— Твоей подруге было любопытно, откуда мы знаем друг друга. Я просто сказала, что мы познакомились в… каком, третьем классе? — Тристан улыбается, и, хотя это чуть менее ядовитое выражение, чем обычно, оно всё равно не очень радостное. — И что мы встречались больше двух лет. — Она делает паузу, и напряжение возвращается в воздух. Лицо Тристана смягчается, и он открывает рот, как будто собирается что-то сказать. Но потом он как будто вспоминает, что я всё ещё сижу тут, и снова начинает хмуриться.

— Мы собираемся возвращаться в кампус. — Он практически рявкает это мне в лицо, как будто это приказ или что-то в этом роде. Проверяя свой телефон, я вижу, что уже чертовски близко к полуночи. Технически, во время каникул комендантского часа нет, но пары начинают расходиться по тёмным углам, и я полагаю, что с этого момента вечеринка будет становиться только более… пошлой. — Лиззи, тебе нужно где-нибудь остановиться? Ты можешь переночевать сегодня в моём общежитии.

Мои глаза так расширяются, что, клянусь, они вот-вот выкатятся у меня из орбит.

Вау. Тристан… любезничает с этой цыпочкой Лиззи? Мне действительно трудно в это поверить, но, когда он смотрит на неё, у него совершенно другое выражение лица, чем когда он смотрит на меня. Узел в моём животе затягивается туго, но я не обращаю на это внимания.

— Марни, — говорит Зак, появляясь в дверях. Тристан поднимает голову и смотрит на него прищуренными глазами. — Ты хочешь остаться здесь на ночь? У меня в комнате есть дополнительная кровать.

Напряжение нарастает до невыносимого уровня. Мы с Лиззи бросаем взгляды между двумя мужчинами, но невозможно сказать, что происходит за масками, которые они носят. Тристан, прячущийся за слоем льда. Зак, скорчившийся в море теней.

— Я займу эту кровать, — говорит Лиззи, глядя на меня сверху вниз. — То есть, если ты не против, конечно? — она снова оглядывается на Зака, быстро моргая. — Или… наверное, это самонадеянно с моей стороны. Вы двое вместе?

— Нет, — выпаливаем мы с Заком одновременно. — Это прекрасная идея, — добавляю я, одаривая Зака извиняющейся улыбкой. — Думаю, мне было бы удобнее в моей собственной постели. — Он кивает, вздыхает, а затем отворачивается, исчезая в толпе. Я смотрю ему вслед, прежде чем снова посмотреть на Тристана. Его счётчик бешенства поднялся до совершенно нового максимума.

— Я не хочу, чтобы ты спала в одной комнате с Заком Бруксом, — процедил Тристан, и Лиззи отпрянула, как будто ей дали пощёчину. Её глаза темнеют, и она резко отводит взгляд.

— Меня не волнует, чего ты хочешь, Тристан. Мой отец даже не хочет, чтобы я с тобой разговаривала, не говоря уже о том, чтобы прислушиваться к твоим советам.

— И его слово — закон, да? — выдыхает Тристан, вызывающе вздёргивая подбородок. Лиззи отставляет тарелку и встаёт, откидывая тёмные волосы с лица.

— Извини, Марни. — Она начинает уходить, но затем останавливается, оглядываясь на меня. — Увидимся завтра вечером в казино? — мой рот приоткрывается, но Тристан отвечает за меня.

— Она придёт, — говорит он, и я поворачиваюсь на своём месте, чтобы свирепо посмотреть на него.

— Ты не можешь отвечать за меня. — возмущаюсь я, яркий уголёк гнева горит в моей груди. Тристан наклоняется вперёд, кладя ладони по обе стороны от меня, эффективно пригвоздив меня к стулу.

— Если ты придёшь завтра, я снова с тобой сыграю. — Он делает паузу и поворачивает голову так, что его губы дразнят мочку моего уха. — Гарантирую целый месяц свободы: никакого дерьма от меня или любого другого Идола.

Всё моё тело сейчас в огне, и я застыла на месте. Кажется, что невозможно пошевелиться. Тристан поворачивает голову так, что его губы прижимаются к моей щеке.

— Ни от кого в академии не будет никакой чуши. Вы с Мирандой будете заниматься только своими делами. — «Это похоже на рай», — думаю я, тихий звук срывается с моих губ, когда я исправляю свою собственную мысль, это звучит как рай. — Что скажешь на это, Черити?

