— Ладно, — буркнул Маркус, поднимаясь на ноги. — Спи.

— Почему мне нельзя было взять оружие? Хотя бы пистолет.

Нира отвернулась от зеркала, раздраженно одернула слишком длинное для нее платье и поправила съехавшую накидку. Сама она не смогла взять вообще ничего крупнее помещающегося в дамскую сумочку ножа, и это ее злило — как и платье, и прическа, и украшения.

— Тебе хотя бы не надо носить на себе эту гору металлолома, — огрызнулась она, дергая золотой кулончик на шее. — И у тебя есть меч. Даже твой собственный, а не из моих запасов.

— Премного благодарен. — Карстен изобразил шутовской поклон и поправил ножны. — Но пистолет был бы лучше. Хотя бы ножи. Скажи, в зале вообще есть вооруженные люди?

— Да. Несколько моих доверенных людей патрулируют на балконе, несколько в зале, еще пара разбросаны по всей ратуше. Кроме того, — Нира усмехнулась. — Я привлекла к охране порядке лучших представителей городской стражи.

— Маркуса?

— И его подружку. Правда, ему тоже пришлось себя ограничить в…

В комнату заглянул запыхавшийся секретарь градоправителя, на которого свалили все организационные моменты, и на одном дыхании выпалил:

— Господин попросил вас найти и передать, что праздник уже начался, и он беспокоится из-за вашего отсутствия.

— Так пусть успокоится, — отрезала Нира и, в последний раз затравленно оглянувшись на окно, мужественно вышла в зал.

Карстен усмехнулся и хотел было пристроиться на некотором расстоянии, но женщина схватила его под локоть и пообещала лично удушить, если он попробует слинять.

— Ты говорила, что привлекла к охране подружку Маркуса. Кто это?

— Она ему помогает с допросами. Не знаю, что это девица там делает, но эффект есть. Они вон там стоят, сам посмотри, — Нира махнула рукой в сторону парадного входа и, поморщившись, покосилась на устроившихся в углу музыкантов, играющих что-то торжественное. — Боги, они не могли выбрать музыку поприличней! Как на похоронах, честное слово.

Мужчина послушно обернулся в указанную сторону и, не удержавшись, удивленно присвистнул.

— Лирен? Не боишься ее звать?

— Должна?

— Мне казалось, что да, — заметил он. — Вы обе из «птичника».

— Кто она?

— «Соловей».

— Чудненько, — заключила Нира и нехорошо покосилась на кого-то высматривающего Маркуса.

Расправиться с ним сразу помешал подошедший градоправитель, отвлекший на себя внимание женщины — волей-неволей ей пришлось изобразить благодарную гостью, получающую искреннее удовольствие от происходящего в ратуше.

— Добрый вечер, — мужчина приветливо кивнул им. — Давно тебя не видел, сестренка.

— Дела, — туманно отозвалась Нира. — Все не могла выкроить минуты, чтобы зайти к тебе…

— Можно тебя на пару слов?

— Ладно. Карстен, а ты пока… ну займись чем-нибудь, — она затравленно огляделась и позволила себя утащить в безлюдное место.

Карстен пожал плечами и медленно побрел в сторону друга, надеясь сразу разобраться и с ним, и с Лирен, раз уж она так сильно беспокоилась, да еще и к страже прибилась. Личным делом ее душевное равновесие было до тех пор, пока не начинало угрожать общественной безопасности… или хотя бы рассудку окружающих.

Народу в зале оказалось много — в этот раз градоправитель решил несколько расширить круг гостей для традиционного зимнего приема и пригласил помимо самых знатных горожан богатых торговцев, капитанов судов, находящихся в порту, и владельцев питейных заведений. Бальный зал древней ратуши не был рассчитан на такое количество человек, из-за чего все мероприятие, считавшееся официальным, напоминало столпотворение на базаре.

Рядом с музыкантами ненадолго появился градоправитель, поздравил собравшихся с грядущими праздниками и, объявив прием открытым, спешно ретировался. Нира больше не появлялась, дожидаясь, видимо, очередного нагоняя от брата.

