— Это не так.

— Вижу. А Тень… Не из знати, но занимал какое-то высокое положение, — тоскливо вздохнула воровка. — Не знаю, какое, но это же заметно…

Парень задал еще пару вопросов и ушел, обиженно сопя, а она так и осталась сидеть, тупо глядя в закрытое окно, покрытое узорами инея.

Рассуждая о своем учителе, он был бы прав, если бы не одно но — воришка не видел то, что лежало буквально на поверхности. Тыкать его носом в это Графиня не собиралась: в своей слепоте он был виноват сам.

Да и интересно ей было посмотреть на то, как вернувшийся в город Тень обнаружит, что верный ученик успел его давно похоронить.

Почти все утро Джоанна ходила насупленная и старательно избегала встречи с подругой. Лирен и сама не рвалась к общению, закрывшись в комнате и в очередной раз разбираясь с перечнем доходов и расходов лавки за текущий месяц.

Приободрилась Джо только тогда, когда к ней зашла первая посетительница, озаботившаяся подбором наряда перед грядущими праздниками. К большому удивлению выглянувшей в зал девушки, это оказалась та самая певица, которая выступала в «Северной пристани». Хозяйка лавки суетилась вокруг нее, что-то быстро рассказывая, и даже не заметила, как Лирен тихонько выскочила на улицу, прихватив с собой корзинку и собираясь поискать отсутствующего на работе Глена и зайти на рынок.

Нашелся парень быстро — он сидел на скамейке на одной из аллеек, припорошенный снегом, и курил, что было на него не похоже — до этого он несколько раз выражал свое отношение к курению в ее присутствии, Лирен это хорошо помнила. Девушка села рядом, осторожно пристроив полную корзину на свободном краю, и потормошила не обращающего на нее внимания Глена.

— Ты почему здесь?

— А где я еще должен быть? — буркнул он, растирая ногой окурок.

— На работе.

— Джо что, без меня не справится?

— Ну что ты, конечно справится, — ласково, как маленькому ребенку, сказала Лирен. — Только за твое присутствие в положенное время она платит тебе деньги, и подобное пренебрежение с твоей стороны просто некрасиво.

— Думаете, ее обрадует моя кислая рожа?

— А ты возьми себя в руки и приведи свою рожу в приличный вид, который не будет огорчать Джоанну.

— Ну нет у меня настроения изображать перед ней веселого парня, нету! — воскликнул Глен и достал еще одну сигарету.

— Что у тебя случилось? — терпеливо спросила девушка, рукой разгоняя дым.

— Не у меня, — мрачно ответил он, затягиваясь. — Вообще.

— Рассказывай, — велела Лирен, совсем осторожно воздействуя на него. Просто чтобы был более откровенным, чтобы рядом с Джо был веселый человек, не обремененный грузом нерадостных мыслей.

Она же как лучше хотела. И не собиралась даже расспрашивать парня о том, о чем он не хотел бы говорить… Только вот промахнулась. Перестаралась. Разучилась контролировать свою силу.

— Я не понимаю наши законы, — неохотно начал Глен, через силу выдавливая слова. Действительно ведь не хотел — но не мог он бороться с влиянием «соловья». — Они не более, чем варварство. Казнить человека… Причем за что-то… не особо страшное. Я понимаю, одно дело — маньяки, дезертиры, пираты, они уже конченные люди. А все остальные должны иметь шанс на то, чтобы исправиться. Разве справедливо, что человека официально, с разрешения короля, убивают только за то, кем он является, а не за то, что он совершил? И ладно бы только законы — гораздо хуже друзья, коллеги, которые готовы бросить в беде только из-за того, что боятся разрушить собственные представления. Им не человек нужен! Только они сами…

— Ты о ком? — осторожно уточнила Лирен.

— Да о гильдии, — с жутковатой простотой ответил парень, будто говорил о чем-то обыденном. Как пьяный. — Вы еще на площади не были? На той, где виселица, недалеко от департамента… Украсили новым висельником, сволочи. И Графиня — сволочь. Не сочла своим долгом, ручки замарать побоялась, представления разрушить… А это мой учитель, показавший, как по тени ходить и с замками разбираться…

— Хватит. Я поняла, Глен, — попросила девушка. — Задвинь эти мысли подальше, все хорошо. А теперь улыбнись, возьми корзинку и иди к Джоанне, а то еще потеряет.