— Тристан, — рявкает Лиззи, и он на мгновение замолкает, оставляя поцелуй на моей щеке, прежде чем снова встать, его жестокая маска плотно возвращается на место. — Оставь её в покое. Я не позволю тебе беспокоить мою новую подругу.

— Подругу? — он усмехается, глядя на меня в ответ, как на отброса. И я чувствую себя такой болезненной внутри, потому что мне нравились его прикосновения. На самом деле, даже сейчас, когда я сижу здесь, я хочу большего. У меня между бёдер возникает странное, тёплое ощущение, это что-то новое, и я не знаю, как выразить это словами. — Ты только что с ней познакомилась.

— Я узнаю хороших людей, когда вижу их, — заявляет Лиззи, начиная отворачиваться от нас. Она снова останавливается и оглядывается. — Если ты будешь груб с ней, я узнаю, Тристан. И меня от этого уже тошнит. — Лиззи срывается с места, направляется в ванную и исчезает внутри.

Тристан несколько минут смотрит на закрытую дверь, прежде чем достаёт ключи и, прищурившись, смотрит на меня своими серыми глазами.

— Вставай и пойдём.

Он скрывается за углом дома, и я следую за ним, мои эмоции превратились в запутанный узел, который я не собираюсь распутывать в ближайшее время.

Раздаётся стук в мою дверь, сильный и ранний, и я со стоном скатываюсь с кровати и иду открывать. Как только я открываю замок, дверь распахивается, и там меня ждёт Зейд, прислонившись одной рукой к дверному косяку. Он одет в рваную чёрную майку с молнией, пришитой по диагонали сбоку. В паре с белыми узкими джинсами и ботинками он выглядит как панк-рокер 90-х, но в хорошем смысле этого слова.

— Доброе утро, Работяжка, — говорит он, насвистывая, когда входит в мою квартиру и оглядывается по сторонам. — Не ожидал, что Бордель будет выглядеть так мило.

— Бордель? — спрашиваю я, протирая заспанные глаза. Я слишком устала, чтобы злиться из-за этого. Слишком устала, чтобы беспокоиться о Зейде, расхаживающем по моей комнате. Он протягивает руку и прикасается к кристаллам на люстре, позволяя им звякнуть друг о друга с мягким позвякивающим звуком. — Серьёзно?

— Это то, как все называют твоё общежитие, — говорит он, пожимая плечами, как будто в этом нет ничего особенного. — Ты готова или как?

— Готова? — спрашиваю я, проверяя свой телефон. Пришло сообщение от Зака: «Дай мне знать, что ты добралась домой, хорошо? Я беспокоюсь за тебя из-за Тристана Вандербильта». Упс. Прошлой ночью я так устала, что забыла проверить свой телефон. Плюхнувшись на край своей кровати, я отправляю быстрый ответ, чтобы сообщить ему, что со мной всё в порядке. — Сейчас семь тридцать утра.

— Дорога до казино долгая, — говорит Зейд, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня. Я не отрываю глаз от своего телефона, но чувствую, как его взгляд прожигает меня, словно огонь. Когда я обращаю своё внимание на его лицо, я вижу, что он изучает мои ноги, и с удивлением понимаю, что на мне нет ничего, кроме трусиков и майки.

— Господи Иисусе, — выпаливаю я, когда Зейд смеётся, звук следует за мной в ванную, когда я захлопываю дверь и натягиваю джинсы, оставшиеся там со вчерашнего вечера. Когда я снова открываю дверь, он всё ещё воет от смеха. — Сколько времени займёт поездка? — спрашиваю я, надеясь отвлечь его. Это почти срабатывает, но я замечаю, что его взгляд всё ещё задерживается на моих обтянутых джинсами ногах.

— Не знаю. Никогда раньше там не был. — Он достаёт свой телефон, смотрит на экран, а затем набирает текст большим пальцем, прежде чем снова поднять взгляд. Просматривая другие свои сообщения, я чувствую острую боль в груди при виде одного из них от моего отца. «Мне действительно жаль, милая. Пожалуйста, позвони мне». Мой гнев давно утих, и, хотя его слова звучат у меня в голове — «ты слишком легко прощаешь», — я решаю позвонить ему сегодня, узнать, как проходит его выступление за городом.