Крепкая мужская рука, увитая уходящими под манжету рубашки венами, властно жмет на пластиковую ручку и толкает дверь вперед. По моим глазам бьет отблеск от восемнадцати тысяч долларов, посаженных на эту руку в виде швейцарских часов. Мой суровый конвой пинает меня идти вслед за своим циничным боссом и тоже вваливается в небольшой кабинет УЗИ, как в вагон метро по утрам. Энергично и напролом.

— Вытряхивайтесь! — Грубый тон этого богатого и нервного психопата с идеально подходящей ему фамилией Громов приводит в шок лежащую на кушетке девушку и ее парня, которые счастливо рассматривали своего будущего малыша на экране аппарата, пока тут не появились мы.

Узистка с бейджиком «Ульяна Ми…» встревоженно обводит всех нас взглядом и с уместным замешательством спрашивает:

— Вы что себе позволяете?!

Двумя пальцами раздвинув жалюзи, Громов выглядывает на улицу, где в одной из машин его личного кортежа истерит его ненаглядная невеста, и с абсолютным хладнокровием отвечает:

— У тебя две минуты, док. Или понесешь резюме в отдел занятости населения.

— Я на вас нажалуюсь! — Она поднимается с кресла, но здоровая лапища верного цербера давит на ее плечо, садя обратно.

— Минута пятьдесят, — начинает отсчет этот маньяк, продолжая смотреть на улицу.

Напуганная его дерзостью и физиономиями его троих мордоворотов, Ульяна следит за тем, как из кабинета выскакивают разволновавшиеся пациенты, и быстро меняет салфетку на кушетке.

— Прошу, — кивает мне, усаживаясь поудобнее и беря гель. — Какой срок?

Я приподнимаю рубашку и расстегиваю брюки с завышенной талией, краснея от мужских взглядов. Они даже не пытаются отвернуться. Думают, им все позволено.

— Часа два, — отвечаю я, отчего узистку окончательно переклинивает.

— Молодой человек, вы в своем уме?

Ярко-зеленые глаза этого молодого человека обдают ее холодом. Оторвавшись от созерцания своих дорогих авто, он решительно приближается к аппарату, выхватывает из рук врача гель и обильно поливает мой живот.

— Ай, холодно же! — взвизгиваю возмущенно.

— Я хочу знать, что у нее внутри!

Брови узистки взметаются вверх.

— Вы нормальный?!

За его спиной хрустят костяшки сжимающихся в кулаки рук, концентрируя в кабинете полнейшую тишину.

Ладонью опершись о спинку кресла, этот шизик разворачивает узистку носом к аппарату и четко напоминает:

— Время.

— Скорее всего, я кое-что проглотила, — объясняю я ей, наконец отходя от офигевания или привыкая к тому, что я в некотором смысле временная банковская ячейка. — Возможно, кольцо.

То ли тяжело, то ли облегченно вздохнув, Ульяна отвечает:

— Могли бы сделать рентгенограмму. Зачем в женскую консультацию-то пришли?

— Минута.

— Я уже начинаю. Не торопите меня, — психует врач, беря ультразвуковой датчик.

Наводит его на мой живот и размазывает гель в области желудка. Сосредоточенно всматривается в экран, словно в ее затылок не дышит кровожадный бугай. Поражает меня своей выдержкой. Настоящий доктор!

— И? — не терпится этому несчастному жениху, которому я обломала романтический ужин с предложением руки и сердца.

— Да, я что-то вижу… Милая моя, вы что же, сегодня совсем не кушали?

— Она изрядно закинулась французским «Круг Гранд Кюве» с нотками пряностей и меда, — с тонкостью опытного сомелье напоминает Громов мне о том проклятом бокале, который я опрокинула в себя, получив смс от Радика, не придумавшего ничего оригинальнее, чем расстаться со мной в мессенджере!

— Екатерина, — обращается ко мне узистка, глянув на бейджик на моей рубашке. Меня буквально волоком вытащили из ресторана. Я даже свою сумку не успела забрать, не то что форму официантки сдать! — У меня для вас немного неприятные новости. В вашем желудке и правда предмет, напоминающий кольцо…

— С бриллиантом высшей чистоты в ноль-пять карат, — уточняет этот узурпатор, выставляет в сторону руку и дожидается, пока один из подчиненных вложит в нее скальпель. Самый настоящий медицинский скальпель. — Режьте! — Протягивает его Ульяне, отчего она бледнеет, а я и вовсе едва не теряю сознание. Ведь речь о моем животе!

