По крайней мере, кому-то было еще хуже, и это циничное наблюдение удивительным образом бодрило.
В луже на обочине, прислонившись спиной к шаткому забору, полулежал мокрый парень. Горожане шли мимо, принимая то ли за труп, то ли за законченного наркомана, но Маркус в жизни успел повидать и тех, и других. Парень не походил ни на одного из них — разве что на неудачливую жертву разбойника.
— Эй, мальчик, — наемник склонился над ним и бесцеремонно потрепал по плечу, — ты как, живой?
Он с тихим стоном разлепил веки и пустым взглядом уставился куда-то мимо. Застывшие тусклые глаза уже всерьез напрягали, вселяя опасение, что от несчастного уже ничего не добиться.
— Твою ж ты мать, — раздосадовано сплюнул Маркус, без особого труда поднимая на ноги мальчишку. Он зашатался и чуть было снова не вернулся в лужу, но неожиданный благодетель успел его придержать. — Не хватало еще, чтоб ты сдох здесь… И что прикажешь делать? Не бросать же тебя посреди улицы, так точно окочуриться недолго.
Что делать дальше, он представлял слабо. Оттащить к страже, надеясь на то, что они не отпинают обоих? Так уже давно не наивный пацан, чтобы в это верить. Из магов в городе был только давно спившийся мужик и размалеванная столичная стерва, связываться с которой было себе дороже — во всех смыслах. Прикинув шансы, наемник пришел к выводу, что единственным выходом будет сунуться все-таки к ней. Местным знахаркам он доверял еще меньше, а своей больницы в городишке не было — только главный лекарь, уехавший куда-то.
— Что ж, надеюсь, у тебя нет аллергии на ведьм, — криво усмехнулся Маркус, закидывая за шею тонкую руку парня.
Рука дернулась, но вырваться из хватки наемника не смогла.
— Я сам… — простонал пришедший в себя мальчишка. — Мне надо найти…
— Сам ты грохнешься в ближайшую лужу. А что тебе действительно надо, так это показаться смыслящему человеку.
Дальше он не сопротивлялся, позволив себя тащить в нужном направлении, — то ли снова отключился, то ли ему все равно было. Маркус запоздало ругнулся, сообразив, что надо было хотя бы уточнить, где это чудо природы обитает.
В дверь особняка ведьмы пришлось долбить минут пять, пока хозяйка дома не соизволила посмотреть, кого демоны принесли. Увидев парня, она презрительно сжала губы и скрестила руки на груди.
— Прелестно. Этот недотепа даже на ногах стоять не способен, и посылать его с поручением…
— Миледи, — с трудом выговорил наемник, борясь с желанием плюнуть в лицо. Это все-таки была дама… какая-никакая, — вы не могли бы уделить несколько минут юноше и привести его в чувство?
— Легко.
Магичка замахнулась и залепила парню пощечину. Результата это не принесло, его голова безвольно мотнулась — и тут же последовала вторая пощечина. Видя, что это не помогает, ведьма закатила глаза и взмахнула рукой, укладывая мальчишку на невидимые носилки, и подтолкнула в сторону дверного проема. После этого окинула Маркуса пренебрежительным взглядом, особенно задержавшись на висевшем на поясе мече, и уже спокойней сказала:
— Ну хотя бы с этим он справился. Про оплату Диран сказал? Три с половиной сотни за сопровождение до Гирны, за накладки доплата. Если мои условия вас устраивают, прошу быть послезавтра утром около северных ворот.
— Что?.. — на мгновенье опешил наемник, но тут же себя одернул. Вот зачем больной мальчишка шлялся по городу, искал охрану для своей хозяйки. Что ж, будем считать, что нашел — Маркусу было на самом деле глубоко все равно, куда двигаться, а три сотни золотых на дороге не валяются. — Согласен, миледи, согласен.
— Ну нет, красавица, куда собралась?
Лирен замерла, не рискуя шевелиться. Она уже готова была возблагодарить Май Ше за то, что отвела беду, — но та сочла недостаточным одного налета на «птичник» и ниспослала темный переулок в городском захолустье, куда, судя по запаху, стаскивают трупы со всей округи. А заодно, чтобы не мелочиться, и заметно раздраженного вора.
Безопасное место, ничего не скажешь.
