— Это точно гильдейский? Ну мало ли, откуда-нибудь прибыл поживиться, — уточнил Маркус, не горящий желанием связываться с гильдией и лезть в ее сложные отношения с городской стражей.
— Есть у нас такие, снуют где-то, гады. Поймать бы — лично удавила бы, — Нира сжала кулаки и кивнула двум бугаям, стоявшим у входа в допросную комнату. За три месяца Маркус их ни разу не видел и счел, что это ее личная охрана. — Но это не тот случай. Человек, представляющийся легендарным вором, которого долго никто не может поймать. Я в это не особенно верю, как-то больно глупо для человека, успешно скрывающегося от стражи последние десять лет, но все же… Вот, познакомься — тот, кто назвал себя самим Тенью.
Утро началось со ставшего привычным визга Джоанны — так она приветствовала своего приятеля Глена, когда тот ночевал где-то в городе, а не лавке. За то время, что Лирен отсутствовала, он успел уволиться у своего прежнего хозяина и пристроился к Джо, всячески ей помогая. Наверное, это было и хорошо — в отсутствии Карстена Глен был хоть какой-то защитой для наивной малышки от посягательств внешнего мира, пусть и не особо надежной — особенно после капитана-то…
Лирен вздохнула, потянулась и встала. Одеяло соскользнуло на пол, и в висевшем напротив кровати зеркале отразились уродливые шрамы на груди, оставшиеся после нападения Дени. Спереди их еще было немного, а вот со спиной, судя по тому, как испугалась непосредственная девушка, делавшая перевязку, все было совсем плохо. После выписки ей, конечно, дали какую-то мазь, которая должна была помочь, но прошло уже достаточно времени — а шрамы оставались. Наверное, следовало бы все-таки обратиться к главному городскому магу, может быть, он мог с этим справиться… Но Лирен все тянула, боясь лишить себя последней надежды на то, что ей не придется до конца жизни ходить в одежде с воротником под горло.
Отвернувшись от ненавистного зеркала, которое она давно собиралась переставить в другое место чтобы не расстраиваться каждое утро, девушка без особо энтузиазма залезла в шкаф, с тоской глядя на сшитые специально для нее наряды. Джо расстаралась во всю, вот только надеть их вряд ли получится, уж точно — не в ближайшее время.
Неспешно одевшись — вышитую блузку пришлось с сожалением заменить на рубашку из грубой ткани — девушка спустилась вниз, на ходу заплетая косу. В зале суетилась Джоанна, радуясь выходному, когда ей не надо было весь день находиться в лавке. Сидевший прямо на полу Глен с улыбкой наблюдал за ней.
— Доброе утро, Ли! — Джо подскочила к подруге и возбужденно затараторила: — Представляешь, в город приехали какие-то новые музыканты! Дуэт, говорят, очень известный. Соседи были на их выступлении, и им очень понравилось. А сегодня эти господа выступают в нашей таверне на центральной площади, ну которая еще недавно открылась, давай сходим? Весь день, прямо с утра, представляешь?
— Неплохая мысль, — натянуто улыбнулась Лирен, у которой совершенно не было настроения идти куда бы то ни было и слушать каких-то там музыкантов. С большим удовольствием посидела бы над бухгалтерией, как раз ей заниматься только в таком паршивом настроении и можно, когда больше ничего не хочется. — А я обязательно должна пойти?
— Ну что ты, как же я тебя оставлю, — огорчилась Джоанна. — Ты же пропустишь такое уникальное событие!
Глен состроил умоляющую физиономию за спиной подружки: не огорчай, мол, у нее такое хорошее настроение.
— Ладно, — сдалась девушка. — Веди к своим музыкантам.
Лирен брела по запорошенной снегом улице, глубоко засунув руки в карманы теплого пальто и наблюдая за тем, как беззаботная Джоанна пытается лепить снежки и кидаться получившимися комками, на половину состоящими из подмерзшей грязи и разваливающимися в воздухе, в Глена. Им было весело, и девушка отстала, не желая портить парочке настроение своим мрачным видом.
Таверна, в которую их затащила Джо, открылась совсем недавно, но успела полюбиться жителям почти так же, как и знаменитый кабак дядюшки Гайрена. Сам Гайрен, глядя за все возрастающим ажиотажем, только снисходительно посмеивался и продолжал с удовольствием считать ежедневную выручку — слишком уж разные люди посещали эти заведения, чтобы можно было говорить о конкуренции.
