— Вы что-то забыли? — звонкий голосок, раздавшийся рядом со мной, я бы не спутал ни с одним другим.
— Ленуська! — через секунду она уже была у меня в объятьях. Не обращая внимания ни на кого, мы поцеловались. Долго, очень долго и жарко.
— Какой же ты огромный, — зашептала она. — Я просто утопаю в твоих руках.
— Лапищах, Ленуся, — поправил ее я и вновь прильнул губами к этому милому личику. Как же тяжело было от нее оторваться. — Но почему ты здесь? Ты ведь должна быть на занятиях, а потом в своем архиве.
— Я взяла выходной. И там, и там. Ведь могу же я воспользоваться привилегиями, которые предоставляют мне дипломная работа и работа в качестве сотрудника государственного учреждения.
— Вот здорово!
Наконец мы прекратили свои неприличные лобзания на публике. Правда, публика вовсе и не думала обращать на это никакого внимания. Это ж автовокзал и сколько людей встречаются здесь после долгой разлуки.
Затем я вновь вернулся к терминалу, выбрал себе прибежище, и мы вместе поехали туда просто бросить дорожный баул. А вышли оттуда, когда от голода уже начало бурлить в наших животах. Только не надо делать такие большие округлые глаза создавая из нас каких-то излишне озабоченных. Просто так получилось.
В столовой отеля я честно разделил предлагаемый ужин на нас двоих и конечно же даже по минимуму не насытил свою утробу. После чего мы пошли по нашим улочкам, где так часто бродили ранее, а я все порывался зазвать Лену в какой-нибудь фешенебельный ресторан, но она отказывалась. И мне было от этого и голодно и обидно. Как же! Ведь сейчас я был богат. Ведь у меня на счете лежала почти вся моя годовая (и немаленькая!) зарплата плюс премиальные. И так хотелось и есть и чем-то поразить, шокировать свою подружку. В конце концов сдавшись я уже начал просто умолять ее зайти хоть в какое-нибудь кафе, обещая, что иначе ее друг просто умрет с голода.
Она смутилась. Вдруг ни с того ни с сего начала просить прощения, и мы наконец нырнули в небольшую закусочную, которых так много в центре города. Под удивленный взгляд Лены я заказал себе огромный ростбиф с картошкой, неразмерную тарелку салата и полуторалитровый графин сока.
— И ты все это съешь? — только и смогла промолвить она, когда перед нами появился заказ.
— А ты на что? Давай, помогай, — я скинул в ее тарелку добрую половину.
— В меня столько не поместится…
Как же хорошо быть сытым! И поступь стала увереннее, и город вокруг нас расцвел своими волшебными красками, и Ленка на фоне всего этого великолепия вновь казалась этаким затмевающим все светлячком.
Я вывел ее на ту самую аллею, где мы с товарищами по несчастью давным-давно сдавали на норматив пятикилометровый кросс и, чувствуя прилив сил, не жалея красок рассказал, как в ту пору вот так же неспешно гуляя прошли этот маршрут и как деканат тогда сдался.
— Представляю, какие у них были глаза! — закатывалась от беззаботного смеха Ленка.
— Не представляешь. Они просто метали гром и молнии и, если бы даже были не Зевсом, а хотя бы одним из его многочисленных детей — от нас бы и пепла не осталось.
— Да не может быть!
— Может.
— Но тогда вы не просто победители вы еще и похлеще Кроноса будете!
— Ну зачем же уж так, — не зная кто такой Кронос смущенно потупил взгляд я.
Как-то совсем незаметно дорожки вывели нас к дверям отеля, где находилась забронированная мной комната. Мы ни о чем не спрашивали друг друга. Мы просто зашли внутрь и Лена осталась у меня до утра.
А проснулся я один. От яркого света. Потому что за окном уже вовсю разгорелся день, а будильник на прикроватной тумбочке показывал половину первого. Сладко потянувшись я начал прикидывать планы на вечер, все еще не оставляя надежды поразить Ленусю широтой своего размаха. И тут же вспомнил себя в это же время год назад. Когда едва не пролетел с дипломом.
«Сытый голодного не разумеет», — так часто любила говорить мне мама. И вот теперь уже я, сытый, валяюсь в постели нежась в полуденной дреме, а Лена… Мне почему-то стало стыдно. Но вместе с тем я не знал, что делать.