Второй раз за вечер Лирен пожалела, что не умеет пользоваться оружием. Хотя вряд ли, конечно, ей бы это сильно помогло — но по крайней мере не чувствовала бы себя совсем беззащитной.
— Что ты от меня хочешь? — огрызнулась она, крепче прижимая к себе сумку.
— Из-за тебя я в холостую извел амулетов на сотню золотых и бросил в лапах стражника друга. Кроме того, твою шкуру я выдернуть сумел, и теперь ты стоишь всего лишь в малоприятном переулке, а не сидишь в камере с ворами и убийцами. Не находишь, что эти услуги достойны оплаты? — зло сказал мужчина, сдергивая с нее сумку. Кидать на землю, впрочем, не стал, аккуратно поставил рядом с ногами. — Не волнуйся, даром мне твои вещи сдались… руки подними.
— Зачем?
— Дура, — констатировал он. — С короткой памятью. Ты помнишь, что я говорил?
— Пока ты меня из дома не выведешь, — напомнила Лирен, упрямо скрещивая на груди руки.
Вор что-то невнятно пробормотал… и с деловитым безразличием провел по ней ладонями, начиная с плеч. Особое внимание он уделил голенищам сапог — их сжал с такой силой, словно хотел раздробить кости. Потом одни рывком заставил вытянуть перед собой руки и принялся осматривать нехитрые украшения.
Лирен ошарашенно замерла, проглотив оскорбление. Она уже была готова к чему угодно, только не к обыску, который был бы уместнее при въезде в резиденцию короля, а не в подворотне.
— Что это? — настороженно спросил мужчина, не без труда стаскивая с ее пальца кольцо. Повертел перед глазами и с подозрением поднял на нее глаза. — «Соловей»?
«Прекрасно! И ведь разглядел же — ночью, на улице, при полном отсутствии освещения. — По спине пробежался предательский холодок. — Проклятье, лучше бы это был маньяк».
Сейчас, когда на «соловьев» наверняка велась охота, а ей доверили бумаги государственной важности, встретить настолько осведомленного преступника было худшим вариантом из возможных.
— Это? Кольцо, — Лирен пожала плечами и изобразила живейший интерес девушки, никогда в жизни не интересовавшейся перипетиями политики и историей дипломатической службы. — А о каких соловьях ты говоришь? Я не певица, мне еще в детстве сказали, что голос посредственный.
— Кольцо откуда? — вкрадчиво осведомился мужчина.
— Подружка подарила, когда ее посвящали в культ какой-то там богини, — она легкомысленно махнула рукой, стараясь не морщиться от пренебрежительного отношения к собственной покровительнице. Раз уж взялась изображать дуру, так уж играй до конца. — Сказала, это символ нашей дружбы, а ей другое выдадут.
Он недоверчиво хмыкнул. Лирен полностью разделяла его мнение — услышь она сама такую чушь, мигом бы обсмеяла и заставила говорить правду.
— «Соловей» так просто отдала колечко? — Злодей подкинул на ладони украшение, поймал и незаметным движением сунул в карман. — Прости, дура не ты, а твоя подружка.
— О чем ты вообще говоришь? — в отчаянии вопросила она, провожая взглядом артефакт.
«А может, оно и к лучшему, — попыталась успокоить себя Лирен, закусывая губу. — Ну кому он его загонит, наверняка выкинет где-нибудь… А без кольца меня не найдут, это же почти что маячок. Заметней только на лбу написать будет».
— Спроси у подружки, раздаривающей кому ни попадя обереги. А твою безделушку заберу в счет тех ста золотых, что на тебя извел. А сейчас, — мужчина шагнул спиной вперед в тень дома, моментально скрывшись из виду, — ты очень громко закричишь, что тебя ограбили. Твоего же блага ради — стражники здесь недалеко, прибегут по первому крику.
Оставшись в одиночестве, Лирен несколько минут стояла в ступоре, а потом все-таки завизжала. Пронзительно и с чувством, как полагается благородной даме, обворованной посреди ночи гнусным злодеем.
Старый маг сидел в кресле, сосредоточенно раскладывая перед собой готовые амулеты. Вот эти десять — для стражи, капитан утром заходил, просил сделать — его олухи начудили чего-то, растратив заряды впустую. Зарядить, впрочем, их было несложно, особенно пока за это щедро платят из городской казны.
