В конце концов, всё сводится к нам двоим, и когда он кладёт свои карты рубашкой вверх на стол, я чувствую, как мой желудок болезненно сжимается. У него три пары; у меня есть две пары. Мы оба полны дерьма, но это всё равно означает, что я проиграла.

— Полагаю, мы все тебе должны отсосать, да? — спрашивает Зейд, но Тристан не в настроении смеяться, и мои глаза вылезают из орбит. Если он попросит об этом, чтобы удовлетворить только что оказанную ему услугу, я убью его.

— Марни, — начинает Зак, но моя кожа вся горит, и я практически чувствую вкус свободы, которую мне обещают. Целый год никто меня бы не беспокоил. Я могла бы сосредоточиться на учёбе, весело проводить время с Мирандой, ходить по коридорам, не беспокоясь…

— Ещё раз, — говорю я и слышу тихий вздох Лиззи. — Ставки те же?

Но Тристан уже встаёт из-за стола, его глаза потемнели, губы поджаты.

— С меня достаточно, — говорит он, а затем стремительно уходит. Лиззи встаёт со своего места, как будто собираясь последовать за ним, но затем останавливается как вкопанная. Через мгновение она поворачивается ко мне, в глазах блестят непролитые слёзы. Марсель наблюдает за всем этим с хмурым видом, и тогда я решаю, что, хотя мне и не нравится Тристан, этот парень нравится мне ещё меньше…

— Как ты думаешь, мы могли бы обменяться номерами? — спрашивает меня Лиззи через мгновение, и мой рот открывается от удивления. — Я почувствовала какую-то связь прошлой ночью, не знаю. — Она улыбается, а затем достаёт свой телефон из сумочки и протягивает его мне. — Я имею в виду, никогда не помешает завести новых друзей, верно?

— Определённо нет, — отвечаю я, добавляя свой номер телефона в список её контактов, а затем отправляю сообщение самой себе, так что её номер тоже будет у меня под рукой. — У меня не так уж много друзей в Бёрберри…

— Ни хрена подобного, — фыркает Зейд, но мы оба игнорируем его. Лиззи берёт свой телефон и своего несносного жениха и исчезает в толпе. — Ну, Тристан сегодня вечером не вернётся. Он болен Лиззи Уолтон с начальной школы. Когда её отец запретил им видеться, он был потрясён. — Зейд берёт бутылку пива из ящика, стоящего на полу рядом с ним, и, откупорив крышку, выпивает большую часть одним глотком. — Он, вероятно, отправился искать какую-нибудь Плебееху, чтобы зализать свои раны.

Моё лицо морщится от этого, но я ничего не говорю. Я не удивлена.

— Если ты всё ещё хочешь играть, — говорит Крид, полностью игнорируя Зейда и случившийся инцидент. Его глаза прикованы ко мне, и моё сердце бешено колотится в груди. — Я в деле. Предлагаю ещё пять штук для тебя.

— Нам пора, — рычит на меня Зак, но, когда я беру карты, чтобы сдать, он просто вздыхает и остаётся на месте.

К сожалению, я слишком самонадеяна, слишком отчаялась показать этим парням, кто здесь главный. Крид наблюдал за мной весь вечер, улавливая мои мысли. Он начинает следующий раунд, и, хотя я знаю, что мне следует остановиться, что я давлю слишком сильно и захожу слишком далеко, я вздёргиваю подбородок.

— Ещё раз.

Выражение лиц Зейда и Крида должно было стать моим первым предупреждением. Зак кладёт руку мне на колено и сжимает, но я игнорирую его, полная решимости победить, отчаянно нуждающаяся в этом.

Зейд сдаёт, мы играем… и я проигрываю. Снова.

На следующий день обед с Эндрю проходит приятно, непринуждённо, в его голосе нет скрытых намерений. Мы говорим о пляжном доме его семьи на Гавайях, о зимнем бальном вечере в следующем месяце, и я вкратце рассказываю ему о своём доме в старом вагоне поезда. На его лице нет осуждения, и когда он спрашивает меня, можем ли мы как-нибудь сходить куда-нибудь, я отвечаю «да». Та искра интереса, которую, как мне показалось, я заметила в первый день учёбы, всё ещё присутствует; я вижу это, когда он смотрит на меня.

Эндрю приглашает меня провести День благодарения с другом его семьи, у которого загородный дом недалеко от академии, но у нас с Заком уже есть планы. Ужин в доме его семьи на озере заканчивается тем, что мы остаёмся только вдвоём, и подаётся огромное блюдо со всеми обычными закусками. Это восхитительно, но немного одиноко, особенно из-за того, что я чувствую — Зак чем-то расстроен. Я предполагаю, что это из-за того, что его родители и их друзья отменили деловую встречу в последнюю минуту, но его невозможно прочитать, и я не спрашиваю.