— Что, прямо так сразу? — девичьи щечки залил румянец, когда после встречи и посещения кафе мы сразу проследовали ко мне. — Может быть, погуляем? Рано еще…
— Не потому что, а потому, — тронул я ее курносенький носик. — Не поняла? Повторяю. Не для того чтобы, а тебе надо спать. И я хочу в этом убедиться.
— Вот прямо так? — засмеялась она. — Интересное предложение…
А через час она уже мирно спала, уткнувшись своим личиком мне в плечо и сладко посапывая. Ко мне же сон не шел. Я уже отлежал себе спину, но все боялся пошевелиться, чтобы не разбудить этого человечка. «Реюшка, как же я тебя люблю», — вдруг тихо прошептала она. Осторожно повернув голову, я глянул на нее. Нет, это во сне. Но отчего-то именно это мне было дороже всего.
Проснулся я раньше ее. Будильник показывал без четверти восемь, за окном уже набрало полные обороты новое утро и до предательского звонка оставалось не более пяти минут. Я лежал на боку, а Ленуся за моей спиной все прижималась ко мне обняв своей маленькой ручкой. Она будто боялась отпустить меня хоть на миг.
По комнате пролилась тихая трель. Потянувшись, Лена осторожно щелкнула пальцами, выключая будильник и тихо чмокнула меня в ухо. Я быстро повернулся и, схватив ее еще не до конца проснувшееся тельце, притянул к себе.
— Ты уже не спишь? — удивилась она.
— Как видишь, уже нет. А ты выспалась?
— Еще как! Так сладко я еще в жизни никогда не спала.
— Так встаем или еще поваляемся?
— Рей, это уже переходит все границы, я в институт опоздаю, — зашептала она, когда я всей массой придавил ее сверху.
Да, собираться пришлось впопыхах, но благодаря вовремя вызванному такси Ленуська таки успела к своему руководителю проекта. Ну-у… А те пять минут опоздания… Это не в счет, не лекция же.
Весь день я не находил себе места. После обеда целый час дожидался ее возле института лишь для того, чтобы десять минут побыть рядом, проводить на работу в архив. Потом еще томительные пять часов… По-моему, я даже не ел. Но наконец она освободилась. И это было уже наше время.
Но теперь она наотрез отказалась идти спать.
— Только кафе и только танцы до упада, — не обращая внимания ни на какие мои протесты безапелляционно заявила Ленка. — Сегодня я уже выспалась на год вперед.
Пришлось идти на поводу. Только не считайте меня каким-то там подкаблучником. Ленуся веселилась, а я честно отдавил ей пару раз ноги во время белого танца и наотрез отказался повторять этот эксперимент еще раз.
— Ну-у, какой ты… — на секунду надула она губки и вдруг сквозь смех добавила. — Но ты мне нравишься и таким!
Потом мы еще долго гуляли по погрузившемуся в ночную жизнь городу, рассказывая друг дружке занятные истории из своей жизни, связанные с тем или иным его районом. Мне было хорошо. Надеюсь, и ей тоже.
Так прошло еще четыре дня. Мое недельное бронирование номера в отеле подходило к концу, да и отпуск, который в начале казался таким бесконечным, тоже скукожился до размеров полутора недель. Я ведь даже не успевал дождаться получения Ленуськой диплома. И вот тут я решился на серьезный разговор.
— Елена, мне скоро уезжать, отпуск кончается, — постаравшись быть как можно более твердым начал я.
— Но у тебя же еще больше недели… — вдруг испуганно ответила она и ее глаза налились грустью.
— Это все равно уже скоро.
— Так ты останешься на это время? — какая же хрупкая надежда сквозила в ее словах!
— Ну конечно останусь, не в этом дело… — я не понимал ее реакции. Какой-то странный перепад настроения… — Не в этом дело. Мне все равно придется уехать. Работа… Через месяц ты закончишь институт, приезжай ко мне! — последнюю фразу, заготовленную мной еще загодя, я выпалил разом, даже не деля ее на слова.
Последовала пауза. Муторно-тягучая. Мы смотрели друг на друга и молчали. Молчал я. Молчала она. Потом она, будто попытавшись что-то произнести, тихо зашевелила губами. Но у нее не получалось выдавить из себя ни одного слова.
