На этот раз всё было по-другому. Рени не уходила по ночам, как поначалу он опасался. Она перенесла всё своё внимание на Ника и Мари, и в упор не замечала его. Это оказалось не менее болезненно. Он уже не знал, что хуже: предполагаемые загулы жены с гарантированным прощением или открытая демонстрация равнодушия с полной неизвестностью, что будет дальше.
Огорчённый домашними неурядицами Палевский настолько ушёл в себя, что впервые в жизни не услышал, что ему говорят.
— Что ты сказал? — спросил он, преодолев самолюбие.
— Я сказал, что Рени очень тебя любит и я не понимаю, как ты мог ей изменить, да ещё с таким ничтожеством, как человеческая девчонка.
— Не лезь не в своё дело.
Ник пожал плечами и внутренне усмехнулся: «Я-то не полезу, а вот за Рени поручиться не могу».
***
Оставшись одна в прихожей, Рени села на диванчик, пережидая приступ слабости.
Неожиданное пополнение в семье её радовало. Она не забывала, кто такой Ник, но он ей нравился чисто по-человечески. Возможно, потому что это было обоюдное чувство, заметное по тому, как он был внимателен и прислушивался к её советам. К тому же она не сомневалась в том, что Старейший на самом деле молод. Конечно, не настолько, как он выглядел, но уж точно не законсервированный тысячелетний старец, чьи чувства давным-давно перегорели и это скорей биоробот, чем живой человек.
Припомнив, как Ник засмущался от её внимания, Рени тепло улыбнулась. «Хорошо, что Мари сейчас его не видит, а то не обошлось бы без ехидных комментариев. И чего она так взъелась на бедного мальчика? Вчера весь вечер изводила его и так достала, что по всему чувствовалось, что он готов прибить её на месте. И в кого только она такая язва?» — вздохнула она, стараясь не думать о муже. Вот только он был не из тех, кто даёт забыть о себе.
Мысли Рени переключились на мужа, и были они невесёлыми. Она действительно могла определить, когда он ей изменял и в этом не было ничего сверхъестественного, его выдавало чувство вины, которое для неё было так же ясно, как следы чужой помады. По возвращении Палевского от Лизы она сразу же поняла, что он с кем-то переспал, и с той поры её с неимоверной силой терзала ревность.
«Вот тебе и вся любовь! Одна болтовня, за которой нет ни грамма истинного чувства», — горестно подумала Рени. Муки уязвлённой гордости не давали ей дышать и решение, как всегда, пришло внезапно. Она никогда не искала встреч со своими соперницами, считая это ниже своего достоинства, но в этот раз она вознамерилась изменить своему обыкновению. «Ну нет, мой ангел! Если уж пошла такая пьянка, то не мне одной получать в пиру похмелье. Просто так я это дело не оставлю. На этот раз я хочу знать, на кого ты меня променял», — прошипела она и её глаза загорелись фосфорическим блеском.
Обдумывая детали предстоящей операции, она вскочила и заходила по холлу. Вскоре план действий был готов, и на её лице появилось отстранённое выражение.
Неожиданно Рени упала духом. Снова забравшись с ногами на полосатый диванчик, она прислонилась спиной к мощному стволу комнатной пальмы. «Стоит ли? — засомневалась она. — Вдруг соперница окажется лучше и Мика действительно к ней не равнодушен? С чем же я тогда останусь?.. Господи, одни только вопросы и никаких ответов! — горько подумала она. Но привычка к дисциплине позволила ей подавить ненужные эмоции. «Нечего раскисать, дорогуша! Забыла свой девиз? “Всё или ничего!” Решение принято, назад пути нет. Как говорили предки, за нами Москва. Подъём!»
На втором этаже Рени зашла в гардеробную и придирчиво осмотрела свои наряды. «Нужно быть во всеоружии, чтобы выбить из Томаса необходимую информацию, — она насмешливо фыркнула. — Не знаю, как он относится к остальной половине, но женщин точно не пропускает при каждом удобном случае. Другое дело, что при этом он бегает от брака, как чёрт от ладана».
После некоторых размышлений она остановилась на шёлковом костюме от известного модельера, заказанный и сшитый по её меркам. Одев его, Рени посмотрела на себя в зеркало и решила, что выглядит одновременно строго и сексапильно. «Отлично!» — она села за старинный театральный трельяж и, включив его подсветку, тщательно нанесла макияж.
