Когда он протягивает это мне, я вижу, что это экземпляр Сказок барда Бидла.

— Это, конечно, не рукописная версия, — говорит он с лёгкой гримасой, отводя взгляд, как будто ему стыдно за себя. — Но она подписана.

Я беру книгу дрожащими руками, но не могу сдержать слёз, которые пытаются пролиться. Они щиплют мне глаза, когда я отворачиваюсь и пытаюсь сморгнуть их. Крид замечает это и слегка улыбается, замирая, когда Бекки Платтер подходит к нам. Она как маленький клон Харпер. Что бы ни говорила или ни делала её хозяйка, она просто подражает.

— Ты думаешь, что ты выиграла из-за того, что Зейд приготовил для тебя какие-то дурацкие конфеты? — огрызается она, и я поднимаю брови. Я даже не думала о том, чтобы что-то «выиграть», и меньше всего о нём. Весь этот день был просто… странным. — Ему насрать на тебя. Он просто хочет трахнуть тебя, чтобы сказать, что трахнул девственницу.

Я хмурюсь. Честно говоря, это звучит как полная противоположность Зейду. Он очень громко высказывает своё мнение о девственницах. Но также… теперь я знаю, что вся школа осведомлена о моём сексуальном статусе. Здорово.

— Бекки, — говорит Крид, мило, медленно и тихо, но с такой угрозой, что меня бросает в дрожь. — Иди к чёрту. — Она бросает на него пристальный взгляд, но всё ещё злится.

— На этой неделе Зейд проводил каждый день после школы на кухне, совершенствуя эти шоколадные конфеты. Он испортил больше двадцати коробок. Это больше, чем просто конфетки, милая. А теперь убирайся.

— Ты не контролируешь меня, Крид Кэбот, — огрызается Бекки, встряхивая своими светлыми волосами. — Ты не выше меня на тотемном столбе.

— Продолжай говорить себе это, — мурлычет он, отталкиваясь от стены и поворачиваясь к ней лицом.

— А ты продолжай говорить себе, что Тристан Вандербильт не в сто раз лучше тебя, и, возможно, однажды мир поверит в это так же сильно, как и ты. — Бекки разворачивается на каблуках и стремительно уходит, каблуки стучат по булыжникам.

Когда я снова смотрю на Крида, его лицо напряжено, и я вижу, что она действительно задела его за живое.

— Сука, — рычит он, а затем снова поворачивается ко мне, на долю секунды выглядя так, будто его действительно смущает моё присутствие здесь. Я моргаю один раз, и выражение лица исчезает. Крид протягивает руку, и я просовываю свою под неё. — Не беспокойся о ней, — говорит он мне с едким смехом. — Она не протянет ещё год в качестве Идола. Она слишком слаба.

— Я не беспокоюсь о ней, — шепчу я, прижимая книгу к груди. Бекки — просто ещё одна хулиганка, и на данный момент я не привыкла иметь дело с такими людьми, как она. Я просто рада, что мне больше не приходится иметь дело с Зейдом, Тристаном и Кридом. Или Заком. Поговорим о сложных задачах… Бекки — ничто по сравнению с ними.

Крид подводит нас к столику, за которым сидят Зейд и Тристан. Ни один из них не выглядит особенно счастливым оттого, что они вместе. Зелёные глаза Зейда встречаются с моими, и я улыбаюсь. Двадцать коробок, да? От того факта, что у него хватило дисциплины так усердно работать над этими шоколадками, мне хочется плакать. Но в хорошем смысле этого слова. В очень, очень хорошем смысле.

— Никто из нас не смог договориться о том, кто должен сопровождать тебя сюда сегодня вечером, так что… мы, по сути, застряли друг с другом. — Зейд бросает взгляд на Тристана и хмурится. Другой парень игнорирует его, сосредоточившись на моём ожерелье, прежде чем поднять свои бурные серые глаза на моё лицо.

— Садись, — говорит он, и я сажусь. Крид прислоняется к колонне позади меня, пока я беру маленький разноцветный бутерброд с чаем и откусываю кусочек. Сливочный сыр и огурец. Интересно.

— Тебе нравится твоё ожерелье? — спрашивает Тристан через минуту, задвигая ноги под стол так, что наши конечности переплетаются. Я смотрю на него снизу-вверх, и моё сердце бешено колотится в груди.

