другое — пока машина могла сдвинуться с места, ее эксплуатировали. Благо, сухой климат препятствовал ржавлению кузова, и на дорогах можно было встретить экземпляры, которым явно стукнул полтинник.

На сей раз, это был не Лэнд Ровер, они были дороже. Это был обычный двухдверный пикап Тойота, выпуска семидесятых годов. На ходу он хрипел, кашлял, плевался сизым дымом — но ехал весьма бодро. При осмотре я заметил в кузове, у самой кабины, характерные отверстия. Раньше, на этот пика устанавливали пулеметную турель.

В этой части страны было на удивление спокойно — это, несмотря на то, что Катанга издревле считалась мятежной провинцией. То здесь, то там на дороге были солдаты — но не было ни бронетехники ни блокпостов. Вообще, глядя на некоторые блокпосты на африканских дорогах, нельзя было не рассмеяться. В одном месте солдаты притащили откуда-то пластиковый столик с зонтом и несколько пластиковых стульев из кафе, и так и сидели. Еще в одном месте сидели на обочине, воткнув в землю автоматы магазинами — после этого автоматы очень быстро выходили из строя. Еще в одном месте была и вовсе умора — африканские вояки выстроили на обочине дороги укрепление из кирпичей с бойницами — но высотой сантиметров сорок, так что укрываться в нем можно было лишь лежа…

Почти везде с нас брали деньги. У того же торговца, к которого мы купили автомобиль, мы сменяли доллары на местные деньги, конголезские франки. Если "светить" в этой стране доллары — то надо или поздно тебя ограбят и убьют. Проезд через пост обходился в тысячу франков [10] (прим автора — один доллар США примерно равен 800 конголезских франков), что для этих мест было солидной суммой…

Переночевали мы в Колвези, двинулись дальше. Эта часть территории страны почему — то напоминала мне Сомали, хотя и не так была разрушена. Не знаю почему — может просто вспомнил Сомали. Пока на нас внимания никто не обращал — но мне казалось, что это было затишье перед бурей. До цели — а ею была река Конго, западнее Басанкусу — было около полутора тысяч километров…

— И что делать будем?

Не отвечая, Марина с недоброй улыбкой рассматривала в оптический прицел винтовки то, что творилось впереди…

Как сглазили. Больше тысячи километров проехали спокойно — я уже начал думать, что не все так плохо в этой Африке. В районе Инганды замаскировали и бросили машину — дальше решили идти пешком. Машина нам еще пригодится — золото мы вывезти так сразу не сумеем, а вот алмазы — надо постараться. Дальше надо было идти пешком…

Джунгли… Сезон дождей (прим автора — в этой части Африки это апрель-май) уже прошел — в сезон дождей через них вообще было не пройти. Сейчас часть воды ушла — по крайней мере грязевых ванн по пояс не было — но кроны деревьев, сомкнувшись стеной перед солнечными лучами, не давали солнцу иссушать землю и влаги внизу оставалось достаточно…

А перед нами шла этническая чистка. Самая настоящая этническая чистка. Тех из правозащитников и либеральных журналистов, которые орут про зверские преступления расистов — вот их бы сюда сейчас. Пусть полюбуются, с каким азартом угнетенные чернокожие уничтожают друг друга под корень. Пользительное зрелище для либеральных умов…

Тут я заметил кое-что, что меня заинтересовало…

— А что это вон там такое…

— То ли хуту режут тутси, то ли тутси режут хуту, то ли еще кто-то кого-то режет… Этническая чистка в полном разгаре…

— Да я не об этом. Дай-ка…

Марина передала мне винтовку, я навел прицел на интересовавшее меня место…

— О как…

— Что?

Я отложил винтовку.

— Слушай. Ты пешком топать хочешь?

— Вообще то нет.

— Есть возможность поехать на машине — и ничего при этом не бояться. Глянь-ка — слева от площади, метров сорок. Накрыт маскировкой…

Марина приникла к прицелу…

— Нормально… Ты когда-нибудь такое видел?

— Видел. Это Урал-375, русские поставляли его в Африку в больших количествах. И кажется в хорошем состоянии…

Но самое главное было не в машине. Из-за машины я бы ввязываться не стал — в деревне было не меньше двадцати боевиков. Было и кое-что еще. В кузове Урала был установлен крупнокалиберный пулемет, причем незнакомой мне модели. Выглядел он очень внушительно — побольше старого доброго Браунинга М2.

Такая машина где не пройдет — проломится. Неизвестно, где и в каком состоянии находится самолет — может, его из-под воды тащить придется — опять тягач нужен. Вывозить то, что там будет — и тут чем грузоподъемнее машина, тем лучше. А крупнокалиберный пулемет — лучший аргумент в любом споре в этой части света…

— Кажется, это не военные… — пробормотала Марина, определяя цели через прицел.

Не военные — оно и лучше. В стране полно племенных бандформирований — значит, это одно из них. Не военные — и искать в случае исчезновения, не выхода на связь их никто не будет…

— Вписываемся… — решил я — машина нам нужна. Ищи позицию — пулеметчики и центр деревни на тебе…