— Дьявол… — глухо ругается Антон, вставая под струи воды.
Смыв с себя пену, сдергивает полотенце с крючка и, наспех обматывая им бедра, выходит из кабины. Я оставляю дверь приоткрытой и убавляю напор воды. Мне же интересно, кто и зачем ему звонит.
— Не истери! — рявкает, расхаживая по комнате с айфоном у уха. — Да неужели? Прям две полоски?
Я холодею от этих слов. Не настолько я дура и неудачница, чтобы не догадаться, кто звонит Антону. Это Инесса. И истерика по поводу двух полосок более, чем очевидна. Вряд ли она врезалась в столб, проскочив через двойную сплошную.
Настроение вмиг портится. Я выхожу из душа, обматываю волосы полотенцем и влезаю в махровый халат, пока Антон слушает вопли этой припадочной.
— Сейчас приеду… Сказал же, приеду! — Он скидывает звонок и начинает одеваться.
На непослушных ногах я дохожу до кровати. Не спуская с него глаз, сажусь на край и жду. Он не оправдывается. Психует. Злится. Дергается.
— Закажи завтрак, — наконец говорит мне, застегнув рубашку и бросив на столик несколько крупных купюр.
— Я не голодна.
— Я голоден, — отвечает Антон, воодушевив меня этим заявлением. — Скоро вернусь. И хочу, чтобы к тому времени тут была жратва.
— Как скоро?
Заправив рубашку в брюки и застегнув ремень, склоняется ко мне, одаривает коротким поцелуем и шепчет:
— Не успеешь соскучиться.
Быстро обувшись, рукой зачесывает влажные волосы назад и уходит, даже не обернувшись.
Приехали…
Я едва не покорилась ему. Мысленно уже отдалась. Телом, душой, сердцем. Зная, что он собой представляет, но даже не попытавшись сопротивляться порочной тяге.
— Козлина! — Взяв телефонную трубку, с силой вдавливаю ногтем кнопки и подношу к уху. Не дослушав любезности оператора, делаю четкий заказ: — Можно пиццу с грибами в шестьдесят девятый? Грибов побольше! Грибной соус, грибное мясо, грибное тесто. Просто слепите все из грибов.
Девушка на другом конце линии теряется. Секунду молчит, прежде чем ответить:
— У нас есть грибной суп, шашлык из шампиньонов…
— Вот все грибное, что у вас есть, несите.
Оператор снова выдыхает и интересуется:
— Напитки?
— Спасибо, у нас хороший напор воды из-под крана…
Бросаю телефон на кровать и сдергиваю полотенце с мокрых волос. Ни секунды здесь не задержусь. Я не собираюсь терпеть Инессу, которая будет портить нам всю жизнь своим ребенком. И не собираюсь становиться причиной ее аборта. Я не Ксения Вацлавовна. Лучше так — сразу на старте со всем покончить. Пока не влюбилась по уши.
Дверь в номер открывается внезапно. Я замираю посреди комнаты, не дойдя до душевой, где осталось мое платье. Появившаяся передо мной Инесса, держа в руке пистолет, плавно входит в номер и, толкнув дверь, ждет, пока та закроется до щелчка. Я узнаю пушку. Из нее Антон застрелил Радика, ранил его подельника, а потом хранил в «Бугатти». Или у меня уже галлюцинации, и все стволы кажутся одинаковыми.
— Антона ты уже грохнула? — спрашиваю, замерев с полотенцем в руках.
Былого страха нет. Я не трясусь, как в ту роковую ночь в Москва-сити. Я вообще не верю, что эта дура, какой бы истеричкой она ни была, способна застрелить человека. Она шлюшка, шпионка, но не убийца. Наверное.
— Жив этот болван, — фыркает желчно, шевельнув пистолетом. — Кольцо снимай.
Опускаю взгляд на руку. Кольцо… Ей нужно кольцо…
— Так это ты киллеров наняла? — догадываюсь, горько усмехнувшись. — Они не за Антоном приходили, да? За мной? Им нужна была я?
— Нет, только твое брюхо, — двигает своими ярко-красными губами Инесса. — Ты весь мой план разрушила, сука! — срывается на крик, сделав шаг вперед и спугнув меня с места.
Пячусь к кровати и шлепаюсь на нее, выронив полотенце. Одновременно с Инессой замечаю, как темным силуэтом отодвигает балконную шторку. Крепко держа в руке нацеленный на Инессу пистолет, Антон медленно входит в комнату, заставив свою бывшую любовницу растеряться. Она переводит ствол с меня на него и обратно.
