Мари заколебалась. Что-то такое было в голосе Ника, что призывало её внять его предупреждению, но верх взяло любопытство. «Ну, нет! Сначала ты заинтриговал, а теперь идёшь на попятный? Это нечестно!» — мысленно воскликнула она. «Что ж, это твой выбор…»

— Вот что мы спорим? Реази, кто второй путешественник во времени? — спросил Штейн. — Если вас двое, то мы вас по-братски поделим и все дела.

— Моя сестра Риза.

Ник аккуратно высвободился из пальцев девушки и у неё возникло ощущение, что внутренне он вновь выстроил между ними непреодолимую стену.

— Вам она известна под именем Эльжбеты Павлович. Это она была женой Михаэля.

— Вообще-то, я так и подумал, но вдруг, — заявил Штейн и в задумчивости забарабанил пальцами по столу.

Не замечая этого, он повторял ритм, который до него выбивал Ник, и Рени, не выдержав, прижала его руку к столу.

— Томас, перестань!

— А что такое? — удивился он, подняв на неё глаза.

— Не знаю как вам, а нам с Мари этот стук действует на нервы.

После замечания Рени взгляд Штейна тут же переместился к лицу девушки, и она мысленно застонала, когда он прошёлся по её шее и оголённым плечам, а затем прочно застрял в районе груди.

Когда на белоснежной коже дерзкой девчонки проступил румянец, по губам Штейна скользнула улыбка.

— Прошу прощения у милых дам! Постараюсь больше вас не нервировать, — учтиво произнёс он и поцеловал руку Рени.

«Томас! Ну, что за мальчишеские выходки?» — мысленно спросила она и тот уже открыто расплылся в довольной улыбке. «Прости, Кошка, не смог удержаться. Очень уж хотелось поддразнить нашего гостя. Ты заметила, стоит только мне посмотреть на твою девчонку, и он сразу же превращается в надутого индюка». — «Думаешь, он не равнодушен к Мари?» — «Возможно, но не уверен. Такое ощущение, что она ему нравится, и в то же время есть нечто, что его останавливает и он давит свои чувства». — «Что-то мне это не нравится», — нахмурилась Рени. «Мне тоже. Давай-ка, я расспрошу его насчёт сестры. Чует моя душа, что Эльжбета и Мари кровные родственницы. Думаю, именно здесь зарыта собака».

— Реази, сколько лет было твоей сестре на момент отправки? — спросил Штейн.

— Двадцать.

— Что ж, вполне зрелый возраст, особенно для женщин. Насколько я понимаю, вы с сестрой не слишком ладили? — приступил Штейн к допросу.

— Нет, ты не ошибся.

Ник помолчал, глядя перед собой невидящим взглядом, а затем приступил к рассказу о страстях, что когда-то кипели при дворе короля Лета:

— Я ненавидел Ризу не потому, что она была мне сестрой лишь наполовину, а потому что она была редкой тварью. Поскольку у правящего семейства должны быть наследники по мужской и женской линиям, то райтан Таятан признал дочь, которую ему родила официальная любовница. Он выплатил ей вознаграждение и забрал дочь себе…

Помню, как Ризу привезли к нам в поместье. Тогда мне исполнилось пять лет, а ей — десять. На подъездной аллее, около дома, остановился наш фамильный автомобиль, и из него выскочила темноволосая девочка, наряженная как кукла.

Дочь продажной девки уже тогда была не промах. Риза сразу же бросилась к отцу и повисла у него на шее. Крейд, как же он обрадовался! Служанки болтали, что он не забывал о ней и постоянно навещал даже после женитьбы на моей матери. И эта маленькая дрянь, эксплуатируя его отцовские чувства, сразу же постаралась отдалить его от законной жены и сына.

Противно вспоминать, но с годами ситуация в нашей семье всё ухудшалась. Не знаю, каким образом, но Ризе удалось вбить в голову отца, что моя мать не очень-то верная жена. В общем, дело дошло до того, что я, законный наследник, потерял право безоговорочного наследования по мужской линии и должен был пройти официальную генетическую экспертизу, чтобы подтвердить своё законное происхождение.

