Весь двухтысячный год шли бои за приграничный с Замбией город Пвету, за провинцию Касаи, за железную дорогу Катанга-Киншаса, которые также не принесли особых успехов ни правительственным войскам, ни повстанцам. Противоборствующие стороны сходятся в клинче, и все больше и больше стран вмешивается в конфликт на той или другой стороне.

16 января 2001 года на заседании военного совета Конго перепалка между президентом Лораном Кабилой и рядом высокопоставленных военных превращается в перестрелку. Была ли это попытка государственного переворота? Вряд ли — судя по свидетельствам очевидцев все намного проще — один из высокопоставленных военных, отчаявшись доказать президенту свою правоту словами, выхватил пистолет и высадил в главнокомандующего всю обойму. Как бы то ни было — президент Кабила скончался на месте, а к власти пришел его сын, двадцатидевятилетний Жозеф Кабила, начальник генерального штаба армии Конго. Бои между правительственными частями и повстанцами продолжались до июля 2002 года, после чего было заключено перемирие. 20 июля 2002 года в Претории между конголезским президентом Кабилой и руандийским президентом Кагаме было заключено соглашение о прекращении огня и выводу руандийского контингента с территории Конго. В свою очередь Жозеф Кабила обещал разоружить боевиков-хуту, признать формирования тутси и назначить генерал-майора Ондекана, поднявшего мятеж, министром обороны…

Но и это не стало концом войны в Конго. 28 марта и 11 июня 2004 года в стране произошли две попытки государственного переворота, подавленных правительственными войсками. Несмотря на договоренности. Руанда свой воинский контингент из Конго не вывела…

Переворот одиннадцатого июня пытались совершить генерал Лоран Нкунда и полковник Жюль Мутебуси. Не сумев подчинить всю страну, они сконцентрировались в провинции Киву, где и вели партизанские действии против сил ООН и правительства. Двадцать четвертого января 2009 года генерал Лоран Нкунда был арестован в результате совместной конголезско-руандийской операции. Однако, напряжение в стране не спадает и четвертая гражданская война может вспыхнуть в любой момент…

Как, нормальный рассказ? Вот так вот. Конго — квинтэссенция всего того, что происходит в Африке. Смесь богатства и ужасающей нищеты, ненависти и любви, верности и предательства…

Вот так вот. И если верить оставленным дедом координатам — пройти нам придется через всю страну, а для того, чтобы попасть в саму Конго, нам придется пройти еще и по территории Замбии, пересечь и границу Замбии с Мозамбиком и границу Замбии с Конго. Замбия, насколько я помнил, во второй Конголезской войне (так называется третья гражданская — прим автора) не участвовала, но границы с таким неспокойным соседом любой умный правитель будет держать на замке…

— Как тебе идея прогуляться по стране, где человеческая жизнь стоит столько же, сколько один автоматный патрон?

— По крайней мере, там можно стрелять во все, что движется… — беспечно и с нотками юмора в голосе ответила Марина. И мне ее ответ не понравился…

— Стрелять во все что движется мы не будем — и ты должна это понимать. Нас всего двое — а разных боевых групп там десятки, если не сотни. Вдвоем против сотни нам не справиться, как бы хитры, сильны и опытны мы не были. Остается только одно — идти тихо, уклоняться от деревень, идти там, где раньше никто не ходил. Там есть минные поля, поэтому мы пойдем там, где никто другой раньше не ходил — а это очень сложно. И мы не будем ни в кого стрелять до тех пор, пока нам не оставят другого выбора. Поняла?

— Да поняла, поняла… Я все понимаю…

— Тогда через десять минут выступаем…

— Слушай… Может, в ближайшем городке угоним машину?

— Нет.

