— Это настолько невежественные, женоненавистнические слова, что я даже не собираюсь их комментировать. — Я открываю свой ноутбук и загружаю лабораторные материалы на следующую неделю, открываю документы и просматриваю эксперимент, пока Тристан наблюдает за мной.

— Как у тебя это получается? Если ты ни с кем не трахаешься, тогда в чём дело? Жалость? Подлизывания?

— Попробуй предположить усердную работу и целеустремлённость, — огрызаюсь я, захлопывая крышку своего компьютера. Мои глаза встречаются с глазами Тристана, но мне трудно выдержать его взгляд. Он просто такой… тьфу. У него такое бесцеремонное отношение ко мне, которое началось ещё с первого дня. Кроме того, он слишком красив для его же блага. Хуже всего то, что он полностью осознает свою внешность. — Поступление в эту школу было одной из самых трудных вещей, которые я когда-либо делала. Я провела весь свой восьмой класс, добиваясь этой стипендии и этого места.

— А я провёл всю свою жизнь, работая, чтобы поступить в эту школу. — Тристан смотрит на меня сверху вниз глазами цвета грозового неба над морем, плоско-серого от набегающих облаков, густого от грома и сверкающего молниями. — На протяжении четырёх поколений Вандербильты произносили прощальные речи в академии Бёрберри. Если это твоя цель, то я предлагаю тебе перейти в другую школу.

— Насколько я помню, я всё ещё первая в классе первого курса, — язвительно замечаю я, и его лицо напрягается. Но Харпер, наконец, протопала и села рядом с Мирандой, кипя от злости, её пальцы так сильно впились в её бледные бёдра, что я вижу красные отметины. Миссис Зет начинает свою лекцию, и я достаю свой планшет, чтобы сделать заметки.

Тристан не разговаривает со мной остаток дня, но я знаю, что он меня услышал.

И я знаю, что он даст отпор.

Приближается январь, а я так облажалась.

В пятницу Зейд появляется у моей двери, проскальзывая внутрь прежде, чем Миранда и Эндрю успевают её закрыть.

— Тебя сюда не приглашали, — говорю я, но он игнорирует меня, зелёные глаза без интереса разглядывают моих друзей, а затем переводят взгляд на меня.

— Нет, но у есть кое-что, что я хочу от тебя. — Он делает паузу и поднимает обе брови, его униформа полностью расстёгнута, галстук распущен и съехал набок. Он воткнул булавку в лацкан пиджака, скрывая эмблему Бёрберри. — Я собираю долги с нашего маленького пари. И я хочу сделать это сегодня вечером на вечеринке у Бекки Платтер.

Мои щёки пылают, а Эндрю хмурится. Миранда скрещивает руки на груди и свирепо смотрит на Зейда. Она входит в Ближний круг, является членом престижных Голубокровных Бёрберри, ей это позволено. Её связь с Кридом делает её непобедимой. Пока он у власти, она тоже.

— Где Бекки устраивает свою вечеринку? Потому что меня не пригласили. — Миранда бросает взгляд на Эндрю, и он вздыхает.

— Мне она тоже об этом не рассказывала.

— Нет, потому что вы двое всегда торчите здесь, в Борделе. — Зейд берёт горсть арахиса из миски на моём столе. — Она всем рассказывает, что у вас троих какие-то долбанутые любовные отношения и что у вас у всех хламидиоз или что-то в этом роде. Или это была гонорея? — он делает паузу, чтобы отправить арахис в рот, глаза его темнеют. — Дело вот в чём: я хочу трахнуть Бекки Платтер. Она ведётся на ревность, и ты знаешь, что она чертовски тебя ненавидит, Черити. Приходи на вечеринку, потанцуй со мной немного, а потом поцелуй меня.

Мой рот открывается, а затем резко закрывается.

— Это глупое пари, — огрызается Миранда, откидывая светлые волосы с лица. Она выглядит точь-в-точь как Крид, когда делает это. — Вот почему я не вступаю в Клуб Бесконечности. Это того не стоит.

— Клуб — это нечто большее, и ты это знаешь. — Зейд улыбается мне, а затем задирает рубашку, демонстрируя свою татуировку Бесконечность. — Такая чертовски загадочная, верно? Девушки всегда спрашивают меня о ней, когда набрасываются на меня. — Он опускает ткань, и я хмурюсь. Я не впечатлена.