Представляете, что творилось с моей бедной матерью, когда заявили об официальной генетической проверке, которая проводится с полной оглаской в обществе? Райту Ниду затравили настолько, что она, будучи беременной, потеряла ребёнка. Как потом выяснилось, это была девочка. Если бы она родилась, Риза потеряла бы право на наследование. Не представляю, как ей удалось узнать о беременности мамы, но она точно рассчитала удар.

Вот эту ядовитую гадюку я получил и здесь. К счастью, мне повезло, я выбрался первым из хронокапсулы. Если бы Риза проснулась первой, думаю, вряд ли она оставила бы меня в живых. У меня тоже была мысль убить её, чтобы в будущем не создавать себе проблем, но не поднялась рука, о чём я теперь сожалею.

Конечно же, я ни на секунду не забывал, с кем имею дело, но память иногда нас предаёт и толкает на глупости. Заедаемый тоской по дому, я начал искать оправдание поступкам Ризы.

Умом я понимал, что будь я на её месте, наверное, я вёл бы себя точно также. Ведь она оказалась в центре дворцовых интриг, где её единственной защитой был отец. Кроме него за неё было некому заступиться.

К тому же были у Ризы и хорошие черты. Однажды она прыгнула в бурную после разлива реку, спасая котёнка, и долго потом болела, потому что полностью исчерпала ресурсы своего иммунитета. Правда, потом она же его убила, когда тренировалась в метальных ударах. Потом был ещё мальчик-ориори, которого она выходила, хотя все уже считали, что он не жилец. Ориори — это хилые дети, которых отдают в храм, в надежде что Священный Ягуар смилостивится над ними и подарит им здоровье. Не давая умереть малышу, Риза просиживала сутки напролёт в храмовой больнице и уговорами заставляла его есть.

Да и мы с ней не всегда конфликтовали. Помню, как Риза подарила мне птенца саути, это ловчая птица, которых сейчас уже нет в природе. Но саути и в моё время были уже редки. Так Риза нашла в диких горах уцелевшее гнездо и, рискуя жизнью, сама полезла за птенцом. При этом она карабкалась по таким отвесным скалам и кручам, что отец, когда узнал, в гневе свернул голову бедному птенцу. И всё равно я был ей благодарен за подарок.

Ник грустно усмехнулся.

— И таких примеров наберётся множество. Так что нарисовать портрет сестры одними чёрными красками попросту невозможно, но тем хуже для вас. Только вы к ней привяжетесь, привяжетесь всем сердцем и душой, именно в этот момент она ударит вас больнее всего…

Вырвавшись из плена воспоминаний, он с горечью добавил:

— Крейд! Видимо, в тот день у меня помутился разум, если я выпустил Ризу из хронокапсулы. Вот она и натворила дел.

Мари. Вспомнить всё

Каждый в меру своего разумения и информированности пытался переварить сказанное Старейшим, который на деле оказался бездомным ребёнком, волею судеб заброшенным в чуждый ему мир на родной планете. Кстати, его слова о том, что я тоже из чужого мира, выбили у меня почву из-под ног.

Да, бедный Реази! Кажется, я начинаю понимать, каково ему приходится. Очень неприятное ощущение: оказаться чужачкой среди своих. Но не суть, то что он рассказал, было потрясающе.

По словам Ника, Земля в те времена называлась Ареей, по имени их главного бога Ареса (примечательное и, главное, очень знакомое имечко!), который пребывал в личине ягуара и мне сразу же вспомнились сны с кошками. Что ж, теперь понятно, откуда они взялись. Не зря говорят, что кровь не водица и так или иначе, но даст о себе знать.

Интересно, что планету Ник называл Ареей, а народ, её населяющий, эреями. На мой вопрос почему эреи, а не ареи он пожал плечами, мол, так уж сложилось в разговорном языке, хотя у обоих слов одинаковая начальная буква.

Кстати, у эреев не было нашей вавилонской разноголосицы, и они говорили на одном языке, пусть и с местечковыми диалектами. Возможно, свою роль сыграло то, что они долго жили на одном материке. Не было у эреев и религиозных разногласий. Богов там было много, но главным был Ягуар, а затем шли божества времён года: Весна, Лето, Осень и Зима, причём каждое из них имело мужскую и женскую ипостась, например, у божества Весны это были Лотитан и Лотиэль или Лоти, как называл её Ник.