По окончании сборов Рени ещё раз придирчиво осмотрела себя в зеркале и пришла к выводу, что находится в полной боеготовности. Направляясь к Штейну, она хотела проверить одно своё предположение, а во-вторых, нуждалась в его помощи, как шефа СБ. Правда, чтобы ею воспользоваться, ей нужно было пережить посещение его кабинета. Слишком уж рискованный способ она выбрала, чтобы надавить на него. Перед выходом из дома Рени ещё раз проверила пистолет.
***
Спустя некоторое время в кабинете Штейна раздалась мелодичная трель, и он с досадой посмотрел на мигающий селектор.
— Hol's der Teufel! Я же просил меня не беспокоить! — с досадой рявкнул он на секретаршу и, выслушав её объяснения, неохотно произнес: — Извини за ор и спасибо за напоминание. Прими посетительницу, но сразу не запускай в кабинет. Я скоро закончу, а ты пока организуй приём на высшем уровне. Эй, Марта, и чтоб без этих ваших бабских глупостей! Поняла?
Получившая не совсем обычное распоряжение начальства, девушка во все глаза уставилась на незнакомку, появившуюся на пороге приемной. Изящная невысокая брюнетка в строгом тёмно-зелёном костюме оказалась потрясающе красива и излучала ощутимую ауру властности. В Марте вспыхнула ревность, но она не могла не признать красоту незнакомки, и мстительно подумала, что та чересчур тоща. Поймав недоумевающий взгляд тёмных глаз, девушка опомнилась и вскочила из-за стола. Она чопорно кивнула, приветствуя посетительницу.
— Простите, фрау, но герр Штейн ещё занят. Не могли бы вы немного подождать?.. Присаживайтесь, пожалуйста! Если хотите, я принесу что-нибудь из напитков.
Любезный тон её не обманул, Рени внимательно оглядела красивую блондинку с холодными голубыми глазами и понимающе усмехнулась. Оставаясь в рамках вежливости, секретарша, тем не менее ясно давала понять, кто здесь главный.
— Не утруждайтесь, милая. Я не нуждаюсь в ваших услугах.
— Что ж, ваша воля. Не смею вас принуждать.
Судя по обиженному тону, секретарша Штейна уловила оскорбительное высокомерие, прозвучавшее в её словах, и Рени упрекнула себя за заносчивость. В душе она жалела девушку — слишком уж та была уязвима из-за своей любви. «Дурочка! Зря ты на что-то надеешься. Лучше бежала бы отсюда пока не поздно. Ведь не зря к твоему обожаемому шефу приклеилась кличка Ледяной тигр. Со временем Томас выпотрошит тебя до донышка, а затем выбросит за ненадобностью, — подумала Рени, глядя на склонённую головку с идеальным пробором в белокурых волосах, и досадливо нахмурилась. — Нашла о ком переживать! Тут бы со своими бы делами разобраться. Кстати, чего я зря теряю время? Очевидно же, что из-за своей ревности эта дурочка продержит меня в приёмной до морковкина заговенья, да и Томас наверняка не горит желанием встретиться со мной. Ну-ну! Если гора не идет к Магомету…»
Встав с мягкого кожаного дивана, чья низкая посадка максимально затрудняла подъём посетителей, Рени направилась к кабинету Штейна, и секретарша с не менее решительным выражением на лице бросилась ей наперерез.
— Остановитесь, фрау! Герр Штейн не вызывал вас!
— Понимаю ваше беспокойство, милейшая мадмуазель, но Томас обещал принять меня без промедления. Хочет он того или нет, но он сдержит своё слово.
Невзирая на бурные протесты девушки, Рени распахнула двери и заглянула в кабинет.
— Привет, затворник! Вижу, чтобы отбиться от нежелательных посетителей, ты обзавёлся свирепой стражей. Только у твоей белой медведицы кишка слабовата против меня, — заметила она, насмешливо глянув на раздосадованную девушку.
Рени переступила порог кабинета и удивлённо приподняла бровь.
— Что-то я не вижу других посетителей, так какого чёрта ты держишь меня за дверью?
— Здравствуй, — буркнул недовольный Штейн. — Извини за задержку. Не сердись на Марту, она не виновата. Это я приказал немного придержать тебя. Думал, что успею по-быстрому разделаться с одним неприятным делом, — он поднялся с места, не выпуская из рук документы. — Кофе хочешь? Сейчас я распоряжусь и…
