Дени тронул девушку за локоть, выдергивая из мыслей. Она вздрогнула и оторопело уставилась на стражу дворцовых ворот — а они уставились на нее, чего-то явно ожидая.

— Кольцо, милая, — прошептал на ухо маг.

Лирен мысленно обозвала себя дурой и продемонстрировала надетое на палец украшение.

— Представитель Неританской дипломатической службы Лирен де Вир с личным посланиям от его величества Стефана к его величеству Кристофу, — представилась она и кивнула на подошедшего Карстена. — Меня сопровождает личный телохранитель.

Стража расступилась, молча пропуская посетителей в открытые ворота.

Раньше Маркусу никогда не доводилось бывать в столицах — ни в Гирне, ни в Таркешше, — и теперь окружающая его роскошь казалась чем-то совершенно нереальным и сказочным, ни в какое сравнение не идущим ни с Дартвой, ни уж тем более с мелкими городами вроде Линты или Нерги. Зато сразу стало понятно, почему сюда так спешила вернуться Марика — самое место для такой капризной дамы.

Наемник без цели шатался по городу, пытаясь найти себе хоть какое-нибудь занятие на время ожидания — Карстен хотел с ним о чем-то поговорить после того, как вернется из дворца, — и очень быстро пришел к выводу, что за внешней красотой и привлекательностью города скрываются холодность, надменность и неприлично высокие цены. Среди такого количества горделивых и безумно знатных дворян ему бывать не доводилось очень давно — если вообще доводилось. Единственным таким случаем на его памяти была встреча с госпожой Нирой и ее братом, куда его затащил Дерил во время болезни Карстена.

Размышляя о том, насколько все-таки не для него эта скучная столичная жизнь, Маркус вышел на главную площадь, на которой творилось что-то невероятное, мало укладывающееся в представление о том, как себя должны вести благородные мужи.

Эти самые мужи самозабвенно сцепились с какими-то нахальными проходимцами, вслух покрывающими матом и короля, и режим, и про знать не забыли… А стража топталась рядом, не зная, что делать — то ли лезть разнимать и почти наверняка получить от оскорбленных дворян, или встать в сторонке, надеясь, что само рассосется, — но этого не велел уже служебный долг.

В какой-то момент все замерло — но только затем, чтобы в следующий забурлить с новой силой, на этот раз втянув в гущу и разозливших стражников, и зазевавшегося наемника. Он едва успел выхватить меч и уж точно не понял, на чьей стороне ему сражаться, кто здесь олицетворяет все хорошее и доброе — или хотя бы кому помощь нужна. Все перемешались, и теперь он только и делал, что пытался не дать себя убить и одной стороне, и другой.

Так же незаметно в бой оказался втянут и молодой мальчишка-маг, за каким-то чертом проходивший мимо свалки. Наемник даже заметил краем глаза, что он успел что-то колдануть — и его почти сразу убили.

В какой-то момент мужчине показалось, что он может вывернуться из этой никому не нужной драки, не его в конце концов это дело. Но быстро получил чем-то тяжелым по уху и озверел.

Дени остановился у входа в тронный зал, пропустил перед собой Лирен и пренебрежительно покосился на Карстена, загородив проход рукой.

— А вам придется подождать здесь — посторонним нельзя присутствовать в зале в момент важных переговоров, — с изысканной вежливостью сказал маг.

— А я не посторонний, — нахально заявил Карстен, осторожно отодвигая загородившую дверной проем руку. — Личная охрана, особо приближенное к госпоже лицо. А вот на ваш счет я сомневаюсь…

— Что бы вы понимали, — презрительно фыркнул Дени. — Я прибыл в Гирну в составе делегации ее величества и имею полное право находиться при ее персоне в любой момент.

— Даже когда королева изволит принимать ванну? — уточнил капитан. — Я должен передать моей… хм… нанимательнице кое-что прежде, чем она встретится с его величеством.

— Вы об этих бумагах? Какая жалость, но милая Лирен уже выступает перед Кристофом, совсем позабыв о такой мелочи.

— Раз уж это мелочь, не изволите ли вы пропустить меня внутрь?