Я до сих пор не совсем понимаю, зачем он вообще пригласил меня в гости, или почему он вдруг снова так заинтересовался мной и моим отцом.

— Кого волнует, почему он объявился? — Миранда стонет, закрывая лицо руками, а затем роняя их на колени. Она определённо шипперит меня и Зака. Когда я рассказала ей, что произошло, пока её не было, она была странно молчалива по поводу всего произошедшего. Она даже не придала значения моему свиданию с Эндрю. Но прямо сейчас, кажется, я не могу заставить её замолчать. — Ты ему явно нравишься. Кроме того, у него потрясающее тело, он мог бы стать профессионалом в футболе, если бы захотел, и у него есть то качество чрезмерной опеки, которое мне нравится.

— Тебе встречаться с ним или мне? — спрашиваю я, улыбаясь, пока мы идём по коридорам под звуки сладкой, сладостной неприкосновенности. Прошло две недели после вечеринки в казино, и никто меня не побеспокоил. Никаких грубых записок, подсунутых в мой шкафчик, или презервативов, подсунутых под дверь. Они ненадолго перестали называть меня Работяжкой, и меня оставили в покое, чтобы я могла спокойно поиграть на арфе, поесть в столовой или даже поплавать в бассейне академии.

— Я просто говорю, что Зак — хороший парень. Он мне нравится. — Миранда размахивает своей кожаной сумкой с книгами, пока мы идём, направляясь в спортзал. Харпер, Бекки, Эбигейл и Валентина превратили этот урок для меня в сущий ад, насмехаясь над моим телом, прикрываясь поднятыми руками, крича на меня, когда я стою на трамплине для прыжков в воду, крадя моё полотенце, когда я в душе. Но не после ночи в казино. Мне действительно начинает нравиться учиться правильно плавать. До прихода в Бёрберри всё, с чем я могла справиться — это трясясь плавать по собачьи.

Конечно, в глубине души я знаю, что этот покой ограничен по времени, и я с ужасом отсчитываю дни до первого числа нового года. Этого, и… вот и всего остального. Я не просто сыграла с ребятами один раз и проиграла. Я играла три раза и трижды проиграла. Как это произошло, я понятия не имею. Мне следовало просто забить после первого же проигрыша.

По крайней мере, теперь у меня на счету пятьдесят пять тысяч долларов — сорок за первую игру, которую мы сыграли, и ещё по пять за каждый из трёх проигранных мной раундов. Я чувствую, что позволила своей жадности взять надо мной верх, и мои щёки краснеют при одном воспоминании об этом.

Я решила, что пока приберегу их для колледжа.

С положительной стороны, мы с Лиззи переписываемся после казино, и я чувствую, что мы действительно начинаем становиться друзьями. Миранда кажется настороженной всякий раз, когда я упоминаю о ней, но я предполагаю, что это больше связано с Тристаном, чем с самой Лиззи.

Я стараюсь не думать о том, что я задолжала Идолам.

Одолжение. Поцелуй. Секрет.

Миранда придерживает дверь в спортзал, и я вхожу внутрь, врезаясь в чью-то грудь с такой силой, что у меня болит нос.

Крид там, и он прищуривает глаза, когда я протягиваю руку, чтобы потереть лицо.

— У тебя мышцы болючие, — ворчу я, но он уже игнорирует меня, вместо этого сосредоточившись на своей сестре.

— Ты не разговаривала со мной несколько недель. Меня уже от это тошнит.

— Так ты пойдёшь за мной в женскую раздевалку? — спрашивает Миранда, поджимая губы. Её глаза внезапно наполняются слезами. — Почему бы тебе просто не взять под контроль всю мою жизнь? — она поворачивается, чтобы уйти, и я так потрясена, что просто стою там. Крид, однако, протягивает руку и хватает её за предплечье, удерживая на месте. — Тристан сказал мне, что ты вынюхивал всё вокруг, расспрашивал обо мне всех на вечеринке. — Она пытается вырваться из хватки брата, но его пальцы сжимаются так сильно, что она морщится. Он видит это, и почти незаметный мускул на его челюсти дёргается, прежде чем он отпускает её. — Если ты хочешь что-то узнать, Крид, тогда спроси меня сам. — Она свирепо смотрит на своего брата, ноздри раздуваются, левая рука спрятана в складках юбки.