— Конечно, — резко заулыбался он, выбрасывая окурок и вставая на ноги. На его лице растеклось блаженное спокойствие, Глен даже начал насвистывать какую-то бодрую мелодию… только вот звучала она на редкость фальшиво, а глаза все равно остались грустными — заставить думать можно было что угодно, но правдой оно от этого ни становилось, ни ощущалось.

Сама Лирен почти бегом направилась в сторону нужной площади, поскальзываясь на затянувшем булыжную мостовую льду и отгоняя от себя ненужные мысли.

«О великая Май Ше! — судорожно вздохнула она, замерев в нескольких метрах от зловещего постамента и с ужасом разглядывая плетенную ленточку, обхватывающую лоб покойника. — Не может быть…»

А вокруг сновали люди, с интересом останавливаясь напротив места казни и что-то возбужденно обсуждая. Девушке это казалось чем-то неправильным, некрасивым, ужасным — и в этом она была полностью согласна с Гленом.

«Да какая мне разница? — без особой уверенности подумала Лирен, обхватывая себя руками, чтобы унять дрожь. — Какое мое дело? Подумаешь… Чем еще могло все закончиться для вора? А Глен, значит, его учеником был… Покровительница, зачем, зачем я с ним так поступила? Я не должна была тянуть из него признания, не мои это дела… Это запрещено! Какая же я дура, — она с силой закусила губу, пытаясь сдержать слезы. Взгляд ее остановился на вывеске с гербом департамента дознания, рядом с которым красовался герб городской стражи. От пришедшей в голову идеи Лирен совершенно забыла, что собиралась разрыдаться, — ее пробило на истеричный смех. — А почему нет? Почему нет, раз я это могу? Пусть хоть кому-то мой голос принесет пользу — все равно Маркусу теперь наверняка понадобиться помощь. Кажется, он тут всерьез и надолго».

Тиса оказалась девушкой милой и терпеливой и без особого труда выдержала устроенные Джоанной опрос и снятие мерок. А в полный восторг хозяйку лавки привело ее решение купить отвергнутую Лирен блузку, выставленную на продажу.

Позже за певицей зашел ее друг, показавшийся Джо неплохим парнем. Он не стал никого торопить, уселся на стоящий посреди зала стул и рассказал пару забавных историй, из-за чего Джоанна едва не вогнала в Тису несколько булавок и сильно смутилась. Девушка звонко рассмеялась, потерла уколотое место и пригласила как-нибудь заглянуть в таверну на их выступление, как раз с ними заключили постоянный контракт…

И все было замечательно, пока не явился подозрительно веселый Глен, нагруженный корзиной с продуктами. Он жизнерадостно поприветствовал хозяйку и выскочил во дворик.

Джо с беспокойством покосилась на захлопнувшуюся дверь, торопливо сложила одежду и протянула клиентке:

— Спасибо за покупку! Я обязательно приду на ваше выступление.

— У тебя что-то случилось? — участливо спросила Тиса, укладывая покупку в сумку.

— Нет, — вздохнула Джоанна. — Просто я за него переживаю…

— Тогда не будем отвлекать, — понимающе улыбнулся Рейсон, обнимая за талию подругу. — Пойдем, милая.

Джо быстро закрыла за ними дверь, повернула ключ в замке и, накинув первый попавшийся плащ, вышла во двор. В лицо ей сразу же прилетел снежок — Глен сидел прямо на земле в небольшом сугробе, обложив себя уже слепленными комками снега.

— Все в порядке? — Джо стерла с лица снег и села на край стоящей рядом скамеечки.

— Ничего особенного, — беззаботно отозвался парень. — На площади казнили Тень, а я поболтал Лирен. Знаешь, она как-то умеет вытягивать из людей информацию. Просто сказала — и я все выложил. Интересно, да?

— И ты так просто об этом говоришь? Глен…

— Да все в порядке, чего ты переживаешь?

— За тебя, балбес, переживаю, — прошептала Джо и перебралась поближе к нему. — Прости, но я не могу смотреть, как ты себя ведешь настолько странно.