Маг нехорошо ухмыльнулся и сам встал в дверях, причем так удачно, что пройти мимо него — как подобает приличному человеку, конечно — не представлялось возможным. Устраивать же потасовку на входе в тронный зал очень не хотелось — особенно с магом, против которого не было никаких шансов. Несколько достаточно сильных заклинаний, перебьющих защиту Дерила — и все, нет, можно считать, капитана.

Впрочем, это был бы закономерный итог «соловьиного» проклятья.

Карстен посмотрел на это дело и уже собирался плюнуть на все — какая разница, убьют его сейчас или несколькими днями позже, — и как-нибудь убрать его в сторонку, как почувствовал едва ощутимую вибрацию, создаваемую висящем на шее противомагическим амулетом. Эта лыбящаяся скотина колдовала, тихо и незаметно — и колдовство его было направленно не на капитана, а на папку, которую он держал в руках.

К счастью, создавший амулет Дерил свое дело знал, и защита распространялась и на бесценные в данный момент бумаги.

Через несколько мгновений Дени понял, что здесь что-то не то и, отчетливо скрипнув зубами, с четко отмеренной долей трагизма произнес:

— Как я могу спорить с каким-то телохранителем, когда против моей госпожи выдвигается голословное обвинение! И кем — некогда верным короне дипломатом! Позор для всей нашей службы… К счастью, я был наделен специальными полномочиями по решению таких маленьких кадровых проблем. — Он улыбнулся и сделал шаг назад, театрально всплеснув руками. И уже из-за закрытых дверей донесся громогласное: — Ваше величество король Кристоф! Позвольте указать вам на тот прискорбный факт, что в данный момент в этом зале происходит акт государственной измены — госпожа де Вир говорит совершенно удивительные вещи, о которых нам с ее величеством не доводилось ранее слышать…

Карстен со злости пнул дверь, но она была заперта — гаденыш оказался предусмотрительным и, не сумев уничтожить папку, просто отгородил ее от получателя. Сейчас он разберется с Лирен, а после этого бумаги скорее всего уже не будут иметь никакого значения — своего они достигнут: если и не разожгут конфликт, то серьезно осложнят отношения двух держав, и достанется в итоге всем.

Да и осознавать, что какой-то негодный маг лишил его последней надежды на избавление от этого чертового проклятья, было очень обидно и неприятно. Хорошо хоть, рядом будет не Карстен, и второе на него не упадет…

Впрочем, Лирен тоже было жалко.

Перед дворцовыми воротами появился черный провал телепорта, из которого с изяществом вышагнула магичка. Она смерила взглядом двух стражников и собиралась было пройти, как прямо перед ней скрестились пики.

— Не поняла? — Марика вскинула бровь. — И что это значит?

— Его величество изволит принимать у себя иностранную делегацию, — заученно ответил стоявший справа. — Никто не имеет права проникать во дворец без его ведома и отвлекать от дел государственной важности. Напоминаю, что король принимает с девяти до двенадцати утра в дни, указаны в размещенном на Дворцовой площади расписании…

— Мда? Вы хоть представляете, какую глупость несете?

— Мы исполняем свой долг перед короной и…

— Я являюсь придворным магом, кретины, и имею право проходить во дворец в любое время, когда мне это необходимо, — не выдержав, сорвалась на крик магичка. — И я предупреждаю: или вы меня пропустите, или общаться со своим начальством вы будете только через некроманта.

— Простите, миледи, нам было велено не пускать кого бы то ни было во дворец до поступления специальных распоряжений от его величества лично или уполномоченного им лица по заверенной печатью доверенности.

Марика щелкнула пальцами и спокойно перешагнула через два бесчувственных тела.

«Отлично, просто отлично, — сердилась она, торопливо поднимаясь по мраморной лестницей в тронный зал, где Кристоф по своему обыкновению принимал все делегации. — Где он может быть? Уверена, только на переговорах — что еще может быть интересно мерзавцу? Пытается сорвать. Надеюсь, Лирен отдаст бумаги раньше, чем… И как это понимать?».