— Я застрелю ее! — рявкает надрывно. — Брось пистолет!
Не сводя с нее пристального взгляда, Антон осторожно снимает оружие с предохранителя, отводит руку в сторону и опускается к полу. Я жду, что он, как в крутом кино, резко подскочит и подстрелит Инессу в руку или ногу, но он отходит на два шага назад, показывая ей пустые ладони.
— Ты «Бугатти» не закрыла, — говорит он ей, остановившись.
— Торопилась! Ты тоже не особо-то в мою беременность поверил!
— Когда я был у тебя пару дней назад, ты не дала мне из-за месячных.
Инесса ядовито смеется, засверкав слезами отчаяния. Завралась, что угодила в яму, вырытую своими же руками.
— Я не хотела всего этого! — опять визжит, дебилка. Морщусь от ее истошного тона. — Ты мне даже нравился!
— Это не мешало тебе работать на Беркута, — уточняет Антон.
— А мне деваться было некуда. Он меня из дерьма вытащил. Если бы не Тимур, я бы сейчас срок мотала. Но знаешь, и на властей приедается пахать. Как бы круто ты не трахался, а я не хотела всю жизнь быть крысой. Бриллиант за двадцать два миллиона все бы исправил. Я бы вышла из игры, сменила бы имя, свалила бы за границу. Вы бы никогда меня не нашли. Ни ты, ни твой папаша, ни Тимур. А эта мелкая зараза все испортила! — вскрикивает, дернув пистолетом в мою сторону.
— Ты поэтому настаивала ужинать в том отстойном ресторане? — спрашивает Антон, чем задевает меня сильнее нацеленного на меня ствола. Я так-то работала в том отстойном ресторане!
— Тебя бы не убили. Парни просто инициировали бы мое похищение. Пока ты искал бы меня и отходил от шока, что все это время я работала на Тимура, я бы уже была далеко отсюда.
— Но раз Рина проглотила бриллиант, ты решила нас с ней убить, так? А как ты собиралась доставать кольцо?
— Не я. Тот ушлепок, которого ты убил, сказал, что вспорет сучке брюхо.
У меня пересыхает в горле. Решив вмешаться в разговор, тихо спрашиваю:
— Он знал, кого ему придется вспарывать?
— Это важно? — нервно смеется Инесса. — Я сказала, что ты какая-то официантка из того ресторана. Екатерина. Он покивал и ответил, что все сделает.
Еще тепля надежду, что Радик не хотел причинить мне вред, а хотел спасти меня, я задаю контрольный вопрос:
— Он взял задаток?
— Не-а. Бабки эти два лоха получили бы после продажи бриллианта.
Выходит, не спасать меня Радик приходил. Отворачиваюсь от Инессы, поджав губы. Деньги и правда всегда кружили Радику голову. Да, изначально у них был другой план, но он запросто согласился бы на опасную авантюру, если бы ему предложили больше условного.
— Ты его знала, да? — строит она догадки на очевидном. — По глазам вижу. Ну и каково это, когда тебя предают?
— Тебе не понять. Ты же сама бессовестно предала, — отвечаю я.
— Ты кувыркалась с моим женихом, а предала я?! — возмущается она.
— Отвали от нее! — рычит ей Антон.
Инесса сбавляет громкость:
— Ты прав. Пора мне отвалить. Сними с нее кольцо и свяжи ее. — Она бросает Антону моток садовых ниток. — Так и быть, я не стану вас убивать. Полежите связанными, пока я буду сбегать.
— Это кольцо не стоит тех денег, — заявляет ей Антон. — Но оно у меня было одно, и я не мог рисковать. Ты должна была поверить, что оно действительно ценное. Пришлось приврать.
— Не гони, — морщится она. — Если это дешевая подделка, смой его в унитаз. Я знаю, как ты мелочен. Ты не выкинешь двадцать два миллиона. Давай-давай, — поматывает она пистолетом, разрешая Антону подойти ко мне. — Только без фокусов. Я в спину выстрелю, не побрезгую.
Антон не спеша подходит ко мне, берет за руку и шепчет, посмотрев в глаза:
— Все будет хорошо.
— Не надо, — прошу я, сжав пальцы в кулак.
— Да плевать на него, — улыбается он, совсем не боясь направленного на нас оружия. Разжимает мой кулак и стягивает кольцо. Показывая его Инессе, отходит к балконной двери и выбрасывает на улицу. — Вот и все. Оно стоит двадцать косарей. — Вынимает из кармана бумажник и швыряет его на кофейный столик. — Возьми отсюда. Здесь больше. И проваливай.