— Мне нравится, — отвечаю я, а затем смотрю на Зейда, на Крида. — Мне всё очень нравится. — Включая подарок Зака. Я напишу ему позже.

— Хорошо, — говорит Тристан, откидываясь назад и ухмыляясь мне своей самоуверенной улыбочкой. — Потому что я уже сказал тебе, что я заинтересован. И когда я отношусь к чему-то серьёзно, я получаю то, что хочу.

— Не рассчитывай на это, братан, — Зейд давится смехом.

Крид ничего не говорит, но по тому, как он улыбается и прищуривает глаза, я вижу в них вызов.

«Как ты собираешься выбирать?» — спросила меня Миранда.

Хороший, блядь, вопрос.

Занятия с Кридом проходят хорошо. На самом деле он до смешного умён, просто предпочитает не проявлять себя. Когда он концентрируется и сосредотачивается, ему всё даётся легко. Он тоже мог бы быть лучшим в классе, если бы захотел.

Поскольку мы оба заняты учёбой, оркестром и общественными мероприятиями, единственное время, о котором мы смогли договориться, — это ранняя половина дня по субботам и поздняя половина дня по воскресеньям. Сегодня я спешу после репетиции оркестра, поднимаюсь на лифте на верхний этаж и стучу, пока Миранда не впускает меня.

— Привет, — говорит она, отступая назад. — Крид в душе, но чувствуй себя как дома. — Я замечаю, что она одета в платье в бело-голубую полоску, туфли на каблуках с ремешками и с причудливой причёской. Мои брови взлетают вверх, и она краснеет. — Я просто… Мы с Эндрю собираемся сегодня в город, чтобы перекусить в том маленьком кафе, куда мы ходили. Ну знаешь, то… — она указывает на меня, и нервный смех срывается с её намазанных лаком губ.

— Знаешь, если ты встречаешься с Эндрю, мне всё равно. Я не думаю, что Крид стал бы…

— Я… это сложно, — говорит Миранда, краснея. Она поднимает голову и улыбается мне, но в её улыбке чувствуется натянутость. Сегодня она не собирается раскрывать мне никаких секретов. — Мне нужно идти, но мы можем потусоваться позже вечером, посмотреть фильм или ещё что-нибудь? — я киваю, и Миранда уходит, позволяя двери захлопнуться за ней.

В последнее время мы с Кридом смотрели здесь много фильмов, и он начал сидеть рядом со мной на диване или сажать меня к себе на колени. В итоге я не смотрю ни секунды из того фильма, который идёт, потому что я сосредотачиваю столько своей энергии на том, где находятся его руки, твёрдый ли он подо мной, на его запахе мыла и свежего хлопка.

Устраиваясь на диване, я откидываюсь на спинку и жду, пока не услышу, как выключается душ и где-то открывается дверь. Ванная комната здесь имеет три двери, как проходная комната, но с дополнительным входом из гостиной. Как только я убеждаюсь, что дала Криду достаточно времени, чтобы безопасно войти в ванную комнату, я встаю, быстро стучу, а затем пытаюсь открыть дверь. У меня не было возможности пописать с тех пор, как я ушла из общежития сегодня утром в оркестр, и мне действительно нужно туда зайти.

Однако, когда дверь открывается, я смотрю на Крида, мокрого, разгорячённого и исходящего паром, с белым полотенцем вокруг его стройных бёдер. Он расчёсывает волосы, и когда он оглядывается на меня, полотенце выскальзывает и падает на пол. Мой рот приоткрывается при виде его упругой задницы, и это до того, как он поворачивается и показывает мне, чем его одарила природа.

— Прости, — выпаливаю я, но не делаю ни малейшего движения, чтобы уйти, и губы Крида растягиваются в острой улыбке.

Он делает шаг ближе ко мне, наклоняясь и прижимаясь губами к моему лбу, прежде чем прикоснуться к нему лёгким поцелуем.

— Ты пыталась присоединиться ко мне, Черити? — спрашивает он, его голос похож на шёпот у моей кожи. Я чувствую, как шевелятся его губы, и меня охватывает жар. Крид поднимает руки и кладёт свои тёплые ладони на мои предплечья. Я изо всех сил стараюсь не смотреть вниз, но… он выглядит прекрасно обнажённым, о, этот парень. — Потому что я бы с радостью вернулся в душ, если бы ты присоединилась ко мне.