Хозяева «Северной пристани» представляли свое заведение как уникальное место для культурного отдыха всех желающих, вне зависимости от возраста и социального положения — не пускали разве что людей откровенно бомжеватого вида, пьяниц и дебоширов, — потому и идея пригласить пока еще неизвестных, но молодых и невероятно талантливых музыкантов нашла одобрение у благодарной публики, повалившей туда с еще большей охотой.
Отстояв короткую очередь, возникшую на входе, Лирен устроилась за одним из немногих свободных столиков, по счастливой случайности стоявшем рядом с небольшой возвышенностью для исполнителей, и в ожидании, когда Джоанна и Глен изволят отряхнуться, чтобы их пустили, сделала заказ, не без злорадства представляя мордашку Джо.
— Это какое-то издевательство! — обиженно сказала Джоанна, падая на стул рядом с подругой. — Подумаешь, куртка в снегу — это разве повод не пускать меня внутрь? А это что?
— Чтобы согреться, — улыбнулась Лирен, наблюдая за тем, как подружка с недоумением смотрит в кружку. — Ты правильно поняла, там сок. Мелкая еще.
— Мне через неделю семнадцать.
— Ты только подумай, что скажет мне Карстен, когда приедет, — спаиваю без него ребенка.
— Какая разница, что он скажет, — погрустнела Джоанна, нервно одергивая длинные рукава. — Сам бы вернулся, а остальное… пусть сколько хочет ругается!
— И все-таки ведешь ты себя как маленькая, — упрекнула ее Лирен, мысленно соглашаясь с подругой. Она злилась на себя за такую слабость, но по капитану действительно скучала. — У человека отпуск. А ты хочешь, чтобы он все время торчал рядом с тобой… Давай не будем о грустном? Кажется, ты хотела на музыкантов посмотреть.
Джо вздохнула и послушно перевела взгляд на возвышенность, где очень вовремя появились действующие лица — девушка с косой челкой, выкрашенной в ярко-голубой цвет, и симпатичный молодой мужчина. Джоанна зачарованно уставилась на него, не обращая внимания на откровенно ревнивые взгляды Глена.
— Доброе утро, господа, — тепло поприветствовала собравшихся девушка, слегка кланяясь. Голоса в помещении сразу стихли, а ее спутник пристроился на высоком стуле. — Мое имя Тиса, а имя этого прекрасного мужчины — Рейсон. Мы впервые в вашем городе и искренне надеемся, что наша музыка найдет путь к вашим сердцам…
Она закрыла глаза и запела.
Лирен посмотрела на восторженно подпевающую Джоанну, на отбивающего пальцами по столу ритм Глена и отвернулась, в душе безмерно им завидуя.
Ее тоску и ощущение безнадежности возвышенные слова о силе духа, надежде и светлом будущем прогнать не могли и делали только хуже.
Утро для Маркуса выдалось не более удачным, чем предыдущая ночь.
Во-первых, выспаться ему так и не удалось — спал он урывками, несколько раз по полчаса. Умудрился даже задремать на допросе, проснувшись только когда Нира подсунула ему какие-то бумаги на подпись. Мужчина подмахнул их, не читая, и теперь его грызли сомнения — а правильно ли? Не подсунула ли ему госпожа временный начальник что-то нехорошее и компрометирующее?
Во-вторых, из-за того, что так неудачно отключился, Маркус совершенно не помнил, кого должен был допрашивать. Помнил, что Нира говорила про вора — а вот что именно, прошло мимо его сознания. Что-то про Тень, но мужчина-то точно знал, что Карстена нет в городе, а даже если бы и был — не попался так глупо. Кажется, Маркус и задремал с чистой совестью сразу после того, как убедился, что это не фатальная случайность, и перед ним сидит не его друг.
В-третьих, вернувшись под утром в кабинет, он с удивлением обнаружил в нем все того же мальчишку, о котором успел забыть и которого воспринимал как сон наяву. Мало того, что Вит никуда не делся, так он самым наглым образом обшарил ящики стола, нашел там огрызки карандашей и самозабвенно разрисовал брошенные на столе отчеты. С одной стороны, вроде бы и не жалко, а с другой — их же еще сдавать надо! И теперь мужчине светила безрадостная перспектива не только их изучать, но и переписывать, пытаясь разглядеть написанное сквозь творческий порыв пацана и угадывая отдельные буквы.