— А тебя не беспокоит, что я слишком много знаю? — сухо спрашиваю я, моё сердце бешено колотится. Последнее, что я хочу делать сегодня вечером, — это веселиться, особенно с Зейдом. И поцеловать его? Я имею в виду, это был бы не первый наш поцелуй. Тот, что был на Хэллоуин, мог бы стать моим первым, если бы у нас с Заком не было ровно одного невероятного сеанса поцелуев перед тем, как мы расстались.

— Э-э, почему? Мой отец платит больше миллиона за охрану в год. Если бы ты начала распускать язык, он мог бы просто послать за тобой своих головорезов. — Зейд протягивает руку и ерошит свои волосы. Он часто подводит глаза, что чертовски раздражает Миранду. Я ещё не призналась ей в этом, но, по-моему, он действительно хорошо так смотрится. От этого его изумрудные глаза становятся больше. — Вечеринка у родителей Бекки, примерно в часе езды отсюда. Её родители пользуются этим домом только тогда, когда у них соревнования по верховой езде или ещё что-нибудь в этом роде. Она говорит, что там будет спокойно, ни учителей, ни полиции, у чёрта на куличках.

— Полагаю, дресс-код такой же, как обычно: распутный, короткий и обтягивающий? — спрашивает Миранда.

— Предпочтительно, — отвечает Зейд, посмеиваясь. Он садится на мою кровать, как будто намеревается подождать меня. Он скрещивает ноги в лодыжках, и я понимаю, что на нём ботинки вместо мокасин. Итак, это его наряд для вечеринки. Он замечает, что я смотрю, и делает жест подбородком. — Сегодня вечером может появиться пара других школ. Я хочу иметь возможность презентовать себя. — И тут я замечаю, что на его булавке написано: Идол. Ух ты, как тонко.

— Тогда я надену свою форму с кроссовками, — говорю я, и Зейд стонет, поднимаясь с моей кровати и снова направляясь прямиком к моему гардеробу. — Прошу прощения, но мы не настолько близки. Убери свои руки от моей долбаной одежды. — Зейд швыряет в меня обтягивающую чёрную майку, затем хватает мою кожаную куртку, а затем крадёт мои красные туфли на каблуках Прада с Хэллоуина.

— Надень это дерьмо вместе со своей юбкой.

— Я не пойду на вечеринку на каблуках. Я едва могу в них ходить. — Я бросаю всю эту кучу на кровать, но, возможно, я надену майку и куртку. Накрахмаленные белые блузки академии душные, и они чертовски дорогие. Когда я забирала свою униформу у портного, мне пришлось подписать счёт с тремя нулями. Она обошлась мне больше чем в пять тысяч долларов. — И, кроме того, мы поспорили на поцелуй, а не на вечеринку.

— Вот что я тебе скажу, — говорит Зейд, подходя и становясь передо мной. Я всегда думала, что он ниже ростом, чем Крид и Тристан, потому что он всегда сутулится. Когда он стоит прямо передо мной, как сейчас, я вижу, что это совсем не так. Я вытягиваю шею, чтобы посмотреть на него снизу-вверх. — Ты приходишь на вечеринку, танцуешь со мной, и я сочту это оплатой вместо поцелуя.

— Ты действительно заинтересовался Бекки Платтер, да? — спрашиваю я, но Зейд только смеётся.

— Заинтересовался? — эхом отзывается Миранда, качая головой. — Он просто хочет вычеркнуть её имя из своего списка бинго. — Зейд не отрицает её обвинений, вытаскивая телефон из кармана и набирая текстовое сообщение.

— Ага, и что? Бекки всё равно стерва. Какая тебе разница, если я её трахну? — он поднимает свои зелёные глаза от экрана и приподнимает бровь. — Ты бы слышала, какую чушь она несёт за твоей спиной, Работяжка.

— Что другие люди думают обо мне, не моё дело, — отвечаю я, и Миранда ухмыляется. Это цитата РуПола. — Но всё в порядке. Я пойду на вечеринку, потанцую несколько песен, и с моим долгом будет покончено?

Зейд показывает мне большой палец и ухмыляется, поглядывая на Эндрю. Он почти ничего не сказал, просто прислонился к стене, наблюдая за нашей перепалкой. Может быть… он ревнует, что я иду на свидание с Зейдом сегодня вечером? Не знаю. Я имею в виду, не то чтобы я поощряла хрупкую мужественность и чрезмерную ревность, но небольшое доказательство того, что кому-то небезразлично, никогда не бывает плохо, верно?