— Вы рехнулись?! — дрожащим хрипом вскрикивает врач. — Это не операционная, и я не хирург! Да, девушка проглотила кольцо, но еще рано прибегать к таким кардинальным мерам! Подождите дня три, оно само выйдет. Главное — побольше и помягче питаться. — Она опасливо смотрит на сверкающий скальпель, часто моргая и покрываясь испариной. — Если же по истечение этого времени кольцо к вам не вернется, обратитесь к хирургу. Тогда его извлекут под наркозом.

— У меня нет трех дней, — рычит он.

— Я все равно ничем не могу вам помочь. Я не буду делать то, о чем вы просите.

Со злости швырнув скальпель в стену и позволив узистке и мне выдохнуть, он хватается за голову и нервно расхаживает из стороны в сторону.

— Она со всем своим барахлом не стоит столько, сколько это кольцо! — рявкает, указав на меня.

Хватаю бумажное полотенце и тщательно вытираю гель с живота, ворча:

— А ты не стоишь и половины того, чего стою я. Придурок…

— Что ты сказала? — Остановившись, скрипит зубами. — Ты не в том положении, чтобы подавать голос, когда не просят… как там тебя?

— Екатерина, — подсказывают ему.

— Да мне плевать, — рычит он, заткнув рты своим псам. — Ты проглотила не кольцо, а все мои старания.

— Выбирал долго? Неудивительно. Для такой припадочной курицы, как твоя невеста. Ты вообще уверен, что она примет его после того, как оно закончит свое путешествие по моему кишечнику?

Только его зазвонивший айфон сохраняет мне жизнь. Вынув свой «яблочный» гаджет из кармана, смотрит на светящий экран и глухо ругается:

— Молись, Катерина, чтобы я сейчас выторговал тебе эти три дня.

Двадцать два миллиона… Ровно столько сейчас переваривается в моем желудке. Целое состояние. Две столичные квартиры. Билет в безбедное будущее.

Как же меня угораздило в это вляпаться?!

Вздохнув, откидываю голову назад и, пока Громов болтает по телефону, прокручиваю в голове каждый свой шаг.

Если бы я уехала с мамой в деревню к бабушке.

Если бы Сонька не купилась на акцию в салоне красоты возле беляшной и не изуродовала бы себя перманентным макияжем.

Если бы я отказалась подменить ее в свой законный выходной.

Если бы я опоздала.

Если бы не вернулась за забытым на подзарядке телефоном.

Если бы Радик не бросил меня по смс.

Если бы мне под руку попался другой бокал.

Если бы я откашливалась, когда кольцо застряло в горле, а не запивала его французским «Круг Гранд Кюве» с нотками пряностей и меда.

Сейчас я этого Громова бы знать не знала.

Хотя мне кажется, не так страшен он, как его невеста, угрожающая сжечь ресторан и засадить за решетку весь персонал. Неврастеничка психованная!

Грозное перемещение по кабинету самого здорового амбала, того самого, который держит наготове кулаки, вынуждает Ульяну отбросить идею дотянуться до своего телефона. Она даже экран разблокировать не успеет, как размажется по стенке.

— Ладно-ладно! — Осторожно разводит руки в стороны, показывая пустые ладони.

Громов заканчивает разговор, отнимает айфон от уха и ощупывает меня сосредоточенным взглядом. В нем все — от бешенства и неприязни до беспокойства и непонимания, почему у него все пошло через одно место.

Это наш первый прямой зрительный контакт, когда ни я, ни он не отводим взглядов. Я вижу в нем монстра и своего потенциального убийцу. Он во мне — жалкое, беспомощное существо и коробочку с бриллиантом.

На вид красивый молодой мужчина: гладко выбритый, с аккуратно уложенными назад густыми темно-русыми волосами, зеленоглазый, уверенный в себе. Высокий, спортивный, непоколебимый. В модном костюме, едва ли не свадебном, в лакированных лоферах и с увесистым золотым перстнем-печаткой, он внушает не только трепет от восхищения его успешностью, но и страх. Потому что такие люди, как он, все в этой жизни измеряют деньгами.