Вообще идея Марины была здравой — угнать машину и добраться на ней до приграничья. Но было два соображения, почему я не хотел этого делать. Первое — угнанную машину могут обнаружить, и если нас там и не будет — все равно поймут, куда мы пошли. И второе — возможно за нами действительно шли, шли те самые люди, которые разгромили "Кингхилл" и убили много хороших людей. Я хотел с ними разобраться до того, как мы пересечем границу с Конго — хвост нам там будет совсем не нужен. А для этого было нужно, чтобы они не теряли наш след…

Говорят, что родезийские солдаты, из-за дефицита вертолетов и транспортных средств, преследовали противника бегом, преодолевая в день по пятьдесят — семьдесят миль. Не верьте — бред все это. В первый день я с трудом одолел тридцать миль — и то Марина, более привычная к этим местам и этому климату, едва не обогнала меня. А дальше, когда начались болота…

Болота — это вообще поганая штука, помню как нас, еще сопливых кадетов морской пехоты по болотам в Эверглейдс гоняли — а там ведь и крокодилы были! Национальный парк, крокодилов отстреливать нельзя. И вот идешь в цепочке, в грязной воде по шею, а иногда и с головой скрываешься, задержал дыхание — и вперед. Винтовку держишь над головой на высоко поднятых руках, М4 это не АКМ. В болото окунул и кранты, неполная разборка с чисткой. На дне — вязкий ил под полметра глубиной, еле ноги передвигаешь. Наступил, думаешь — бревно. И тут оно как дернется…

Хорошо, что крокодилы никого не сожрали, сытые видать…

А тут, в Африке, болота — еще хреновей. По большинству из них пешком уже не пройдешь, нужна лодка. Желательно, местная — узкая, долбленая из цельного ствола дерева — они хорошо через болотные заросли проходят. Вот так и шли — старались пешком, даже когда порой засасывало по пояс, где невозможно было пешком — искали средства переправы. Вымотались…

Из болот мы вышли только на третий день — у самой границы был относительно небольшой участок ровной местности. Из сил выбились так, что едва не падали с ног. Но именно здесь я заметил, что за нами шли…

Произошло это как раз тогда, когда мы удалились от болот миль на пять. Болота сменились плоскогорьем, мы уходили вверх — и тут я их заметил. Три мили — настолько они отставали от нас. И хоть пытались маскироваться — получалось у них это не очень. Да и как надежно замаскируешь движущуюся колонну человек тридцать на плоскогорье — это не лес и не джунгли. Вида я не подал, но решил что тридцать преследователей — это для меня слишком много…

— И все-таки я хочу пойти с тобой!

— Нет! — я объяснял Марине как маленькому капризному ребенку — вдвоем мы сделаем точно то же самое, что сделаю я один. Как ты не понимаешь, что все получится гораздо проще и надежнее, если все сделаю я один.

— Их слишком много…

— Это не имеет значения. Я разведчик морской пехоты, нас готовили к таким ситуациям. И вести бой я с ними не собираюсь — положу, сколько смогу и уйду, пока они не пришли в себя. Пойми, мне легче будет, если ты останешься здесь…

Марина смотрела на выжженную землю, освещаемую последними лучами заходящего Солнца.

— Мужчины не могут без этого, не так ли… — с каким то… горьким сарказмом сказала она — иди. Я… люблю тебя…

Тогда она сказала мне это первый раз

— Я буду осторожен. И если до утра не вернусь — уходи отсюда одна и забудь про все, что произошло. Обещаешь?

— Обещаю…

Хотя мы оба знали, что обещание свое она не сдержит…

Тот, кто вел колонну преследователей, допустил одну ошибку, сам не знаю почему. Может, подумал, что если у него тридцать человек, а нас только двое — встречной засады опасаться не приходится. Может, еще почему. Но как бы то ни было — ошибку он допустил, показал мне все свои силы — и за это теперь ему предстояло поплатиться.

Если вы кого-то преследуете колонной — никогда не идите по следу всеми силами. Выделите усиленный дозор, от трех до пяти человек плюс следопыт — и пусть по следу идут они. Остальную же колонну нужно пустить параллельно следу, если есть радиосвязь и позволяет рельеф местности — даже за пределами прямой видимости. Преследуемый противник вполне может устроить встречную засаду на маршруте — но если основные силы не попадут в засаду и ударят с неожиданной стороны, этот бой вы выиграете.