После обращения хозяина вечера на сцену вышли какие-то незнакомые Карстену музыканты — все остальные, впрочем, встретили их одобрительным гомоном. С их появлением пробираться стало труднее — началась танцевальная часть, и к тому моменту, как мужчина добрался до того места, где в последний раз видел Маркуса, ни его, ни девушки там уже не было. Зато на него самого тут же налетели.

— Извините… Карстен? Я слышала, тебя нет в городе.

— Добрый вечер, Анна, — он улыбнулся, глядя на растрепанную женщину. В платье не привыкшая к светским приемам воительница чувствовала себя не в своей тарелке и выглядела еще более нелепо, чем Нира. — Сегодня вернулся.

— Это хорошо, — одобрила Анна, одергивая подол. — А то этот твой заместитель такой неприятный занудный тип. Все-то ему докопаться надо, будто его дело…

— Это нормально, что капитан стражи интересуется тем, что происходит в городе, — упрекнул ее Карстен. — Что у тебя случилось?

— С чего ты взял, что у меня что-то случилось?

— Ты находишься на этом приеме, куда пускают исключительно по приглашениям, подписанным градоправителем, выглядишь так, будто за тобой кто-то гонится, и, демоны вас всех дери, я сегодня весь день притягиваю только тех людей, у которых есть ворох проблем. Выкладывай.

— Да ничего у меня не случилось. А сюда помог хороший человек пройти.

— Анна.

— Я вполне могу в этом разобраться сама, без этих ваших наставлений — ни твоих, ни этого… Маркуса.

— Анна!

— Вот же липучка, — буркнула женщина. — Если я тебе прямо сейчас скажу, легче станет? Так вот все бросишь и побежишь разбираться с моими проблемами? Тебя же сюда тоже не просто так притащили, вот и выполняй свои обязанности, а, например, утром поболтаем на этот счет, ладно? Ого, куда этот тип так рвет?

Карстен резко обернулся и успел заметить скользящего в толпе человека, выделяющегося на фоне разодетой толпы слишком темной для праздника одеждой, скрывающей под собой оружие. На другой стороне зала мелькнула растеряно ощупывающая шею Нира. Заметив мужчину, она замахала руками и жестами умудрилась объяснить, что вон тот тип — гнусный вор, который спер что-то невероятно важное, и она была бы очень признательна, если бы Карстен не стоял столбом, а поймал эту сволочь.

В толпе вор двигался быстро и легко, без видимого труда маневрируя между людьми. Несколько раз он терялся из вида, и в такие моменты Карстен выдавал себя, расталкивая гостей и вызывая всеобщее недовольство.

Преследуемый последний раз оглянулся и нырнул в неосвещенный коридор. Мужчина скрипнул зубами и потянулся рукой к поясу, где носил ножи — и выругался, хватив пустоту. Пришлось пробираться дальше, надеясь, что вор не успеет скрыться — пусть и верилось в это слабо.

В коридоре стало легче — там не было даже стражников, зато царили привычные темнота и тишина, всегда игравшие на руку Карстену и превращавшие дело в интересную головоломку по поиску противника. В этот раз, впрочем, явного преимущества у него не было — противник тоже оказался профессионалом, а не случайным проходимцем, теряющим голову каждый раз, как все начинает идти не по плану.

Мужчина замер, на слух пытаясь определить местоположение вора — ходить по такому старому зданию, пусть и регулярно ремонтирующемуся, абсолютно бесшумно было невозможно, а тень скрывала только человека, но никак не издаваемые им звуки.

Шорох раздался откуда-то справа, от ведущей на балконы лестницы. План ратуши Карстен помнил хорошо — в юности мечтал прославиться, совершив самое громкое ограбление за всю историю Дартвы, и для этого пришлось не один день провести в компании порядком вылинявших чертежей, — и точно знал, что ни в коридоре, ни на балконах нет выхода на улицу. Разве что через окна, но для этого бы пришлось их разбивать — на зиму они запечатывались Дерилом по просьбе градоправителя, чтобы на его рабочем месте не было лишних сквозняков. Сам бы Карстен не стал удирать этим путем, и это значило лишь то, что вор заранее подготовил пути отступления и теперь приводил задуманное в исполнение.